Тайны сталинской дипломатии. 1939-1941 - Семиряга Михаил Иванович - Страница 46

46

Это нелегкий шаг, но его следует сделать, ибо только так можно будет претворить в жизнь совместную Декларацию президентов двух наших стран, принятую в апреле 1990 г. В ней, в частности, подчеркивалось следующее: «Важно довести до конца работу по восстановлению исторической правды о трудных моментах в русско-польских и советско-польских отношениях, всемерно способствовать развертыванию конструктивного советско-польского диалога на всех уровнях, с широким участием представителей общественности, науки и культуры»[388].

Глава V. Ненужная война

1. На северо-западе граница на замке

29 ноября 1939 г. председатель СНК СССР В. М. Молотов заявил по московскому радио, что «враждебная в отношении нашей страны политика нынешнего правительства Финляндии вынуждает нас принять немедленные меры по обеспечению внешней государственной безопасности» Советского Союза[389]. На следующий день ранним утром советские войска на всем протяжении советско-финляндской границы от Балтийского до Баренцева моря предприняли боевые действия против финских войск. Территорию Финляндии начала обстреливать береговая артиллерия Кронштадта. Самолеты, взлетавшие с баз, только что созданных в Эстонии, совершали налеты на финские города, в том числе и Хельсинки, где в это утреннее время правительство Финляндии обсуждало сложившуюся ситуацию[390].

Так началась советско-финляндская война.

С тех пор прошло полвека, но страсти вокруг причин, характера, хода и исхода этой войны не утихают.

В 20–30-е годы на советско-финляндской границе происходило немало всевозможных инцидентов самого различного характера. Обычно они разрешались дипломатическим путем и до открытых вооруженных столкновений дело не доходило. Каковы же причины, приведшие к войне?

В политическом плане эти причины можно понять только рассматривая войну, во-первых, в рамках общей ситуации, сложившейся к этому времени в международных отношениях. А ситуация была исключительно напряженной. Столкновение групповых интересов на почве разделения сфер влияния в Европе и на Дальнем Востоке создало реальную угрозу конфликта глобального масштаба. Во-вторых, после того, как началась вторая мировая война, главным фактором, предопределившим резкое обострение советско-финляндских отношений, был характер политической обстановки в регионе Северной Европы.

На протяжении почти двух десятилетий, после того как Финляндия в результате Великой Октябрьской социалистической революции в России стала независимым государством, ее отношения с Советским Союзом развивались весьма сложно и противоречиво. Хотя между двумя странами 14 октября 1920 г. был заключен Тартуский мирный договор, а в 1932 г. – пакт о ненападении, который двумя годами позже был продлен на 10 лет, все же взаимное недоверие существовало. Финляндия опасалась возможных великодержавных устремлений со стороны Сталина, поведение которого нередко было непредсказуемо.

Не только в правящих кругах Финляндии, но и среди мировой общественности неприятие вызывали сообщения о массовых репрессиях советских граждан в СССР, о насильственной коллективизации, о голоде. В 1935 г. правительство Финляндии официально осудило советскую депортацию карелов. Эта депортация вызвала и активную реакцию со стороны финских студентов, требовавших прекращения насилия над родственным народом. В Финляндии было известно и о том, что в рамках инспирированного Сталиным и Молотовым нагнетания обстановки и пропагандистской кампании в Советском Союзе усилилась дискриминация лиц финской и карельской национальностей в политической и культурной жизни. Было время (20-е – начало 30-х годов), когда в Ленинграде выходило около десятка финноязычных журналов и газет, работало издательство «Кирья». К 1935 г. в Карелии существовала писательская организация, насчитывавшая 35 членов. Но со второй половины 30-х годов положение резко ухудшилось. В обстановке сталинского произвола финноязычные издания и школы в Ленинграде и в Карелии закрывались, а все, кто выступал в защиту родного языка, обвинялись в «великофинском национализме». Так, «Правда» 11 сентября 1937 г. писала: «С большим удовлетворением встретили коммунисты и все трудящиеся Карелии обзор «Правды», в котором разоблачаются буржуазные националисты – агенты финской и германской разведок и их сообщники из обкома партии и редакции газеты «Красная Карелия».

