Евгений Онегин - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 17

17

XXVI

Он иногда читает ОлеНравоучительный роман,В котором автор знает болеПрироду, чем Шатобриан,А между тем две, три страницы(Пустые бредни, небылицы,Опасные для сердца дев)Он пропускает, покраснев,Уединясь от всех далеко,Они над шахматной доской,На стол облокотясь, поройСидят, задумавшись глубоко,И Ленский пешкою ладьюБерет в рассеянье свою.

XXVII

Поедет ли домой: и домаОн занят Ольгою своей.Летучие листки альбомаПрилежно украшает ей:То в них рисует сельски виды,Надгробный камень, храм Киприды[43]Или на лире голубкаПером и красками слегка;То на листках воспоминанья,Пониже подписи других,Он оставляет нежный стих,Безмолвный памятник мечтанья,Мгновенной думы долгий след,Всё тот же после многих лет.

XXVIII

Конечно, вы не раз видалиУездной барышни альбом,Что все подружки измаралиС конца, с начала и кругом.Сюда, назло правописанью,Стихи без меры, по преданью,В знак дружбы верной внесены,Уменьшены, продолжены.На первом листике встречаешьQu’e€crirez-vous sur ces tablettes;И подпись: t. a€. v. Annette;А на последнем прочитаешь:«Кто любит более тебя,Пусть пишет далее меня».

XXIX

Тут непременно вы найдетеДва сердца, факел и цветки;Тут, верно, клятвы вы прочтетеВ любви до гробовой доски;Какой-нибудь пиит армейскийТут подмахнул стишок злодейский.В такой альбом, мои друзья,Признаться, рад писать и я,Уверен будучи душою,Что всякий мой усердный вздорЗаслужит благосклонный взорИ что потом с улыбкой злоюНе станут важно разбирать,Остро иль нет я мог соврать.

XXX

Но вы, разрозненные томыИз библиотеки чертей,Великолепные альбомы,Мученье модных рифмачей,Вы, украшенные проворноТолстого кистью чудотворнойИль Баратынского пером,Пускай сожжет вас божий гром!Когда блистательная дамаМне свой in-quarto подает,И дрожь и злость меня берет,И шевелится эпиграммаВо глубине моей души,А мадригалы им пиши!

XXXI

Не мадригалы Ленский пишетВ альбоме Ольги молодой;Его перо любовью дышит,Не хладно блещет остротой;Что ни заметит, ни услышитОб Ольге, он про то и пишет:И полны истины живойТекут элегии рекой.Так ты, Языков вдохновенный,В порывах сердца своего,Поешь бог ведает кого,И свод элегий драгоценныйПредставит некогда тебеВсю повесть о твоей судьбе.

XXXII

Но тише! Слышишь? Критик строгийПовелевает сбросить намЭлегии венок убогийИ нашей братье рифмачамКричит: «Да перестаньте плакать,И всё одно и то же квакать,Жалеть о прежнем, о былом:Довольно, пойте о другом!»– Ты прав, и верно нам укажешьТрубу, личину и кинжал,И мыслей мертвый капиталОтвсюду воскресить прикажешь:Не так ли, друг? – Ничуть. Куда!«Пишите оды, господа,

XXXIII

Как их писали в мощны годы,Как было встарь заведено…»– Одни торжественные оды!И, полно, друг; не всё ль равно?Припомни, что сказал сатирик!«Чужого толка» хитрый лирикУжели для тебя сноснейУнылых наших рифмачей? —«Но всё в элегии ничтожно;Пустая цель ее жалка;Меж тем цель оды высокаИ благородна…» Тут бы можноПоспорить нам, но я молчу:Два века ссорить не хочу.

XXXIV

Поклонник славы и свободы,В волненье бурных дум своих,Владимир и писал бы оды,Да Ольга не читала их.Случалось ли поэтам слезнымЧитать в глаза своим любезнымСвои творенья? Говорят,Что в мире выше нет наград.И впрямь, блажен любовник скромный,Читающий мечты своиПредмету песен и любви,Красавице приятно-томной!Блажен… хоть, может быть, онаСовсем иным развлечена.

XXXV

Но я плоды моих мечтанийИ гармонических затейЧитаю только старой няне,Подруге юности моей,Да после скучного обедаКо мне забредшего соседа,Поймав нежданно за полу,Душу трагедией в углу,Или (но это кроме шуток),Тоской и рифмами томим,Бродя над озером моим,Пугаю стадо диких уток:Вняв пенью сладкозвучных строф,Они слетают с берегов.вернуться

43

Киприда – одно из прозвищ богини любви Афродиты.