Преступление не будет раскрыто - Семенов Анатолий Семенович - Страница 67

Вадим кое-как остановил заглохший «Мерседес» и обернулся назад. Лицо его было бледно. С заднего сиденья Инна и Станислав молча смотрели на него испуганными глазами. Вадим отвернулся и нажал на стартер. Мотор тихо заработал. Вадим опять обернулся к своим спутникам и хотел что-то сказать, но заметил вдали малолитражку.

Инна, почувствовав на себе свет, обернулась к смотровому заднему стеклу и вскрикнула: «Вадик, за нами едут!» Вадим уже тронул машину с места, включил одну за другой передачи и на полном ходу уехал.

Сзади шёл «Москвич», в котором сидел пожилой полный мужчина в очках. Рядом с ним сидела его жена. Они добирались домой и неожиданно стали свидетелями всего. Мужчина сразу догадался, в чём дело, когда увидел лежавшего на земле человека и стоявшую чуть поодаль машину, но был поражён предательской подлостью водителя. Он поразился и тому, что увидел знакомое девичье лицо, выглядывавшее в заднее смотровое стекло. Сомнений не было. Это была та самая девушка, с мощными формами, которую он несколько раз видел на центральных улицах города, и она ему хорошо запомнилась. Толстый мужчина пожалел, что, заострив внимание на лице девушки не успел посмотреть номер машины и не обратил внимания на её марку. Ему показалось, что это была белая «Волга». Он остановил свою малолитражку напротив лежащего дворника. Супруги вылезли из машины и подбежали к нему. Они ужаснулись, увидев на земле возле головы мозговое вещество и лужу крови.

В это время из ворот соседней усадьбы вышли двое молодых. Они остановились, глядя на все издали и не решаясь подойти.

— Молодые люди, идите сюда! — крикнул толстяк. Девушка с парнем переглянулись и подошли.

— Что случилось? — спросил парень.

— Смотрите сами, что тут случилось. Девушка вскрикнула:

— Да это же дворник наш, дядя Коля!

— Как это произошло? — строго спросил вдруг парень, приняв воинственную позу и, очевидно, намериваясь задержать водителя «Москвича».

— А вот так, — объяснил тот. — Нас обогнали лихачи, какие-то мерзавцы. А когда мы подъехали, они сделали своё подлое дело и уехали.

Парень и мужчина с минуту изучающе и насторожённо смотрели друг на друга.

— Боже мой! — воскликнула девушка, — что-то надо делать!

— Надо вызвать милицию, — сказал толстяк. Парень оглянулся на будку телефона-автомата, стоявшую на углу и пошарил в карманах.

— Иди, позвони, — сказал он подавая девушке монету и, обращаясь к водителю «Москвича», внушительным тоном произнёс: — А вы не уезжайте отсюда.

— А я и не собираюсь уезжать: что вы на меня кричите, будто я наехал на него.

— А надо разобраться.

— Вот и разберёмся.

— И разберёмся.

— Федя, — вдруг подала голос женщина. Лицо её было смертельно бледно, глаза смотрели умоляюще, подбородок трясся. — Федор Афанасьевич! — Ради Бога… мне дурно.

— Иди, иди в машину! Здесь тебе делать нечего, — ответил муж.

— А как звонить? Я не знаю, — сказала девушка, — растерянно глядя то на своего парня, то на мужчину.

— Опусти монету…

— Милицию без монеты вызывают, — прервал парня толстяк. — Набери ноль два, и вам ответит дежурный.

— А что ему сказать? — обратилась она к своему другу.

— Скажи, что здесь совершено убийство, — ответил он.

Девушка побежала к телефону, и пока она звонила, молодой человек исподлобья, а пожилой, толстый мужчина сквозь очки подозрительно посматривали друг на друга. Тут к ним подошли трое прохожих. Вслед за ними стали подходить ещё какие-то люди, некоторые из них были наспех и кое-как одеты, очевидно, из соседних усадьб, и, несмотря на поздний час, вскоре вокруг собралась толпа. Прибыла милиция. Началось расследование. И в этот самый разгар составления протокола и опроса свидетелей воздух разорвал дикий вопль женщины. Она подбежала к толпе и упала с воем и причитаниями на труп дворника.

