Гении места или Занимательная география (СИ) - Волкова Дарья - Страница 45

С Тамарой это выносить было в каком-то смысле проще – все-таки, как и все кифэйские пары, жили они порознь, и далеко друг от друга: он в теплой субтропической равнине среди гор, на берегу моря, она – в одном из самых холодных мест на планете. Но сын... Сыну врать было трудно. Михаил рос любопытным мальчиком и задавал много вопросов. Слишком много и, против своей воли, Ильдар, отвечая на вопросы сына, рассказывал больше, чем стоило бы. И он понимал, понимал и чувствовал огорчение и досаду Миши от недосказанности. Но знать много больше и все равно не понимать многого, если не самого главного – это было еще больнее.

Ильдар был членом Квинтума. Пять человек. Нет, это по привычке. Пять кифэйев. По двое – Мандры и Лейфы, и один Альфаир. Он был единственный Альфаир в Квинтуме. Что они могли и знали? Много. И ничего.

Ильдар мог связаться с каждым кифэйем из своей квинты. Он был “связистом” Квинтума – эти данные были “загружены” в его голову. Когда он обращался к этой своей возможности, для того, чтобы вызвать очередного кифэйя, Ильдару становилось страшно: будто оказывался вдруг на краю пропасти – так пугал этот объем информации. Он мог “видеть” геном кифэйя – при личном контакте. Этой способностью наделяли всех представителей Квинтума. Именно она давала им возможность как-то управлять всеми кифэйями – если слово “управление” тут вообще можно было применить. Прикидывать, расставлять, составлять пары. И ждать. Ждать – как и всем им.

Он знал, что кифэйи пришли сюда из иного слоя. Он знал, что они не люди, и тело – человеческое тело, для них просто костюм, чтобы существовать в этом мире. Воспоминаний о существовании в том, своем мире, почти не осталось – видимо, человеческий мозг был все же не в состоянии это уместить в себя. И так его тело слишком разительно отличалось от среднестатистического жителя Земли. Хотя не так сильно, как у Старших кифэйев.

Что бы там не думали прочие кифэйи: о том, что в Квинтуме функционировали самые-самые – это было не так. Обыкновенные, самые обыкновенные. Взять хотя бы Ильдара – Альфаир первого уровня. Просто его выбрали – почему-то, зачем-то. Засунули в голову кучу информации – он почти не помнил, как это происходило. Изменили тело – он точно знал, что отличается не только от обычного человека, но и от обычного кифэйя, но старался не думать, в чем эти отличия и для чего они. Все это происходило в штабе Квинтума – а он был, самый настоящий, один из нескольких, насколько Ильдар знал, и располагался в этой чертовой Москве – чтобы кифэйям было проще добраться туда. Точнее, это было Подмосковье, но сути не меняло. Впервые оказавшись там, Ильдар познакомился с одним из двух встретившихся ему на жизненном пути Старших – с Альфаиром первопрестольной. Хорошо, что встреча была единственной. Странное впечатление производил Старший Альфаир – строгий неулыбчивый человек без возраста. А глаза у него были такие, что Ильдар четко понимал: попросит тот – и он, Ильдар, из окна выбросится. Не потому, что гипноз или еще что – а потому, что знает точно, что если тот просит – значит, надо. Просто так надо. И это ужасно нервировало. Слишком велик был масштаб личности Старшего Альфаира – одного из пары десятков самых сильных Альфаиров этого мира. И уж точно самого сильного для их квинты.

Второй Старший, которого видел Ильдар – Нейль Черного моря. Он явился без предупреждения тогда, лет двадцать назад, в дом Ильдара. Абсолютно седой мужчина, с шапкой белых кудрей и продубленным солеными ветрами лицом. Погладил по голове Мишу и подарил мальчику камушек – обыкновенный, плоский, серый, с грязно-желтой полосой. Этот камень Мишка хранил тщательно, увез с собой – на Совет Квинтума, на учебу, в свою Обитель. И никогда не спрашивал, кто был тот поздний и краткий гость. А гость не задержался долго – выпил чаю, поговорил с хозяином ни о чем. Один долгий обмен взглядами. И он ушел – так же внезапно. Даже здесь, в ста километрах от моря, в его присутствии, казалось, слышался рокот волн – грозный, а не умиротворяющий. И отчетливо пахло йодом и солью. Хотя это все, конечно, Ильдару казалось. Но после той встречи наутро он проснулся седым, абсолютно седым, в одночасье.

