Корабли времени - Бакстер Стивен М. - Страница 25

Так с нами и поступили. При такой скорости, как заверил меня мой провожатый и уже коллега — в этой катапульте мы должны были достичь орбиты Земли за каких-нибудь сорок семь часов.

Сколько я ни осматривал капсулу, не было и следа управляемых двигателей. Да и шума двигателей тоже не чувствовалось. Я просто кувыркался в кабине, моя борода развевалась как облако, а сюртук то и дело норовил слезть с плеч.

— Ну, принципы запуска мне понятны, — сказал я Нево, чтобы хоть как-то скрасить предстоящие часы. — НО как управляется эта капсула?

Несколько секунд он медлил с ответом, как будто колеблясь.

— Мне показалось, что вы меня поняли, но теперь вижу, что это не так. Я же сказал — это запуск с помощью центростремительной силы и…

— Это я понял, — агрессивно перебил я. Тут и ежу понятно. Но если мы обнаружим, что отклонились в сторону — мы что, так и пролетим мимо Земли?

В уме я уже сложил, что даже отклонение на градус при запуске может привести к кардинальной перемене курса — учитывая межпланетные расстояния. Мы можем пролететь в нескольких миллионах миль от Земли — и поплывем потом в бесконечные дали космоса, пока не кончится воздух в кабине!

Вид у моего собеседника был явно смущенный.

— Ошибки быть не может, — промямлил он.

— И все же, — настаивал я, — если что-нибудь произойдет, как нам выровнять траекторию?

Подумав некоторое время, он, наконец, ответил.

— Нет, это невозможно.

— Что невозможно?

— Отклонение невозможно. Это исключено.

— Вы в этом так уверены?

— Уверен. Ни в какой корректировке курса капсула не нуждается.

Я вынудил Нево повторить это несколько раз, пока не поверил ему окончательно. Капсула после запуска летела наобум, точно камень, выпущенный из пращи, как беспомощный снаряд из романа Жюля Верна.

Мой протест и несогласие с таким антинаучным подходом вызвали у морлока некоторый шок.

Капсула бултыхалась, вращаясь в космосе: многочисленные звезды и уникальная Сфера крутились по сторонам, а я с трудом убеждал себя, что все в порядке, и что наш путь заранее рассчитан, и прибытие на родную планету так же неизбежно, как наступление весны. Впрочем, после остановки вращения Земли такие понятия как времена года потеряли смысл. Несколько часов я провел в параличе страха. Определенно, такое путешествие имело все признаки кошмара — падение в бездонную тьму и полная беспомощность и невозможность как-то повлиять на события. Видимо, морлоки стопроцентно доверяли своей технике — но я не родился морлоком, и оттого опасения не оставляли меня.

И вот мы заметно стали притормаживать. Или мне это лишь показалось?

20. Рассказ о далеком будущем

На второй день полета Нево стал интересоваться деталями моего первого путешествия в будущее.

— Итак, все кончилось простым угоном машины у ваших негостеприимных морлоков.

— Собственной, заметьте, машины.

— И, стало быть, вы погнали дальше, в будущее той истории.

— Сначала я просто не сразу пришел в себя, оттянув рычаг, и мне, честно говоря, дела не было, куда я мчусь — в прошлое или в будущее. Наконец мне пришло в голову взглянуть на циферблаты-счетчики, и я обнаружил, что ускользаю на грандиозной скорости в будущее.

В другой Истории, — продолжал я рассказывать ему, так как заняться было все равно больше нечем, — никто не выпрямлял ось Земли и не останавливал планету. Дни мелькали привычно, сменяясь ночами, и периоды Солнцестояния сменялись один за другим, чередуясь со временами года. Но потом…

— Земля стала крутиться медленнее, — догадался Нево.

— Да. К тому же температура солнца заметно упала. Хотя короткие вспышки случались ярче, нежели его обычное сезонное свечение. И каждый раз после очередной вспышки оно начинало тускнеть. И тогда я начал останавливаться.

