Вольный стрелок - Серегин Михаил Георгиевич - Страница 64

Вилла банкира намного превосходила по размерам и роскоши его же городской дом. Ее сложно было назвать домом, даже домом очень больших размеров, потому что загородная резиденция Лукинского скорее представляла собой комплекс зданий, нагроможденных одно на другое. Венчала всю эту громаду фигурная башенка восточного типа, сильно смахивающая на ту, что Влад видел на городском доме Лукинского, только куда больших размеров, и еще более усугубляющая впечатление архитектурной эклектичности и разноголосицы, что сразу бросалась в глаза при виде этого эксцентрично и попросту бестолково выстроенного здания.

По всей видимости, несчастный архитектор, воздвигший это здание, просто не понимал, что же от него хочет заказчик, и несколько раз менял проект уже в процессе строительства.

Но охранялась вилла вполне профессионально и очень тщательно. Уже на подъезде к ней — метров за сто — сто пятьдесят Свиридов стал замечать замаскированные там и сям — на деревьях, на дорожных указателях — наблюдательные мини-камеры, многие из которых были применены к элементам местности так ловко, что ни за что не бросились бы в глаза львиной доле проезжающих.

В которую, естественно, не входил Свиридов.

У шлагбаума перед здоровенными железными воротами в кирпичной кабинке сидел человек в защитного цвета полушубке. На шее его внушительно висел автомат, которым он и помахал Свиридову и Архипу, приказывая им остановиться.

Влад машинально взглянул на ворота.

Там висела табличка, снабженная таким вот примечательным текстом на двух языках:

«Внимание! Вы пересекаете границу частных владений. Комплекс зданий и прилегающая территория, принадлежащие фирме „Тавро“, тщательно охраняются. Настоятельно рекомендуем вам воздержаться от попыток самовольного проникновения на указанную территорию и проезжать в строго установленном порядке».

— Смотри, Дима, только без фокусов. — сказал он напрягшемуся при виде приближающегося охранника Архипу. — Мы договаривались. Так что пеняй на себя в случае чего.

— Да знаю я, — коротко ответил тот. — Свои это, Кривов! — крикнул он в окошко человеку с автоматом. — Открывай давай скорее.

— А, Архип, — ответил тот и, не доходя до машины, повернул обратно. — Сейчас открою, — бросил он через плечо, почесав мушкой автоматного ствола у себя за ухом.

* * *

На крыльце парадного входа, отделанного, вероятно, получше парадного входа в центральное здание самого банка «Таврокредит», их встретил еще один человек — невысокий, плотный, с цепким взглядом профессионального — и высококлассного — охранника. Он только что вышел из просторного вестибюля, завидев Свиридова и Архипа через прозрачные бронебойные стекла на входе в дом.

— Архипов? — в упор спросил он, буравя взглядом стоящего чуть в стороне Свиридова. — Кто это с тобой?

— Новый, — лаконично ответил тот, — нам срочно нужно к Лукинскому.

— Зачем? Босс еще спит.

— Я сказал — срочно! — начал уже горячиться Архипов. — Вечно ты, Келлер, со своей подозрительностью!

Вот это фамилия, подумал Влад. Келлер.

Почти «киллер». На еврея не похож., стало быть, немец.

— Ну хорошо, — после некоторого раздумья, во время которого они втроем успели войти в шикарно отделанный вестибюль, произнес Келлер. — Но если босс разозлится, все последствия лягут на тебя, так и знай.

Архип коротко и свирепо глянул на Свиридова, но тут же отвел глаза, осекшись под его непроницаемым, стальным взглядом.

— Понятно, — небрежно сказал он Келлеру и тут же наткнулся на мраморную плевательницу на высокой резной ножке, установленную между двумя узким кожаными диванами. — Понаставили тут черт-те что, твою мать! — выругался он.

Немец взглянул на него, кажется, с плохо скрытым недоумением…

* * *

Вестибюль был впечатляющ, но он казался просто аскетически скромным по сравнению с отделкой внутренних покоев Лукинского, убранных с истинно великосветским великолепием и роскошью.

Они прошли чередой комнат, отделанных белым мрамором, золотом, горным хрусталем и зеркалами, где обычными, а где замутненными и прихотливо изогнутыми, с такой же белой мебелью, стоящей, вероятно, половину пенсионных отчислений за месяц в масштабах всей области.

— Это так называемые Белые залы, — сказал Келлер, любезно, но испытывающе и очень внимательно глядя на Влада. — Хозяин любит белый цвет.

Они вышли в огромный зал с высоким, метров под шесть, потолком, увенчанным громадными и немыслимо шикарными люстрами, широко раскинувшими пышные гроздья резного хрусталя на позолоченных фигурных остовах. У дальней стены стоял белокаменный же бассейн, над которым парила мраморная фигура Амура с ярко пылающим слепяще-белым шаром в руке. Киловатта на два, не меньше, подумал Свиридов.

В бассейне что-то плеснуло, и над бортиком показалась голова девушки, потом обнаженная женская спина, а потом и вся стройная фигурка, прикрытая только волной длинных влажных волос. Девушка завернулась в халат и только тут застыла, услышав шаги приближающихся людей.

Потом медленно обернулась и, увидев трех мужчин, двое из которых были ей знакомы, спустилась с бортика и пошла им навстречу.

— А Борисыч еще дрыхнет, — весело сообщила она уже издали, и Свиридова поразило ее необычайное, просто один в один сходство с супермоделью Клаудией Шиффер. Только если красота немецкой Клавы была какой-то вымученной, стандартной и примелькавшейся, то русская девушка несла на всем своем облике отпечаток чудесной свежести и щедрой, неиссякаемо прелестной грациозности и чувственности. Но поразительно.., одни и те же черты, одна и та же фигура!..

В чем, в чем, а и понимании женской красоты Лукинскому не откажешь. Да и вообще молодец мужик: на дворе кризис, ранняя весна 1999-го, которой аналитики и политические обозреватели едва ли не в голос прочат апокалиптическое и переломное — скорее всего в худшую сторону — значение в повседневной российской истории, а Михаил Борисович живет, как восточный владыка, окружив себя роскошью, красивейшими женщинами и надежной охраной.

— А где он вообще? — спросил Келлер.