Сын ветра. Сказки Центральной и Южной Африки - Автор неизвестен - Страница 63

63

Итак, Номабхади отправилась к своему дяде. Шла она, шла, но перед тем как миновать горную гряду, решила оглянуться на отчий дом. То, что она увидела, заставило ее вскрикнуть от боли. Весь дом был в огне. И она поняла, что случилось. Ее родители сожгли все во дворе, потом подожгли все хижины и сами сгорели заживо. Она никогда больше не увидит своих родителей.

Номабхади решила продолжать свой путь. Она помнила последний наказ матери, и поэтому старалась не плакать. Но ее горестный вскрик был услышан — какой-то странный голос тихо прошепелявил:

— Сестра! Сестра! Почему ты плачешь? Подожди меня! Номабхади, не зная, что делать, огляделась по сторонам, чтобы понять, откуда идет этот голос. Странное существо вылезло из кустов и подбежало к ней. Получеловек, полузверь, двигалось оно на задних конечностях, но туловище прямо не держалось. Тело было обмотано шкурой животного, напоминающей обезьянью. Лицо вроде человеческое, но скулы сильно выпячены, а щеки ввалились. Туловище было настолько иссушенным, будто вытекла из него вся жидкость. Руки были грубыми и костлявыми, ногти длинными и крючковатыми. Мощный хвост, напоминающий хвост большой обезьяны, помогал существу держаться на задних лапах.

— Не бойся меня! — произнесло оно.— Я твоя сестра. Прекрати плакать и скажи мне свое имя.

Номабхади слышала много раз рассказы о Мбулу, и появление этого существа, его голос так совпадали с услышанным, что она сразу догадалась, кто это. Но Мбулу была так добра, назвала ее сестрой. Почему она должна бояться ее?

— Меня зовут Номабхади,— ответила она, стараясь улыбнуться.

— Номабхади, Номабхади,— радостно принялась повторять Мбулу.— Хорошее имя, очень хорошее имя.

— А как тебя зовут? — спросила Номабхади.

— О, называй меня просто сестрой. Давай называть друг друга сестрами. Я тоже буду называть тебя сестрой, хотя мне очень нравится твое имя. Номабхади! Номабхади!

Мбулу повторяла имя снова и снова, но как-то уж очень неприятно шепелявя.

Вдруг Мбулу заметила небольшой узелок на голове

Номабхади.

— Сестра,— спросила она,— что у тебя в узелке? Может, там хлеб или мясо? Я очень голодна. Я не ела много дней.

Номабхади, зная, что такое голод, и привыкнув делиться, с готовностью отвечала:

— Да, у меня есть немножко хлеба, сестра. Его, правда, очень мало, но я поделюсь с тобой.

Как только Номабхади достала хлеб, Мбулу с жадностью протянула свою костлявую руку и быстро сказала:

— Нет, сестра, тут слишком мало хлеба, и делить его нечего. Но я уверена, что ты не так голодна, как я.

— Конечно, конечно, сестра, ты можешь взять весь кусок.

Мбулу выхватила хлеб, жадно сожрала его и скрылась в зарослях, даже не поблагодарив Номабхади. Девушка часто видела в своей деревне голодных детей, жадно хватающих любую еду, но зрелища более отвратительного, чем Мбулу, она не видала. Чем дальше шла она, тем сильнее мучил ее голод, и вдруг вспомнила, как мать предупреждала ее о Мбулу. Она не плакала, но грустно напевала:

Матушка наказывала мне — Мпанга-мпа! Матушка наказывала мне — Мпанга-мпа! Опасаться Мбулу — Мпанга-мпа! Не то она отнимет весь мой хлеб — Мпанга-мпа!

Наконец Номабхади достигла леса необыкновенной красоты. Она услышала пенье птиц — до этого она ничего не слышала, увидела много ярких бабочек, порхающих с одного прекрасного цветка на другой. И она опять забыла о материнском наказе и с восторгом глядела на этот яркий новый мир. Ее взгляд был прикован к необыкновенной бабочке, пересекающей тропинку, по которой шла Номабхади. Бабочка села на куст, усыпанный сочными спелыми ягодами. Вскрикнув от радости, девушка перебежала тропинку, выдернула куст с корнем, оборвала с него ягоды и стала быстро есть их, в короткое время ее язык, а также губы и щеки сделались пурпурными от сладкого сока.

