Русский романс - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 65

65

319. «Ночь пролетала над миром…»[328]

Ночь пролетала над миром,         Сны на людей навевая: С темно-лазоревой ризы         Сыпались звезды, сверкая. Старые мощные дубы,         Вечнозеленые ели, Грустные ивы листвою         Ночи навстречу шумели. Радостно волны журчали,         Образ ее отражая; Рожь наклонялась, сильнее         Пахла трава луговая. Крики кузнечиков резвых         И соловьиные трели, В хоре хвалебном сливаясь,         В воздухе тихом звенели, И улыбалася кротко         Ночь, над землей пролетая… С темно-лазоревой ризы         Сыпались звезды, сверкая… 1862

320. «Что ты поникла, зеленая ивушка?..»[329]

Что ты поникла, зеленая ивушка?         Что ты уныло шумишь? Или о горе моем ты проведала,         Вместе со мною грустишь? Шепчутся листья твои серебристые,         Шепчутся с чистой волной… Не обо мне ли тот шепот таинственный         Вы завели меж собой? Знать, не укрылася дума гнетущая,         Черная дума от вас! Вы разгадали, о чем эти жгучие         Слезы лилися из глаз? В шепоте вашем я слышу участие;         Мне вам отрадно внимать… Только природе страданья незримые         Духа дано врачевать! <1863>

321. «Степью иду я унылою…»[330]

Степью иду я унылою, Нет ни цветочка на ней; Деревца нету зеленого, Где бы мог спеть соловей. Мрачно так вечер насупился Звезд — ни следа в вышине… Сам я не знаю, что? вспомнилась Вдруг в эту пору ты мне!.. Вспомнилась ты, моя милая, С кротким и ясным лицом… Вижу тебя… И, мне кажется, Мгла уж редеет кругом; И будто песнь соловьиная В чаще зеленой звучит; Волны цветов колыхаются, В звездах все небо горит… <1868>

322. Слова для музыки («Нам звезды кроткие сияли…»)[331]

(Посвящается П. Н. О<стровско>му) Нам звезды кроткие сияли, Чуть веял теплый ветерок, Кругом цветы благоухали, И волны ласково журчали           У наших ног. Мы были юны, мы любили, И с верой вдаль смотрели мы; В нас грезы радужные жили, И нам не страшны вьюги были           Седой зимы. Где ж эти ночи с их сияньем, С благоухающей красой И волн таинственным роптаньем? Надежд, восторженных мечтаний           Где светлый рой? Померкли звезды, и уныло Поникли блеклые цветы… Когда ж, о сердце, все, что было, Что нам весна с тобой дарила,           Забудешь ты? <1884>

323. В последний раз[332]

В голове моей мозг хочет треснуть, Кровью сердце мое истекло; Изменяют мне ноги… О Вилли! Умереть, видно, время пришло. Приложи свою руку мне к сердцу И щекою приникни к моей. И скажи — ты меня не забудешь, Даже там, — даже в царстве теней? О, к чему утешать меня? Полно! Пусть беснуется горе в груди. Только дай мне наплакаться вволю; На колени меня посади. Дай обнять твою голову, Вилли, Дай облить мне слезами ее; Дай потухшим глазам наглядеться На лицо дорогое твое! Никогда уж я больше не буду На коленях сидеть у тебя; Я, несчастная мать, без супруга, Умираю, глубоко любя. Приложи свою руку мне к сердцу, Приложи ее крепче — вот так. Это сердце так бешено рвется, Что мой шелковый лопнет кушак. Проклинаю тот день, как впервые Образ твой в мою душу проник, Рокового с тобою свиданья Проклинаю я сладостный миг. И ту рощу, тот рай, где, бывало, Не устанем всю ночь мы бродить, И судьбу, что меня допустила Беспредельно тебя полюбить! О, прости мне, мой милый; не слушай, Я сказала тебе не в укор, Но ведь я так глубоко страдаю, Ведь на долю мне выпал позор! Вижу — градом внезапные слезы Из очей покатились твоих… Но о чем же ты плачешь, скажи мне? О грехе ль? о страданьях людских? Опостылел мне мир этот, Вилли! Я всех радостей стала чужда; Чем была — не могу я остаться, И женой мне не быть никогда. О, прижми это сердце больное К своему еще раз, еще раз… Поцелуй эти впалые щеки, На которых румянец погас! В голове моей мозг хочет треснуть! Кровью сердце мое истекло… Еще раз — перед вечной разлукой Я твое поцелую чело, Еще раз — и в последний, мой милый… Подогнулись колени… прощай… На кладбище, где буду лежать я, Не ходи… надо мной не рыдай. Этот жаворонок, звонкою песнью Оглашающий воздух полей, Целый день будет петь не смолкая Над могилою тихой моей. Эта влажная зелень долины Скроет бедное сердце мое, Что любило тебя так безмерно, Как тебя не полюбит ничье! Не забудь, где бы ни был ты, Вилли, Не забудь своей Мэри! Она Одного тебя только любила И до смерти осталась верна. Не забудь, что засыпаны прахом Будут светлые кудри лежать; И прильнет он к ланитам, которых Уж тебе никогда не лобзать! 1861 вернуться

328

Музыка Римского-Корсакова.

вернуться

329

Музыка Гречанинова.

вернуться

330

Перевод стихотворения Шандора Петефи. Музыка Гречанинова.

вернуться

331

Посвящено П. Н. Островскому, инженеру, критику-дилетанту, сводному брату драматурга А. Н. Островского. Музыка Вас. Калинникова.

вернуться

332

Перевод стихотворения шотландского поэта В. Мозервела. Цыганский романс. Иногда как «народная песня». При пении сокращена и переработана. Варианты первой строки: «В голове моей мо?зги иссохли…», «В голове моей мозг иссыхает…».