Узбекские народные сказки. Том 1 - Афзалов Мансур Иноятович - Страница 21

Вдруг на улицу вышел глашатай и объявил:

– Имеющие уши да слушают! Сегодня ночью в дворцовом саду кто-то отрубил головы двадцати разбойникам, а у шахских дочерей пропало по одной золотой вещи. Наш шах пожелал, чтобы весь народ от мала до велика помог объяснить ему непонятное событие и указать, кто тот герой, который совершил такой богатырский поступок. Если у кого в доме есть приезжие из других городов и стран, надо немедленно привести их во дворец.

Хозяин караван-сарая предложил своим гостям явиться к шаху.

Братья поднялись и не спеша отправились во дворец.

Шах, узнав, что они чужестранцы, приказал отвести их в особую комнату с богатым убранством, а визирю поручил выведать у них тайну.

Визирь сказал:

– Если спросить прямо, они, может быть, и не скажут. Лучше оставим их одних и подслушаем, о чем они будут говорить.

В комнате, где сидели братья, кроме них, никого не было. Вот перед ними расстелили скатерть, принесли разные кушанья. Братья принялись за еду.

А в смежном покое молча сидели шах и визирь и подслушивали.

– Нам дали мясо молодого барашка, – сказал Тонгуч-батыр, – но он, оказывается, был выкормлен собакой. Шахи не брезгуют и псиной. А я вот чему удивляюсь: от бекмеса дух идет человечий. (Бекмес – сгущённый сок (сироп) фруктов, ягод и овощей).

– Верно, – промолвил Кенджа-батыр. – Все шахи кровопийцы. Нет ничего невероятного, если в бекмес подмешана человеческая кровь. Меня тоже удивляет одна вещь: лепешки на подносе уложены так, как может укладывать только хороший пекарь.

Тонгуч-батыр сказал:

– Должно быть, так оно и есть. Вот что: нас позвали сюда, чтобы узнать, что случилось в шахском дворе. Конечно, нас будут спрашивать. Что мы скажем?

– Мы не будем лгать, – сказал Ортанча-батыр. – Мы скажем правду.

– Да, пришла пора рассказать обо всем, что мы видели за три дня в дороге, – ответил Кенджа-батыр.

Тонгуч-батыр стал рассказывать, как он сражался со львом в первую ночь. Потом он снял с себя тесьму из львиной шкуры и бросил перед братьями. Вслед за ним Ортанча-батыр тоже рассказал о случившемся во вторую ночь и, сняв с себя тесьму из шкуры царя змей, показал ее братьям. Затем заговорил Кенджа-батыр. Рассказав, что произошло в третью ночь, он показал братьям взятые им золотые вещи.

Тут шах и визирь узнали тайну, но они не могли понять, что сказали братья про мясо, бекмес и лепешки. Поэтому они сначала послали за пастухом. Пришел пастух.

– Говори правду! – сказал шах. – Барашка, что ты прислал вчера, кормила собака?

– О государь, – взмолился пастух, – если жизнь мне сохраните я расскажу.

– Прошу тебя, говори правду, – сказал шах.

Пастух рассказал:

– Зимою у меня околела овца. Жаль мне стало ягненочка, и отдал я его собаке. Та и выкормила его. Вчера я прислал как раз этого барашка, потому что других, кроме него, у меня не осталось, всех уже ваши слуги забрали.

Затем шах велел позвать садовника.

– Говори правду, – сказал ему шах, – разве в бекмес подмешана человеческая кровь?

– О государь мой, – ответил садовник, – было одно событие, если жизнь мне сохраните, я расскажу вам всю правду.

– Говори, пощажу тебя, – сказал шах.

Тогда садовник рассказал:

– Прошлым летом кто-то повадился каждую ночь воровать оставленный для вас самый лучший виноград. Я залег в винограднике и стал караулить. Смотрю, кто-то идет. Я с размаху ударил дубинкой по голове.

Потом я вырыл глубокую яму под виноградной лозой и зарыл тело. На следующий год лоза так разрослась и дала такой урожай, что винограда было больше, чем листьев. Только вкус у винограда оказался немного другой. Свежего винограда я вам не посылал, а сварил бекмес.

Что же касается лепешек, то их укладывал на подносе сам шах. Оказывается, отец шаха был пекарем.

