Гордиев узел сексологии. Полемические заметки об однополом влечении - Бейлькин Михаил Меерович - Страница 49

В разговоре с пациентом определились характерные “болевые точки”. На расспросы, обычно не вызывающие особых эмоций у большинства молодых людей (например, практиковалась ли в подростковом возрасте взаимная мастурбация, обсуждаются ли с близкими друзьями интимные проблемы, приятно ли смотреть порнофильмы в мужской компании и т. д.), Ян реагировал с явным замешательством, тревогой, даже агрессивностью. Констатировалось отсутствие подлинного сексуального интереса к женщине; его стремление вступить в половую связь имело, скорее, социальную подоплёку.

Словом, речь идёт о “ядерном” гомосексуале, вытеснившем из сознания свои подлинные желания и сексуальные предпочтения. Такая гомосексуальность называется латентной (от латинского latentis – “скрытый”). Особое эмоциональное напряжение, с которым Ян воспринимает всё, что хотя бы отдалённо приближается к девиантной теме, свидетельствует о его неосознаваемой гомосексуальной тревоге и интернализованной гомофобии.

Особенности внешности и поведения, характерные для “ядерных” гомосексуалов, могут наблюдаться у молодого человека, никогда не слышавшего о существовании геев (когда эта тема была под запретом и не обсуждалась в средствах информации, подобное случалось сплошь и рядом). Это может относиться к мужчине, не имевшему ни одного гомосексуального контакта, и даже к тому, кто всю свою жизнь слыл яростным гомофобом (по типу проекции, когда нечто неприемлемое в себе самом проецируется на окружающих и осуждается у них).

Термин “латентная гомосексуальность” вполне объясняет подобный парадокс. Это подтверждается и той лёгкостью, с которой многие мужчины начинают свою однополую активность, как только характер их половых предпочтений становится для них очевидным. Порой, перешагнув в третий десяток жизни, они неожиданно для себя и окружающих заводят гомосексуальную связь, навсегда оставляя половые контакты с женщинами. Иногда, впрочем, имеет место сознательный отказ от реализации гомосексуального потенциала. При этом кто-то, подобно Яну, начинает лечить свою мнимую “импотенцию”, кто-то предпочитает оставаться холостяком, вообще избегающим секса. Всё зависит от соотношения силы гомо- и гетеросексуального потенциалов, связанного с особенностями протекания половой дифференциации головного мозга; от половой конституции; от наличия интернализованной гомофобии и от социальных установок личности.

Существуют ли гомо- и гетеросексуальный инстинкты?

Наблюдения сексологов свидетельствуют в пользу врождённости и необратимости “ядерных” форм сексуальной ориентации, становление которых порой невозможно объяснить социальными интеракциями и воспитанием. Сильная половая конституция закономерно приводит к ранней реализации как гетеро-, так и гомосексуальной ориентации вопреки самому “правильному” или, напротив, “ошибочному” воспитанию (Bell A. et al., 1981).

“Ядерный” гомосексуал, несмотря на все свои старания, часто не способен реализовать гетеросексуальную близость, а “ядерный” гетеросексуал – гомосексуальную. Гетеросексуальный выбор при этом не всегда объясняется гомофобией микросоциальной среды, поскольку иногда окружающие не только не осуждают гомосексуальность, но даже испытывают уважение к активному партнёру.

Иллюстрацией к сказанному может служит следующее наблюдение. В подростковом возрасте Давид попал в заключение. Его другу, совершившему преступление, грозил большой срок наказания, так как у него прежде уже были конфликты с правосудием. Давид, ценящий дружбу превыше всего, взял его вину на себя. Оказавшись в колонии, подросток тут же обзавёлся непререкаемым авторитетом среди сверстников. Этому способствовали его храбрость и умение драться, а также дар мгновенно находить правильную тактику в контактах с окружающими. Увы, чтобы вызвать при этом одобрительное ликование одних, в ход пускались агрессивные приёмы унижения и подавления других. Своё право находиться на верхней ступени иерархической лестницы, лидер должен был подтверждать, по традиции активно вступая в гомосексуальные акты. Несмотря на сильную половую конституцию, Давид оказался неспособным к этому, хотя не испытывал ни моральных запретов, ни отвращения к гомосексуальному поведению. Вопреки намерениям подростка, эрекция, мучающая его почти постоянно, так и не появлялась при виде даже самых, казалось бы, привлекательных и вполне доступных партнёров, поскольку в его либидо гомосексуальный потенциал отсутствовал напрочь.