Говорят, седина – признак мудрости. Он поседел рано, но так и не понял многое. Знал – война. Знал, что сюда придут. Знал – сами они в засаде, ждут врага. И главная задача – не спугнуть его раньше времени. Именно поэтому кифэйев максимально маскировали под обычных людей. Именно поэтому новые кифэйи, взамен ушедших, приходили в этот мир обычным человеческим способом – от соединения мужчины и женщины. Именно поэтому были эти странные кифэйские семьи, именно поэтому Квинтум прикидывал, кого лучше и с кем. Вмешательство иных слоев в этот должно быть минимально – потому что переходы между слоями нарушает стабильность всей системы разноматериальных слоев. Кифэйев забросили сюда, дверь закрыли с другой стороны. Все, ребята, дальше выкручивайтесь сами. Главное – не показывайте, что вы здесь, что ждете, что притаились и готовы отразить удар. Как отражать удар – Ильдар понятия не имел. Когда обсуждал с коллегами по Квинтуму – они сходились на одном. Всем им сказали, что придет время – они все поймут. Оставалось верить, что это и в самом деле так. А пока они просто делали то, что должно были – приглашали совершеннолетних кифэйев, проводили инициацию, оценивали потенциал, устраивали браки, присматривали за детьми. Будучи такими же несчастными детьми, родителями, мужьями, женами. Потому что так надо. Потому что они – агенты без прикрытия, то ли в тылу, то в разведке, то ли на страже.

Но иногда Ильдар себя чувствовал защитником крепости, про которую давным-давно забыли все – и свои, и чужие. И никому она не нужна. А они каждую ночь поднимают мост и зажигают факелы, каждый день чистят оружие и высылают дозорных на разведку.

Калботоно Замира, соседка, живущая через низкий плетень от дома старшего дежурного по железнодорожной станции, заголосила на все село. Ей вторила стайка серо-белых гусей. А женщина, отбросив из ослабевших рук хворостину, с причитаниями кинулась в соседний двор. Трясла и тормошила соседа, да все без толку – лежал бесчувственным Ильдар Елисеевич, не отвечал ей. Только гоготали за забором ее гуси да жалобно подвывал хозяйский дворовый пес.

Мужчину увезли сначала в ближайший городок. Там сделали анализ крови, после чего пожилого мужчину перевели в столичную клинику. И тамошних лучших умов обездвиженный Ильдар Чупин поставил в совершеннейший тупик.

После. Мо, Мика. Михаил, Лина, Тагир, Алия, Софья.

- Фарид? Что сделал Фарид?!

- Отличный вопрос, – морщится Мо. – Софочка, деточка, может быть, теперь ты мне поможешь? Вы же это наверняка обсуждали с нашим гением квантовой физики?

- Да, – голос Сони задумчив. Она подпирает пухлую щеку. – Но я тоже не все понимаю.

- Ну, расскажи, что понимаешь.

- Вы же помните про излучение? – остальные согласно закивали. – Теперь я думаю... мне кажется... что эти... игвы... они знали, что мы здесь. Хотя не должны были знать, насколько я понимаю. На это и был расчет.

- Верно, – кратко поддержал Соню Мо. – Мы были в глубоком подполье. И, тем не менее, они откуда-то знали. Откуда вот только?..

- Сколько это все продолжалось? – рассудительно вступает Лина. – Мы в этом мире примерно лет двести-двести пятьдесят, насколько я помню рассказы мамы...

- Ага, точно, – утвердительно кивает Мика. – Так примерно.

- Да неужели за столько времени не произошла утечка информации? Где-то прокололись, обнаружили себя.

- А как они могут видеть из своего... слоя?

- Видеть можно многое, – мрачно отвечает Мо. – Вмешиваться реально, физически – вот это было сложно. Сложно, но возможно – первые кифэйи как-то пришли в этот мир. А теперь и эти...

- Значит, все верно, – София продолжает свою мысль. – Игвы знали, что мы их ждем.

- А зачем мы их ждем, кстати? – это Мика. – Хлебом-солью встретить?

- Убить.

После этого слова Мо – краткого, сухого, повисает молчание. В голосе Мо нет ни тени сомнения. И кифэйи привыкают к этой мысли. И она странным образом не вызывает отторжения.