— Сестра! Сестра! — раздался голос из зарослей.— Я здесь. Пожалуйста, не ешь все ягоды. Оставь мне.

Это была Мбулу, жадная и тощая. Номабхади была очень голодна и не собиралась отдавать ей ягоды, но Мбулу рассердилась:

— О, ты уже почти все съела! — и, вырвав растение у девушки, буквально проглотила его целиком, с листьями и корнем.

На этот раз Мбулу не убежала в заросли, а продолжала путь с Номабхади, восхищаясь ее платьем. Шли они, шли, Мбулу попросила девушку рассказать о себе, о своих родных и о деревне. Номабхади подробно описала свою жизнь, Мбулу уделяла внимание каждой мелочи. В конце рассказа Мбулу, казалось, еле двигалась.

— Я оплакиваю тебя, сестра,— проговорила она, закрыв, как люди, лицо руками.— Я должна сопровождать тебя, чтобы никто не смог причинить тебе вреда. Я доставлю тебя прямо в дом родственников твоей матери.

Номабхади прониклась благодарностью к Мбулу, поскольку та была прекрасной спутницей. Мбулу научила ее многим играм, а игры заставили забыть про голод и усталость.

Наконец они подошли к реке.

— Я научу тебя еще одной игре, сестра,— сказала Мбулу.— Давай состязаться, кто из нас достигнет другого берега, даже не замочив ног. Ты должна прыгать с одного камня на другой вот так, вот так. Кто коснется воды, тот должен будет снять с себя все одежды и искупаться. Ну, попробуешь?

— Сколько раз я делала это, не замочив даже ног,— отвечала Номабхади беспечно,— и я уверена, что я доберусь до того берега совершенно сухой.

— Тогда вперед, сестра! — улыбнулась Мбулу.

Послав Номабхади в воду, Мбулу была твердо убеждена, что девушка, прыгая с одного камня на другой, обязательно оступится и замочит ноги. Но Номабхади прыгала с одного камня на другой с такой ловкостью, что Мбулу поняла: девушка достигнет того берега совершенно сухой. И как только та ступила на последний камень, Мбулу опустила свой хвост в воду, взмахнула им и обрызгала ноги Номабхади.

— Ты коснулась воды,— закричала Мбулу,— посмотри на свои ноги! Пойди теперь разденься и полностью окунись.

Номабхади взглянула на свои ноги: они и вправду были мокрыми. Удивительное дело, она ведь совсем не касалась воды! Отчего же ее ноги стали мокрыми? Но решила не спорить, тем более что ей все равно хотелось искупаться, она любила плавать. Быстро скинула с себя одежду и в одной набедренной повязке прыгнула в глубокую речку. Номабхади с удовольствием плавала от одного берега к другому, вверх по течению и вниз по течению, то заныривала, то отдыхала на спине.

Меж тем Мбулу внимательно следила за ней, и как только Номабхади поплыла к другому берегу, сбросила свои обмотки, обернула хвост вокруг туловища и надела одежды Номабхади. Девушка ничего не заметила, а Мбулу начала звать ее:

— Выходи, сестра! Нам пора.

Увидав Мбулу в своих одеждах, Номабхади разозлилась и быстро поплыла к берегу.

— Отдай мою одежду! — крикнула она довольно грубо.

— О, погоди немножко, сестра,— отвечала Мбулу.— Я только примерю ее.

— Нет. Она мне самой нужна. Верни сейчас же!

— О, как чудесно я выгляжу в ней,— тараторила Мбулу, не обращая внимания на Номабхади и любуясь своим отражением в воде. Неожиданно она взмолилась: — Сестра, будь добра ко мне. Я же была тебе хорошей попутчицей, участницей всех игр. Я не собираюсь убежать в твоей одежде. Я не прошу ее у тебя навсегда. Я только хочу немного поносить ее, ведь у меня никогда не было ничего подобного. Мои родители бедны, и твоя одежда сделает меня счастливой. Сестра, надень мои жалкие обмотки и давай продолжим наше путешествие.

Не дожидаясь ответа, Мбулу подняла свои обмотки, надела их на девушку, крепко завязала их на ее теле, оставив только щелочки для глаз.

Весь дальнейший путь Мбулу пыталась всячески развлечь Номабхади, чтобы та забыла о своей одежде. И всякий раз, когда девушка все-таки вспоминала о ней, Мбулу отвечала:

— Подожди, пока минуем третью и последнюю речку, сестра. Это уже близко.