Поэзия и проза Древнего Востока - Сборник Сборник - Страница 54

54

Жаре и стуже не спалить чело мне,

Не искать мне марева, не бежать по пустыне?

15 Младший мой брат, гонитель онагров в степи, пантер на просторах,

15а Энкиду, младший мой брат, гонитель онагров в степи, пантер на просторах,

С кем мы, встретившись вместе, подымались в горы,

Вместе схвативши, Быка убили,

На перевалах горных львов убивали,

В кедровом лесу погубили Хумбабу,

20 Друг мой, которого так любил я,

20а С которым мы все труды делили,

21 Энкиду, друг мой, которого так любил я,

21а С которым мы все труды делили,-

Его постигла судьба человека!

Шесть дней миновало, семь ночей миновало,

Пока в его нос не проникли черви.

25 Устрашился я смерти, не найти мне жизни,

Слово героя не дает мне покоя -

27 Дальней дорогой бегу в пустыне!

27а Слово Энкиду, героя, не дает мне покоя -

Дальним путем скитаюсь в пустыне:

Как же смолчу я, как успокоюсь?

30 Друг мой любимый стал землею,

30а Энкиду, друг мой любимый, стал землею!

31 Так же, как он, и я не лягу ль,

31а Чтоб не встать во веки веков?»

(Ответ Уршанаби пропущен, может быть, по небрежности писца.)

32 Гильгамеш ему вещает, корабельщику Уршанаби:

«Теперь, Уршанаби, – где путь к Утнапишти?

31 Каков его признак – дай его мне ты!

34а Дай же ты мне пути того признак:

35 Если возможно – переправлюсь морем,

35а Если нельзя – побегу пустыней!»

Уршанаби ему вещает, Гильгамешу:[272]

IV.7' * «Идолы те, Гильгамеш, мне оберегом были,

8' * Чтобы я не прикоснулся к водам смерти;

9' * В ярости твоей ты идолы разрушил,-

10' * Без тех идолов тебя переправить трудно,[273]

Возьми, Гильгамеш, топор в свою руку,

III.41 Углубися в лес, наруби шестов там,

41а Сто двадцать шестов по пятнадцати сажен,

Осмоли, сделай лопасти и мне принеси их».

Гильгамеш, услышав эти речи,

44 Боевой топор он поднял рукою,

44a Выхватил из-за пояса меч свой,

45 Углубился в лес, нарубил шестов там,

45а Сто двадцать шестов по пятнадцати сажен,-

Осмолил, сделал лопасти, к нему принес их.

Гильгамеш и Уршанаби шагнули в лодку,

Столкнули лодку на волны и на ней поплыли.

Путь шести недель за три дня совершили,

50 И вступил Уршанаби в воды смерти.

IV.1 Уршанаби ему вещает, Гильгамешу:

«Отстранись, Гильгамеш, и шест возьми ты,

Воды смерти рукою не тронь, берегися!

Второй, третий и четвертый, Гильгамеш, возьми ты,

5 Пятый, шестой и седьмой, Гильгамеш, возьми ты,

Восьмой, девятый и десятый, Гильгамеш, возьми ты,

Одиннадцатый и двенадцатый, Гильгамеш, возьми ты», –

На сто двадцатом кончились шесты у Гильгамеша,

И развязал он препоясанъе чресел,

10 Скинул Гильгамеш одежду, ее развернул он,

Как парус, ее руками поднял.

Утнапишти издали их увидел,

Помыслив, сердцу своему вещает,

Сам с собою совет он держит:

15 «Почему это идолы на ладье разбиты,

И плывет на ней не ее хозяин?

17 Тот, кто подходит, – не мой человек он,

17а И справа гляжу я, и слева гляжу я,

Я гляжу на него – и узнать не могу я,

Я гляжу на него – и понять не могу я,

20 Я гляжу на него – и не ведаю, кто он.

[....................................]»

(Далее недостает около двадцати стихов.)

IV.42 Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:

«Почему твои щеки впали, голова поникла,

Печально сердце, лицо увяло,

45 Тоска в утробе твоей обитает,

Идущему дальним путем ты лицом подобен,

Жара и стужа чело опалили,

И марева ищешь, бежишь по пустыне?»

Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти:

50 «Как не впасть моим щекам, голове не поникнуть,

V.1 Не быть сердцу печальным, лицу не увянуть,

Тоске в утробу мою не проникнуть,

Идущему дальним путем мне не быть подобным,

Жаре и стуже не спалить чело мне,

5 Не искать мне марева, не бежать по пустыне?