В 1938 г. положение еще более ухудшилось. Перестал существовать союз писателей Карелии. Употребление спешно созданного путем механического смешения местных диалектов литературного карельского языка в период советско-финляндской войны вообще было запрещено. Он получил право на жизнь только после войны, в связи с образованием Карело-Финской Советской Социалистической Республики.

С другой стороны, некоторые элементы политической ситуации в Финляндии вызывали озабоченность советского руководства. Нередко из Хельсинки слышны были воинственные выпады военизированной фашистской организации шюцкоровцев, в которых выражались претензии на советскую территорию. Разумеется, сама Финляндия не могла напасть на Советский Союз. Однако советское руководство не исключало, что какая-нибудь держава Запада даже без согласия финского руководства попытается использовать финскую территорию в антисоветских агрессивных целях. Одностороннее сближение Финляндии с западными державами, и особенно с Германией, также серьезно влияло на отношения с СССР. Сотрудничество с Германией было логическим следствием внешнеполитических устремлений правящих кругов Финляндии, которые формировались еще в первое десятилетие ее независимости. Финляндия постоянно стремилась обеспечить поддержку других стран в кризисной ситуации, которая может возникнуть прежде всего из-за угрозы с востока.

Советское правительство допускало возможность военного конфликта с Финляндией еще с весны 1936 г. Именно тогда было принято постановление СНК СССР о переселении гражданского населения (речь шла о 3 400 хозяйствах) с Карельского перешейка для строительства здесь полигонов и других военных объектов. В течение 1938 года генштаб по крайней мере трижды ставил вопрос о передаче военному ведомству лесного массива на Карельском перешейке для строительства оборонительных сооружений. 13 апреля 1939 г. нарком обороны К. Е. Ворошилов специально обратился к председателю Экономического совета при СНК СССР В. М. Молотову с предложением об активизации этих работ[391].

Однако тогда же предпринимались и дипломатические шаги, чтобы предотвратить военные столкновения. Так, в феврале 1937 г. Москву посетил министр иностранных дел Финляндии Р. Холсти. Это был первый визит в Советский Союз руководителя внешнеполитического ведомства Финляндии со времени обретения ею независимости. Примечательно, что только после Москвы он побывал в Стокгольме, Копенгагене, Таллинне, Лондоне, Париже, Женеве и в последнюю очередь в Берлине, куда он получил приглашение лишь в октябре 1937 г.[392]

В сообщении о беседах Р. Холсти с наркомом иностранных дел СССР М. М. Литвиновым говорилось, «что в рамках существующих советско-финляндских соглашений имеется возможность бесперебойно развивать и укреплять дружественные добрососедские отношения между обоими государствами и что к этому стремятся и будут стремиться оба правительства»[393]. Но когда нарком обороны СССР маршал К. Е. Ворошилов поставил перед Р. Холсти вопрос о позиции Финляндии в случае, если ее территория будет использоваться третьей страной в антисоветских целях, прямого ответа не последовало. Более того, в начале 1938 г. финляндские власти строили планы ремилитаризации Аландских островов в нарушение своих обязательств по международной конвенции 1921 г., что непосредственно задевало интересы Советского Союза. Москве стало известно об усилении германофильских настроений среди офицеров финской армии.

вернуться

388

Правда. 1990. 15 апреля.

вернуться

389

Внешняя политика СССР. Сб. документов. М., 1946. T.IV. С. 466.

вернуться

390

См.: Die Welt. 1979. 8. Dezember.

вернуться

391

Центральный государственный архив Советской Армии (далее – ЦГАСА), 37977, оп. 1, д. 366, лл. 24, 53.

вернуться

392

См.: Jakobson M. Diplomatie im Finnischen Winterkrieg 1939–40. Wien, 1970. S. 37.

вернуться

393

Внешняя политика СССР. Сборник документов. Т. IV (1935–июнь 1941 г.). М., 1946. С. 243.