Училка недобитая (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" - Страница 17

Савкин, оклемавшись, уже вроде и не помнил, что произошло, но созерцание себя в зеркале с утра и

щебетание злорадствующей Ани напомнили события вечера. Он неловко извинялся потом перед

братом подруги, Макс для приличия поломался, поворчал, а потом простил, только случая не

упускал, чтобы поглумиться и хоть как-то задеть Глеба при очередной встрече. Это уже врождённая

вредность, присущая, кажется, всем рыжим и конопатым.

Максим в очередной раз столкнулся с кем-то и резко остановился. Худенькая девушка сидела на

асфальте, потирая ушибленное колено.

— Прости, — рыжик протянул руку и рывком поднял её на ноги.

— Всё в порядке, — тихий голос не укрыл от парня всхлипа.

— Чёрт. Больно?

— Нет, всё хорошо, — она обошла его и, опустив голову, побрела дальше, глядя вниз.

— Стой! — Макс рванул назад и схватил девчонку за тонкое запястье. Та вздрогнула от

неожиданности и обернулась. Дрожащие ресницы, зарёванные покрасневшие глаза, алеющий след на

щеке. Она испуганно смотрела на него, пытаясь выдернуть руку.

— Что вам нужно?

— Ты чего? Так больно ударилась? Прости, я просто очень спешил, — Валеев не разжимал пальцев.

— Вы не виноваты, всё в порядке, — русая чёлка упала на глаза, закрывая их от собеседника.

— Но ты плачешь.

— Вы не при чём, — она снова дёрнулась и, освободившись, быстро пошла прочь.

— Да стой ты уже! — Макс схватил её за плечи, резко развернул к себе и обнял. — Куда ты

бежишь? Что с тобой случилось? — он и сам не понимал, почему просто не оставит в покое

девчонку, как она того просит.

— Пустите меня. Пустите! — она начала брыкаться в попытках вылезти из крепких объятий.

— Пока не расскажешь, в чём дело, не отпущу, — он мягко улыбнулся. — Пойдём со мной.

— Куда? — пухлые губы задрожали, и по щеке побежала прозрачная слеза.

— Гулять, — Макс крепко сжал её ладонь в своей и потянул к ближайшему парку. И плевать, что

его ждут в кафе и теперь не дождутся, плевать, что он совсем не знает эту девчонку со спутавшимися

русыми волосами, плевать, что уже вечер и нужно скоро возвращаться домой. Плевать, просто

нужно высушить её слёзы и заставить улыбнуться. Каким бы раздолбаем ни был Максим, у него

была одна слабость, самая большая в его жизни — женские слёзы.

— Как тебя зовут? — рыжик посадил девушку, уже переставшую сопротивляться, на скамейку.

— Маша.

— А меня Макс, — он сел рядом с ней и задумчиво посмотрел в небо. — Люблю, когда солнце

скатывается вниз. Красиво, да?

— Да, — она проследила за его взглядом.

— А что ты ещё любишь? — заинтересованно спросил парень.

— Люблю? — она помолчала. — Книги.

— Какие? — он не унимался.

— Старые и потрёпанные, которые обычно пылятся в библиотеках на полках, и их никто не берёт.

Они кажутся мне такими одинокими и несчастными. Я протираю ладонью обложки и бережно

листаю страницы, стараясь показать, что они совсем не одиноки, что я с ними.

Валеев ошарашено смотрел на девушку. Такого ответа он точно не ожидал. Рассчитывал услышать

что-то о любовных романах или сагах о вампирах, так популярных среди молодёжи, но никак не

такой странный ответ.

— Глупо, да? — Маша натянуто улыбнулась. — Я знаю, что глупо. Брат сказал, что я идиотка и

книжный червь, который сдохнет в грязном углу библиотеки, потому что ему на голову упадёт один

из томов «Войны и мира».

Макс захохотал, согнувшись:

— Это он идиот, Маш. А ты, если слушаешь ту ерунду, что он тебе говорит, глупая.

— Он мой брат.

— А это не он тебя по щеке ударил? — парень резко выпрямился, стал серьёзным и откинул волосы

с её лица.

— Нет, — девушка покачала головой. — Его друг.

— А брат что?

— А он пьяный в другой комнате со своей одноклассницей был…

— Почему ты одна? И куда ты шла? — рыжик погладил пальцами красный след, заставив её

вздрогнуть.

— Я убежала.