Шах вошел к богатырям в комнату поздоровался и сказал:

– Все что вы рассказывали, оказалось правдой, и поэтому вы мне еще больше понравились. У меня к вам просьба, дорогие гости – богатыри, выслушайте ее.

– Говорите, – сказал Тонгуч-батыр, – если подойдет нам ваша просьба, мы исполним ее.

– Есть у меня три дочери, а сыновей нет. Останьтесь здесь. Я бы выдал за вас своих дочерей, устроил бы свадьбу, созвал бы весь город и сорок дней угощал бы всех пловом.

– Говорите вы очень хорошо, – ответил Тонгуч-батыр, но как же мы можем жениться на ваших дочерях, когда мы не шахские дети, да и отец наш совсем небогат? Ваше богатство добыто царствованием, а мы воспитаны в труде.

Шах настаивал:

– Я – властелин страны, а вас воспитал ваш отец трудом своих рук, но раз он отец таких богатырей, как вы, то чем же он хуже меня? На самом деле он богаче меня. А теперь я – отец девушек, перед которыми плакали влюбленные шахи, могущественные властелины мира, – стою перед вами и, плача, умоляя, предлагаю вам своих дочерей в жены.

Братья согласились. Шах устроил пир. Пировали сорок дней, и молодые богатыри стали жить в шахском дворце. Шах больше всех полюбил младшего зятя Кенджа-батыра.

Однажды шах прилег отдохнуть в холодке. Вдруг из арыка выползла ядовитая змея и уже собиралась укусить шаха. Но подоспел Кенджа-батыр. Он выхватил меч из ножен разрубил змею пополам и отбросил в сторону.

Не успел Кенджа-батыр вложить меч обратно в ножны, шах проснулся. В его душу запало сомнение: «Он уже недоволен тем, что я выдал за него свою дочь», – подумал шах, – «ему все мало, оказывается, он замышляет убить меня и сам хочет стать шахом.»

Шах пошел к своему визирю и рассказал ему о случившемся. Визирь давно уже затаил вражду к богатырям и ждал только удобного случая. Он стал наговаривать шаху.

– Не спрашивая у меня совета, вы выдали за каких-то проходимцев любимых дочерей. А вот теперь ваш любимый зять хотел вас убить. Смотрите, с помощью хитрости он все равно погубит вас.

Шах поверил словам визиря и приказал:

– Посадить Кенджа-батыра в тюрьму.

Кенджа-батыра посадили в тюрьму. Опечалилась, загрустила молодая принцесса, жена Кенджа-батыра. Целыми днями она плакала, и ее румяные щеки поблекли. Однажды она бросилась к отцу в ноги и стала просить его, чтобы он освободил своего зятя.

Велел тогда шах привести Кенджа-батыра из тюрьмы.

– Вот вы, оказывается, какой коварный, – сказал шах. – Как же вы решились убить меня?

В ответ Кенджа-батыр рассказал шаху историю попугая.

Когда-то жил шах. У него был любимый попугай. Шах так любил своего попугая, что не мог жить без него ни одного часа.

Попугай говорил шаху приятные слова, развлекал его. Однажды попугай попросил:

– У меня на родине, в Индии, есть отец и мать, братья и сестры. Давно я живу в неволе. Теперь я прошу вас отпустить меня на двадцать дней. Я слетаю на родину, шесть дней туда, шесть дней обратно, восемь дней побуду дома, нагляжусь на мать и отца, на братьев и сестер.

– Нет, – отвечал шах, – если я тебя отпущу, ты не вернешься и мне будет скучно.

Попугай стал уверять:

– Государь, я даю слово и сдержу его.

– Ну ладно, коли так, я отпускаю тебя, но только на две недели, – сказал шах.

– Прощайте, как-нибудь обернусь, – обрадовался попугай.

Он перелетел из клетки на забор, распрощался со всеми и полетел на юг. Шах стоял и смотрел ему вслед. Он не верил, что попугай вернется.

Попугай в шесть дней долетел до своей родины – Индии и разыскал родителей. Бедняжка радовался, порхал, резвился, перелетал с горки на горку, с ветки на ветку, с деревца на деревце, купаясь в зелени лесов, побывал в гостях у родных и знакомых и не заметил даже, как прошло два дня. Настала пора лететь опять в неволю, в клетку. Тяжело было попугаю расставаться с отцом и матерью, с братьями и сестрами.

Минуты веселья сменились часами печали и горя. Повисли крылья. Быть может, удастся еще раз прилететь, а может быть, и нет.