Выйдя из колонии, 16-летний подросток пустился в “любовные” авантюры. Вокруг него вечно вились случайные подружки, в бесконечных ночных похождениях с которыми он побывал в подъездах множества домов. Затем настал период “серьёзных” влюблённостей. Влюбляясь, он всякий раз даже начинал заикаться от избытка чувств и уважения к любимой, но рано или поздно наступал неминуемый разрыв. В периоде между очередными женитьбами, Давид был кумиром множества женщин. Всеобщим любимцем его делали сильная половая конституция, твёрдый характер, властное отношение к подругам и незаурядная красота.

К нему подходят слова Цветаевой: “Пушкин, любя, презирал, дружа – чтил”. Давид был так преданно привязан к своему другу (обожая уже не того, ради которого он пошёл в колонию, а нового, выделенного им из множества друзей), что готов был избить любого, кто посмел бы его задеть. Явный сексуальный момент в этой любви всегда отсутствовал. Потеряв друга, умершего очень молодым, Давид на протяжении десятков лет верен его памяти; он материально помогает его вдове и сыну, отмечает все даты, связанные с ним.

Давид никогда не был гомофобом. Среди его близких друзей есть и гомосексуал. Делая вид, что не ведает о характере его половой ориентации, он, тем не менее, не упускает возможности поймать приятеля на какой-нибудь гомосексуальной оговорке, как бы в шутку уличая его в “скрытой голубизне”. При всём том, человек, позволивший себе однажды гомофобный выпад в адрес “голубого” друга Давида, тут же в этом горько раскаялся. Словом, налицо сильная половая конституция, юношеская гиперсексуальность, отсутствие гомофобии и при этом неспособность не только к систематической заместительной гомосексуальности, но даже к однократному акту, весьма желательному по соображениям престижа.

Точно такие же инстинктивные половые предпочтения (только с иным полюсом влечения) обнаруживаются у большинства “ядерных” гомосексуалов, занимающих крайнюю позицию “6” по шкале Кинси. Женщины не привлекают их с самого детства. Многие из них никакими стараниями не могут вызвать у себя эрекцию, находясь в постели с представительницей прекрасного пола. Временами их эмоции, связанные с эротическими оценками, приобретают комичный оттенок. Так, по рассказам пациентов, они, приходя в восторг при виде незнакомого изящного юноши спортивного типа, испытывали мгновенную перемену в чувствах, когда убеждались, приблизившись, что перед ними девушка. Характерна типичная запись из дневника девятиклассника, тщетно борющегося со своим однополым влечением: “Опять не мог оторвать глаз от красивого парня в трамвае. Стараюсь глядеть на девушек или на пейзаж за окном, но всё бесполезно!”

Нечто подобное, но с обратным знаком, присуще и “ядерным” гетеросексуалам. Красивый гетеросексуальный юноша из романа Томаса Манна (1960), отвергший любовь уважаемого им лорда, вызывает крайнюю неприязнь у последовательных любителей женщин. Автор объясняет это так: “Мужчины, которых волнуют только женщины, ощущают своего рода обиду, когда чувственно привлекательное предстаёт перед ними в мужском обличье, и это, надо думать, объясняется тем, что границу между чувственностью общего характера и чувственностью в более узком её значении провести очень нелегко, природа же такого человека всеми силами противится воздействию этого второго значения и связанных с ним ассоциаций, отчего на его лице и появляются подобные рефлекторные гримасы (отвращения. – М. Б.)”.

То, что сексуальная ориентация у “ядерных” гомо- и гетеросексуалов имеет врождённую природу, подтверждается существованием половых центров, формирующихся в зависимости от уровня гормонов в критическом периоде половой дифференциации мозга зародыша и определяющих тип половой ориентации. Об этом свидетельствуют и открытые Хеймером “гены гомосексуальности”. Заметим, что тип половой конституции мало влияет на выбор активной или пассивной роли в однополых связях. Сильная половая конституция определяет, скорее, неутомимость партнёра, как в той, так и в другой роли.