Золотой фараон - Брукнер Карл - Страница 20

Внезапное появление сочинения ученого Ленуара, напротив, явилось для Шампольона ужасной неожиданностью. Он случайно услышал об этой брошюре от своего приятеля. На титуле ее стояло: «Новое объяснение иероглифов».

Шампольон испугался. Неужели Ленуар опередил его? Как это могло случиться? Ведь незадолго до того он говорил с Ленуаром, и тот ни слова не сказал ему о своем открытии. Хотел ли тогда почтенный ученый сохранить в тайне свои выводы?

Жан-Франсуа поспешил к книготррговцу, который продавал этот труд. Возможно, что все это ошибка. Друг мог оказаться недостаточно осведомленным. Однако это не была случайность. Брошюра действительно, называлась «Новое объяснение»… и автора звали Александр Ленуар!

В страшном волнении Шампольон помчался домой. Весь его многолетний труд по расшифровке иероглифов оказался напрасным! Его работа стала бессмысленной. Другой разрешил загадку, смело проник в ее суть, в то время как он ходил лишь вокруг да около.

В отчаянии он заперся в рабочем кабинете и начал читать. И вдруг он засмеялся, смеялся так, что все прочие квартиранты в доме решили, что знаменитый Шампольон сошел с ума от чрезмерной работы.

То, что Ленуар называл «объяснением», было совершеннейшей чепухой, еще одной убогой попыткой придать смысл иероглифам по их внешнему виду. Знак, изображающий руку, Ленуар и читал как «рука», а рисунок змеи понимал как слово «змея». Эти слова фантазия Ленуара соединила в предложения, и это называлось «новым объяснением иероглифов».

Больше ничто не смущало Шампольона. Он продолжал работать над огромным, в тысячу страниц, словарем коптского языка. Язык этот считался производным от египетского языка, и Шампольон был убежден, что только тогда, когда он полностью овладеет коптским языком, он сможет проникнуть в сущность иероглифов. Однако одно ему было ясно уже и теперь: Гораполлон, который жил в IV веке и первым занялся толкованием иероглифов, был не прав. А с ними и все ученые, разделявшие его точку зрения, будто иероглифы — смысловые рисунки. Они ошибались, усматривая в них то же значение, что имели фигуры и сцены, изображенные на храмах и колоннах древнего Египта.

Шампольон выдвинул свои контраргументы: среди всех этих изображений не было ни одного, который встречался бы в папирусе или где-либо в иероглифическом тексте вообще. Они все отличались друг от друга. Если бы — рассуждал Шампольон — древние египтяне выражали свои мысли только рисунками, а не словами, то отсюда следовало бы сделать вывод, что они не имели своего языка и объяснялись только жестами и знаками. Но можно ли было всерьез думать так о народе, который создал столь величественные сооружения? Итак, иероглифы не могли быть рисуночным письмом. Это означало, что в рисунках не скрывалось никакого тайного смысла, а их следовало читать как буквы. Но где надо было начать их переводить на буквы?

В тысячу первый раз читает он греческий текст на Розеттском камне: «Жрецы Мемфиса благодарят царя Птолемея…»

Царь Птолемей!

Шампольон поднял голову и закрыл глаза. Ему казалось, что он уже многие годы бродил впотьмах по лабиринту и только теперь увидел, наконец, слабое мерцание дневного света.

Птолемей!

Вот оно! Имя царя должно было содержаться в иероглифическом тексте. Или иероглифы не имеют ничего общего с древнегреческой надписью. В волнении он вновь смотрит на иероглифы. Там был высечен овал, а в овале знаки-рисунки. Мог ли он предположить, что этот овал заключает имя «Птолемей»? Возможно, это знак почтения перед именем царя? И если теперь буквы П-т-о-л-е-м-е-й поставить под соответствующие иероглифические знаки…

Он сделал это и сразу же вскочил. Рабочая комната стала ему слишком тесна. Его мысли путались. Жан-Франсуа обращался к стенам, жестикулировал. Он нашел ключ к дешифровке иероглифов!