Младший мой брат, гонитель онагров в степи, пантер на просторах,

Энкиду, младший мой брат, гонитель онагров в степи, пантер на просторах,

С кем мы, встретившись вместе, поднимались в горы,

Вместе схвативши, Быка убили,

10 В кедровом лесу погубили Хумбабу,

11 На перевалах горных львов убивали,

12 Друг мой, которого так любил я,

12а С которым мы все труды делили.

13 Энкиду, друг мой, которого так любил я.

13а С которым все труды делили.

14 Его постигла судьба человека!

14а Дни и ночи над ним я плакал,

13 Не предавая его могиле,

16 Пока в его нос не проникли черви.

17 Устрашился я смерти и бегу в пустыне,-

18 Слово героя не дает мне покоя,

18а Дальней дорогой брожу в пустыне -

19 Cлово Энкиду, героя, не дает мне покоя:

20 Как же смолчу я, как успокоюсь?

21 Друг мой любимый стал землею,

21а Энкиду, друг мой любимый, стал землею!

22 Так же, как он, и я не лягу ль,

22а Чтоб не встать во веки веков?»[274]

23 Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти;

24 Я же, чтоб дойти до дальнего Утнапишти:

24а "Чтоб увидеть того, о ком ходит преданье.

25 Я скитался долго, обошел все страны,

Я взбирался на трудные горы,

Через все моря я переправлялся,

Сладким сном не утолял свои очи,

29 Мучил себя непрерывным бденьем,

29а Плоть свою я наполнил тоскою,

30 Но дойдя до хозяйки богов, сносил я одежду,

31 Убивал я медведей, гиен, львов, барсов и тигров,

31а Оленей и серн, скот и тварь степную,

32 Ел их мясо, и шкурой ублажал свое тело;

33 При виде меня хозяйка заперла двери,

33а Смолой и киром обмазал шесты я,

34 Когда плыл на ладье, не тронул воды я,-

35 Да найду я жизнь, которую ищу я!"

Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:

«Почему, Гильгамеш, ты исполнен тоскою?

Потому ль, что плоть богов и людей в твоем теле,

Потому ль, что отец и мать тебя создали смертным?[275]

40 Ты узнал ли, – когда-то для смерного Гильгамеша

Было ль в собранье богов поставлено кресло?

42 Даны ему, смертному, пределы:

42а Люди – как пахтанье, боги – как масло,

Человеки, и боги – как мякина и пшеница!

Поспешил ты шкурою, Гильгамеш, облечься,

45 И что царскую перевязь, ее ты носишь,-

Потому что – нет у меня для тебя ответа,

Слова совета нет для тебя никакого!

Обрати лицо свое, Гильгамош, к твоим людям:

Почему их правитель рубище носит?

50 [.....................................]

(Далее недостает около двадцати пяти стихов.)

VI.25 Ярая смерть не щадит человека:

20 Разве навеки мы строим домы?

20а Разве навеки ставим печати?

Разве навеки делятся братья?

Разве навеки ненависть в людях?

Разве навеки река несет полые воды?

30 Стрекозой навсегда ль обернется личинка?

Взора, что вынес бы взоры Солнца,

С давних времен еще не бывало:

Пленный и мертвый друг с другом схожи -

Не смерти ли образ они являют?

35 Человек ли владыка? Когда Энлиль благословит их,

То сбираются Апуннаки, великие боги,

Мамет[276], создавшая судьбы, судьбу с ними вместе судит:

Они смерть и жизнь определили,

39 Не поведали смертного часа,

39а А поведали: жить живому!»

вернуться

272

Использован новонайденный СВ отрывок СТ X, VI, табл. XXVIII

вернуться

273

Знаки видны, по плохо читаются. Перевод по догадке

вернуться

274

Далее ожидалась бы реплика Утнапишти, однако она отсутствует как в списке библиотеки Ашшурбанапала, так и в недавно опубликованном более позднем (?) списке Британского музея

вернуться

275

В оригинале вместо «смертный» – слово «лиллу», означающее: «слабый, неполноценный», но также, по-видимому, «ребенок женщины от духа или божества» (особенно злого), а может быть, и «ребенок богини от смертного». Возможно также, что «лиллу» то же, что «лилу-инкуб» – злое сверхъестественное существо, являющееся женщинам по ночам, мужское соответствие «Лилит» (лилиту) – «суккубе», посещающей мужчин, отчего родятся оборотни и полудемоны. По одной из легенд о Гильгамеше, он был то ли «ребенком-лиллу», то ли «сыном инкуба-лилу». Смысл в любом случае тот, что Гильгамеш не принадлежит к числу бессмертных

вернуться

276

(Мамёту) – древнейшая богиня-мать, возможно, та же Аруру из табл. I