— И долго ты гулять собиралась?

— До утра, — девушка отстранилась.

— А родители где?

— Папа на дежурстве в отделении, а мама брата уехала к его бабушке.

— Мама брата? То есть…

— Мы не родные, — Маша перебила его. — Мой отец живёт с его матерью. Они даже пожениться

хотят. Я рада за них, я очень люблю Ингу, я даже мамой её называю, когда брат не слышит.

— А он, я так понимаю, против, — Макс утверждал, а не спрашивал, но девушка всё равно кивнула

в ответ. — Почему он против?

— Говорит, что не отдаст мать менту, — Маша снова опустила голову.

— Знаешь, я тоже не в восторге от людей в форме, но ведь не все уроды, я это понимаю.

— А он нет. При родителях он молчит, психует иногда, конечно, но не выражает свою ненависть

открыто, как было в самом начале. А когда мы одни, на меня выливают вёдра помоев.

— Почему отцу или Инге не пожалуешься?

— Папа любит маму, я не хочу, чтобы они ссорились. И брата я люблю, каким бы он не был.

— Странная ты, — рыжик улыбнулся.

— Это плохо, да?

— Нет, это интересно.

— Как это?

Телефонный звонок прервал их беседу, и Макс поднёс трубку к уху.

— Да? Нет, прости, не жди меня больше. Так получилось. Да, я знаю. Да. Пока.

Маша поднялась со скамейки и собралась уходить, но тёплая рука сжала её пальцы.

— Куда ты?

— Вы, кажется, спешили куда-то…

— Глупая. Я же сейчас с тобой, — Макс потянул её обратно, заставляя сесть рядом с ним. — Куда

пойдём? Ночь долгая.

— Вы со мной собираетесь? — девушка удивлённо моргнула.

— Нет, я должен оставить маленькую девочку в одиночестве посреди ночного города.

— Я не маленькая...

— Сколько тебе? — перебил Валеев.

— Шестнадцать.

— Вот видишь. И как я тебя брошу? Есть хочешь?

Она неуверенно кивнула.

— А пошли в макдак? Я там сто лет не был, — Макс подскочил.

— Пойдёмте. Только у меня...

— Я плачу, — снова перебил он. — Ты слишком много думаешь. Я понимаю, что в наше время

страшно вот так знакомиться на улице в позднее время, но, кажется, я не сделал ничего такого, что

могло бы заставить тебя опасаться.

— Нет, но вы…

— Вы, вы, вы, — передразнил парень. — Ещё раз услышу и дам в лоб.

— Дурак, — насупилась Маша, а Макс рассмеялся и схватил её за руку.

— Пошли, принцесса.

***

Никита сбросил с себя полуголую девушку и вылетел из спальни, услышав стук входной двери. Он

заглянул на кухню, где оставался его приятель Стас, но его там не было. Какое-то неприятное

ощущение засаднило в груди. Ворвавшись в комнату сестры, он увидел друга, развалившегося на её

кровати в расстёгнутой рубашке.

— Где Маша?

— Сбежала, — недовольно проворчал Стас. — У тебя сестра припадочная, ты знал?

— Что ты с ней сделал? — Алишеров схватил приятеля за грудки и поднял с кровати.

— Ничего я с ней не сделал. Хотел поиграть немножко, а она дёрганая слишком. Сразу в истерику и

слёзы, ещё и царапается, — вырвавшись, он продемонстрировал несколько следов от ногтей, проходящих по плечу. — Пришлось немного повоспитывать.

— Что, бля, ты сделал, урод?!

— Ой, дал оплеуху слабенькую, чтобы руки не распускала. Тебе-то что? — Стас скривился. — Ты

же сам говорил, что ненавидишь её и её папашу-мусора? Она тебе никто, в чём проблема? Тебе

жалко для друга? Ты, значит, Наташку там пялишь, а мне развлечься нельзя с симпатичной

школьницей?

— Ублюдок, — Никита с размаху засадил парню в челюсть. — Ты ебанулся? Ты представляешь, что

её отец с нами обоими сделает? Что я ему скажу, когда он утром с дежурства припрётся?

— Ник, остынь, — Стас потёр место удара. — Она такая клуша, что никому и ничего не расскажет.

Если бы я трахнул её, она бы молчала как рыба. Ещё и влюбилась бы, поверь.

— Никогда так не говори больше! Никогда не прикасайся к Машке. Никогда, даже в мыслях! —