И тут же сдерживает свой энтузиазм. Нет, нет, только не слишком надеяться; только не думать, что ему повезло там, где сотни ученых искали напрасно.

Это могло быть случайно, что число знаков совпало с числом букв. Теперь он должен был доказать то, что открыл.

Внезапно Шампольон остановился и стал размышлять.

Не так давно из Египта в Англию доставили обелиск. На камне под рядом иероглифов был вырезан древнегреческий текст, подобно тому как на камне из Розетты. Шампольон достал тогда копию с обелиска.

Но куда же она делась?

В дикой спешке он перерыл шкафы и вещи. Наконец нашел рисунок. С помощью лупы Шампольон изучает греческий текст, находит слово «Клеопатра» и не решается искать среди иероглифов овал, подобный тому, который обрамлял имя Птолемея на Розеттском камне. Если такого овала нет, то его открытие — игра воображения.

Сердце его бешено билось, когда он, наконец, отважился посмотреть в лупу.

Ему не нужно было долго искать.

Вот он, овал! Он быстро увеличивает значки.

Все правильно! Опять буквы К-л-е-о-п-а-т-р-а располагаются под иероглифическими знаками.

Счастливый, он откидывается назад. Дверь, многие столетия преграждавшая доступ к тайнам фараонов, была, наконец, открыта. Теперь можно было читать иероглифы и узнать историю древнего народа и его высокой культуры.

Но дверь была только приоткрыта, так как расшифровка второго имени не означала еще раскрытия всех тайн. Идея Шампольона читать иероглифы, как буквы, была гениальна. Теперь дело заключалось в том, чтобы найти соответствия для еще не прочитанных знаков.

Воодушевленный первым успехом, ученый продолжает исследование. Он сравнивает, составляет таблицы, изучает тексты папирусов, находит новые овалы с именами царей, позднее названные «картушами». И, исходя из этих имен, он находит соответствующие буквы для иероглифических рисунков. Шампольон открыл, что древние египтяне избрали для буквы рисунок того предмета, название которого начиналось с этой буквы. Итак, рисуночное письмо имело в своей основе определенную систему. Но некоторые рисунки имели пять или даже шесть различных значений. Однако и в этих случаях было одно точное значение. Древние египтяне отмечали специальными знаками-определителями те слова, кот торые писались одинаковыми буквами, но имели разное значение.

Медленно накапливался запас слов. То, что до сих пор казалось бессмысленным, постепенно приобретало смысл. Один знак за другим получал свое буквенное выражение. Группы рисунков формировались в слова; двойные знаки, стоящие рядом или друг над другом, оказались новыми звуковыми формами.

14 сентября 1822 года Шампольон предстал перед собранием ученых Французской академии наук. Его высказывания привели слушателей в невероятное волнение. Все кричали, спорили, — были «за» или «против» Шампольона. Те, кто считал, что иероглифы — неразрешимая загадка, не хотели признаться в своей ошибке. Но остальные, поверившие в доказательства ученого, были потрясены гениальностью Шампольона.

Через несколько лет Жан-Франсуа в сопровождении восторженных учеников совершал путешествие в страну фараонов. Слава дешифровщика иероглифов повсюду опережала его. Местные жители плотной стеной окружали человека, который умел читать загадочные знаки на стенах храмов. Он, до сих пор знавший Египет только по изображениям и книгам, в благоговейном молчании стоял теперь перед подлинными памятниками-гигантами. Шампольон читал иероглифы на большом храме в Дендерах. И они рассказали ему, что камни для этой постройки обтесывали целые армии рабов царей двенадцатой династии за две тысячи лет до нашей эры! Далее было написано, что могущественные властители нового царства — Тутмос III и Рамсес Великий продолжили эту постройку, а после них — Птолемей и римские императоры Август и Нерон.

Здесь когда-то перед этим храмом стоял, пораженный величием древней архитектуры, наполеоновский генерал Дезэ. Здесь Виван Денон зарисовывал каждую деталь. Но он, тридцативосьмилетний Жан-Франсуа Шампольон, первым на всем свете прочел то, что фараоны хотели сообщить будущим поколениям.