Собрание сочинений - Бродский Иосиф Александрович - Страница 12

12

Памяти Е. А. Баратынского

Поэты пушкинской поры,ребята светские, страдальцы,пока старательны пиры,романы русские стандартнылетят, как лист календаря,и как стаканы недопиты,как жизни после декабрятак одинаково разбиты.Шуми, шуми, Балтийский лед,неси помещиков обратно.Печален, Господи, их взлет,паденье, кажется, печатно.Ох, каламбур. Календаривсе липнут к сердцу понемногу,и смерть от родины вдалиприходит. Значит, слава Богу,что ради выкрика в толпеминувших лет, минувшей страстиумолкла песня о себеза треть столетия.Но развео том заботились, любя,о том пеклись вы, ненавидя?О нет, вы помнили себяи поздно поняли, что выйдетна медальоне новых летна фоне общего портрета,но звонких уст поныне нетна фотографиях столетья.И та свобода хороша,и той стесненности вы рады!Смотри, как видела душаодни великие утраты.Ну, вот и кончились года,затем и прожитые вами,чтоб наши чувства иногдамы звали вашими словами.Поэты пушкинской поры,любимцы горестной столицы,вот ваши светские дары,ребята мертвые, счастливцы.Вы уезжали за моря,вы забывали про дуэли,вы столько чувствовали зря,что умирали, как умели.19 июня 1961, Якутск

Витезслав Незвал

На Карловом мосту ты улыбнешься,переезжая к жизни еженощновагончиками пражского трамвая,добра не зная, зла не забывая.На Карловом мосту ты снова сходишьи говоришь себе, что снова хочешьпойти туда, где город вечерамитебе в затылок светит фонарями.На Карловом мосту ты снова сходишь,прохожим в лица пристально посмотришь,который час кому-нибудь ответишь,но больше на мосту себя не встретишь.На Карловом мосту себя запомни:тебя уносят утренние кони.Скажи себе, что надо возвратиться,скажи, что уезжаешь за границу.Когда опять на родину вернешься,плывет по Влтаве желтый пароходик.На Карловом мосту ты улыбнешьсяи крикнешь мне: печаль твоя проходит.Я говорю, а ты меня не слышишь.Не крикнешь, нет, и слова не напишешь,ты мертвых глаз теперь не поднимаешьи мой, живой, язык не понимаешь.На Карловом мосту – другие лица.Смотри, как жизнь, что без тебя продлится,бормочет вновь, спешит за часом час...Как смерть, что продолжается без нас.29 июня 1961, Якутия

* * *

Уезжай, уезжай, уезжай,так немного себе остается,в теплой чашке смертей помешайэту горечь и голод, и солнце.Что с ней станет, с любовью к тебе,ничего, все дольешь, не устанешь,ничего не оставишь судьбе,слишком хочется пить в Казахстане.Так далеко, как хватит умане понять, так хотя бы запомнить,уезжай за слова, за дома,за великие спины знакомых.В первый раз, в этот раз, в сотый разсожалея о будущем, режепонимая, что каждый из насостается на свете все тем жечеловеком, который привык,поездами себя побеждая,по земле разноситься, как крик,навсегда в темноте пропадая.29 июня 1961

Петербургский роман

(поэма в трех частях)

Часть 1. Утро и вечер

Глава 1

Анатолию Найману

Забудь себя и ненадолгокирпич облупленных казарм,когда поедешь втихомолкуна Николаевский вокзал,когда немногое отринешь,скользя в машине вдоль реки,смотри в блестящие витринына голубые пиджаки.Но много сломанных иголокна платье времени сгубя,хотя бы собственных знакомыхлюбить, как самого себя.Ну, вот и хлеб для аналогий,пока в такси рюкзак и ты.Храни вас Боже, Анатолий,значок короткой суетывоткните в узкую петлицу,и посреди зеркальных рамскользить к ногам, склоняться к лицами все любить по вечерам.Глава 2Разъезжей улицы развязность,торцы, прилавки, кутерьма,ее купеческая праздность,ее доходные дома.А все равно тебе приятно,друзей стрельбы переживя,на полстолетия обратносюда перевезти себя,