Ландшафт вокруг напоминал марсианский — такой, как я его представлял себе. На Землю это было уже непохоже. Громадное бездвижное Солнце повисло над горизонтом, остальную часть небосклона занимали упрямо светившие звезды — с ними ничего не приключилось. Земной ландшафт покрывали искрошенные скалы и жизнеспособный сорняк, ядовито-зеленая трава, короткая как мох, обросла восточную сторону, откуда ловила последние лучи солнца.

Моя машина стояла на песке, косо спускавшимся к стеклянно-незыблемому морю. Воздух был холоден и разрежен, его едва хватало для дыхания. Казалось, я в прибрежной зоне. А где-то высоко в горах. От привычного ландшафта Темзы почти ничего не осталось. Легкий ветер со стороны моря, хранивший в себе морозное дыхание ледников — и ни одного следа присутствия человека.

Мы с Нево висели в космосе, и я трагическим голосом продолжал свой рассказ о будущем Земли — том, первом будущем, которое безвозвратно исчезло после моего первого возвращения. Я вспоминал детали, которых не успел поведать тогда, за ужином в компании друзей на Земле.

— Я заметил животное, похожее на австралийского кенгуру, — вспоминал я. — Примерно трех футов роста. Оно растерянно прыгало по берегу — наверное. Заблудилось. Серая шкурка слиплась, оно беспомощно копалось среди камней, тщетно пытаясь грызть жесткий неподатливый лишайник. Но тут я заметил одну странность. Дело в том, что это было не совсем обычное кенгуру. Оно было пятипалым. Да-да. Причем как нижние, так и верхние конечности… И еще — странно высокий лоб у этого животного наводил на мысль, что это какой-то мутант. И глаза… Я начал догадываться, что, возможно, передо мной экземпляр деградирующего человечества.

Но тут новый непривычный звук отвлек меня — я развернулся в седле. Точнее, это был не звук — мне показалось, что мое ухо пощекотало нечто пушистое.

За спиной стоял еще один представитель земной фауны. Это была какая-то много ножка — но какая! Три-четыре фута толщиной и около тридцати в длину, с телом, покрытым хитиновыми чешуйками. Темно-красного цвета разреза говядины, оно ползло в песке. Ползая, перемещалось по песку. Ползло оно на ресничках, каждое величиною в фут, одной из них оно и коснулось меня. Задело своим волоском. Оторвав голову от песка, оно широко раззявило пасть с шевелящимися мандибулами. Шестиугольные глаза уставились на меня с нескрываемым вожделением.

Я тут же схватился за рычаг и унесся от монстра сквозь будущее.

Потом я очутился на том же самом берегу, по прошествии многих десятков и сотен лет. Теперь на меня наступало целое стадо тех же многоножек, хаотично переваливаясь друг через друга и шурша хитином. Извиваясь, они недвусмысленно ползли в мою сторону. На берегу я заметил ссохшиеся останки этого, быть может, последнего кенгуру.

Не в силах вынести этой тошнотворной сцены, я снова выжал рычаги и перескочил сразу через миллион лет.

И увидел все тот же пустынный песчаный пляж. Но теперь ко мне по склону спускалось существо, похожее на исполинскую бабочку, вспархивая в небо и то и дело приземляясь грузным телом. Размером оно было с человека, с большими, почти прозрачными крыльями. Оно издавало страшные звуки, местами напоминавшие человеческий голос.

Тут я обратил внимание на движение совсем рядом: это были красные камни, словно позаимствованные с марсианского пейзажа. Они двигались ко мне. Нечто, похожее на краба: только размером с диван, короткими щупальцами и глазами на высоких стеблях, которые раскачиваясь, пялились на меня все с тем же странно-человекоподобным выражением. Челюсти их непрерывно двигались, а панцирь порос все тем же живучим и вездесущим лишайником.

Как только неуклюжая псевдо-бабочка приблизилась, крабы тотчас налетели на нее. Атака не удалась, но в клешнях осталось немного алой плоти.

— Видимо, это неизбежно, — кивнул Нево, — с тех пор как живое и разумное разделилось на элоев и морлоков, в природе установилось незыблемое отношение хищник-жертва.

— Но формы, формы…

— Природа не устает удивлять в процессе эволюции все новыми и неожиданными формами. Главное остается: одни формы питаются другими. Им не привыкать к видоизменениям. Охотник всегда безошибочно распознает добычу.