VIII

После госпиталя Олег не пошёл на лесопилку, а попросился в тайгу сучкорубом. Ему нужен был Ромка Тихонов. Нужен был в качестве помощника для постройки избушки в тайге где-нибудь в живописном месте на берегу речки. Олег решил какое-то время пожить отшельником, в тайге, подальше от людей. Средства к существованию добывать охотой и лесничеством. Ромка отнёсся к этой затее крайне отрицательно: как ни хорошо в тайге, а всегда тянет к людям, в общество себе подобных. И Олег, выслушав разумные доводы бывалого таёжника и охотника, засомневался. Решил пока отложить постройку избушки.

Повеяло весной. Охотничий сезон на копытных и пушных зверей кончился. Можно было отстреливать лишь боровую дичь. Олег и Ромка по вечерам и в выходные дни ходили на тетеревов, пока не образовался наст. Лыж у охотников не было, а без лыж по насту ходить гиблое дело. Все ноги обдерёшь. И Олег, лишившись единственного удовольствия в жизни, засобирался домой. В Зорино хоть в баньке попариться можно и выпить кружку холодного пива.

Вернувшись из тайги Олег узнал, что за его отсутствие у них в гостях побывали его двоюродный брат Михаил с женой. Это был старший сын дяди Трофима. Он теперь жил в селе Новопашино Иркутской области. В детстве Олег провёл с ним много счастливых дней, играя в чехарду и гоняя сусликов. Погостив у отца на заимке, они заехали на обратном пути к деду. Старик дал Олегу записку, начёрканную на листе тетрадной бумаги.

«Дорогой брат! — писал Михаил. — Я жалею, что не застал тебя: очень хотел встретиться. Дед говорит, что не смотря на ордена жизнь у тебя сейчас хреновая и работа неважнецкая. Переезжай ко мне в Новопашино. У нас можно устроиться в комбинат рамщиком. Специальность немудрёная, но заработок хороший. А жить будешь у меня. Дом у нас большой, места хватит. И жена не против. Так что приезжай».

Олег раздумывал недолго. Сомнение, появившееся в тайге насчёт идеи отшельничества, сыграло свою роль. Уйти от людей и построить избушку в лесу — всегда успеется. Сначала надо попробовать пожить на новом месте. Новопашино — большой рабочий посёлок. Там много молодёжи. А деревообрабатывающий комбинат — крупное предприятие. С помощью Михаила быстро можно получить какую-нибудь квалификацию, хотя бы того же рамщика, а попробовать себя в роли квалифицированного рабочего было заманчиво. Олег получил расчёт, собрал пожитки, запихал в чемодан кроме обнов шкуры зверей, подаренных ему в тайге Ромкой Тихоновым, ещё в первый приезд в Сурково, и в ясное мартовское утро отправился пытать счастье на новом месте.

Дорога в Новопашино была полна приключений.

Олег приехал в Иркутск в два часа ночи. Посмотрел расписание пригородных поездов. Ждать электричку на Усолье ещё долго — почти три часа. Он пошёл в зал ожидания, сел на лавку и прикорнул, зажав между ног чемодан. Его растолкали два милиционера.

— Документы, — сказал один из них.

Олег вынул из внутреннего кармана телогрейки аккуратно завёрнутый в целлофановый мешочек паспорт. Милиционер долго изучал его и показал напарнику со словами:

— Прописки нет.

— Я переезжаю на новое место жительства, — сказал Олег. — Поэтому пока нет прописки.

— Что в чемодане?

— Вещи.

— Какие вещи? — Мои личные.

— Перечисли.

— Пальто, костюм, туфли, шапка…

— Почему там в чемодане шапка? На тебе же есть шапка.

— А там вторая шапка.

— Откуда она у тебя?

— От верблюда.

— Пройдём с нами.

Олега привели к дежурному линейного отдела милиции. Потребовали открыть чемодан. Когда стали разбирать вещи и увидели новый костюм с наградами, ахнули.

— Вот это да! — воскликнул милиционер, который донимал Олега в зале ожидания своими вопросами.

С минуту оба патрульных и дежурный капитан милиции стояли возле чемодана, разинув рты.

— Ну-ка давай тряхни этот чемодан получше, — сказал капитан.

Милиционер в азарте стал ощупывать и вынимать одну вещь за другой.

— Ух ты-ы-ы! — завопил он, увидев шкуры лисы и рыси.

— Все понятно, — сказал капитан. Со дна чемодана милиционер достал коробку из-под конфет, открыл её и вздрогнул от неожиданности. Показал содержимое капитану. Тот выпучил глаза сначала на пистолет, потом на Олега. Сам открыл дверь камеры из железной решётки и распахнул её пошире.