Евгений Онегин - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 25

25

XV. XVI. XVII

И вновь задумчивый, унылыйПред милой Ольгою своей,Владимир не имеет силыВчерашний день напомнить ей;Он мыслит: «Буду ей спаситель.Не потерплю, чтоб развратительОгнем и вздохов и похвалМладое сердце искушал;Чтоб червь презренный, ядовитыйТочил лилеи стебелек;Чтобы двухутренний цветокУвял еще полураскрытый».Всё это значило, друзья:С приятелем стреляюсь я.

XVIII

Когда б он знал, какая ранаМоей Татьяны сердце жгла!Когда бы ведала Татьяна,Когда бы знать она могла,Что завтра Ленский и ЕвгенийЗаспорят о могильной сени;Ах, может быть, ее любовьДрузей соединила б вновь!Но этой страсти и случайноЕще никто не открывал.Онегин обо всем молчал;Татьяна изнывала тайно;Одна бы няня знать могла,Да недогадлива была.

XIX

Весь вечер Ленский был рассеян,То молчалив, то весел вновь;Но тот, кто музою взлелеян,Всегда таков: нахмуря бровь,Садился он за клавикордыИ брал на них одни аккорды,То, к Ольге взоры устремив,Шептал: не правда ль? я счастлив.Но поздно; время ехать. СжалосьВ нем сердце, полное тоской;Прощаясь с девой молодой,Оно как будто разрывалось.Она глядит ему в лицо.«Что с вами?» – «Так». – И на крыльцо.

XX

Домой приехав, пистолетыОн осмотрел, потом вложилОпять их в ящик и, раздетый,При свечке, Шиллера открыл;Но мысль одна его объемлет;В нем сердце грустное не дремлет:С неизъяснимою красойОн видит Ольгу пред собой.Владимир книгу закрывает,Берет перо; его стихи,Полны любовной чепухи,Звучат и льются. Их читаетОн вслух, в лирическом жару,Как Дельвиг пьяный на пиру.

XXI

Стихи на случай сохранились;Я их имею; вот они:«Куда, куда вы удалились,Весны моей златые дни?Что день грядущий мне готовит?Его мой взор напрасно ловит,В глубокой мгле таится он.Нет нужды; прав судьбы закон.Паду ли я, стрелой пронзенный,Иль мимо пролетит она,Всё благо: бдения и снаПриходит час определенный;Благословен и день забот,Благословен и тьмы приход!

XXII

Блеснет заутра луч денницыИ заиграет яркий день;А я, быть может, я гробницыСойду в таинственную сень,И память юного поэтаПоглотит медленная Лета,Забудет мир меня; но тыПридешь ли, дева красоты,Слезу пролить над ранней урнойИ думать: он меня любил,Он мне единой посвятилРассвет печальный жизни бурной!..Сердечный друг, желанный друг,Приди, приди: я твой супруг!..»

XXIII

Так он писал темно и вяло(Что романтизмом мы зовем,Хоть романтизма тут нималоНе вижу я; да что нам в том?)И наконец перед зарею,Склонясь усталой головою,На модном слове идеалТихонько Ленский задремал;Но только сонным обаяньемОн позабылся, уж соседВ безмолвный входит кабинетИ будит Ленского воззваньем:«Пора вставать: седьмой уж час.Онегин, верно, ждет уж нас».

XXIV

Но ошибался он: ЕвгенийСпал в это время мертвым сном.Уже редеют ночи тениИ встречен Веспер петухом;Онегин спит себе глубоко.Уж солнце катится высоко,И перелетная метельБлестит и вьется; но постельЕще Евгений не покинул,Еще над ним летает сон.Вот наконец проснулся онИ полы завеса раздвинул;Глядит – и видит, что пораДавно уж ехать со двора.

XXV

Он поскорей звонит. ВбегаетК нему слуга француз Гильо,Халат и туфли предлагаетИ подает ему белье.Спешит Онегин одеваться,Слуге велит приготовлятьсяС ним вместе ехать и с собойВзять также ящик боевой.Готовы санки беговые.Он сел, на мельницу летит.Примчались. Он слуге велитЛепажа[65] стволы роковыеНести за ним, а лошадямОтъехать в поле к двум дубкам.

XXVI

Опершись на плотину, ЛенскийДавно нетерпеливо ждал;Меж тем, механик деревенский,Зарецкий жернов осуждал.Идет Онегин с извиненьем.«Но где же, – молвил с изумленьемЗарецкий, – где ваш секундант?»В дуэлях классик и педант,Любил методу он из чувства,И человека растянутьОн позволял – не как-нибудь,Но в строгих правилах искусства,По всем преданьям старины(Что похвалить мы в нем должны).вернуться

65

Славный ружейный мастер.