Колдун (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 27

— Поговори с ним, когда придет. На счет меня скажешь, что я занимаюсь с Владой и выйти не могу…

Сорога сделала шаг к сыну, застыла.

— Ты сегодня уйдешь? — спросила она и странным образом в ее голосе мне послушалась надежда, словно мать хотела, чтобы ее сын ночевал вне дома

— Да, — он кивнул, — Я выпил совсем немного зелья…

Женщина кивнула.

— Идите, не тратьте время зря, я встречу Фолки и поговорю с ним.

Ворон указал мне на лестницу, ведущую на второй этаж. Я беспрекословно подчинилась. Стала подниматься первой, он следом за мной, шаг в шаг…и снова при этом шатаясь.

Уже оказавшись в моей комнате, мы сели на шкуру у камина и пока я разжигала огонь, Ворон неотрывно следил за всеми моими действиями, прислонившись спиной к кровати. Когда пламя лизнуло сухую древесину я отодвинулась назад, любуясь яркими всполохами огня, не удержавшись, протянула над ним руки. Горячий воздух лизнул ладони, обжег. Я повернулась к Ворону. Он стал еще бледнее, чем прежде. Невольно посмотрела в окно и увидела закат, окрасивший небо в кровавый цвет. Снег перестал идти, но усилившийся ветер очистив небо заметал порошей двор.

— Что происходит с тобой после заката? — внезапно спросила я, придвинувшись к мужчине, — Кто ты и почему всегда уходишь? Тебе не кажется, что я должна знать…

Ворон улыбнулся, но улыбка получилась горькой.

— Пока не стоит, — ответил он и сел прямо. Протянул ко мне руки, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

— Дай мне свои руки. Ты должна почувствовать мою силу, и я помогу тебе узнать свою. Через наше единение, — я вложила руки в его ладони. Крепкие пальцы сжали мои чуть сильнее, чем следовало. Через секунду я дернулась, словно потеряв опору стала куда-то проваливаться.

— Закрой глаза, — потребовал колдун и я послушалась и теперь уже точно скользила в темноте, цепляясь за единственное спасение — его руки.

— Сейчас ты перестанешь падать. Попробуй увидеть все вокруг не открывая глаз. И скажи мне, что именно ты видишь! — попросил мужчина.

И правда, падение прекратилось, но я не почувствовала при этом твердой опоры под ногами, а казалось, словно парила в воздухе, но до сих пор не знала где и тогда колдун повел меня за собой. Я не видела его самого, только чувствовала сильные пальцы, сжимавшие мои. А затем словно впереди прорезался свет, и мы оказались в помещении, постепенно обретавшем очертания знакомого мне зала. Этот зал находился в каменном доме! Я вздрогнула, увидев старика, сидевшего снова на троне. У его ног расположился Серко и это почему-то удивило меня. Я открыла было рот, чтобы спросить у Ворона, что мы делаем здесь, но его вторая рука, такая же невидимая, накрыла мой рот, заставив молчать.

— Он не должен успеть, — сказал Заррон.

Серко смотрел на старика. Глаза непривычно холодные. Этого парнишку, такого приветливого всегда и улыбчивого со мной, я не узнавала в сидевшем рядом с Зарроном молодом человеке с каменным лицом.

— Он не успеет. Я все сделаю для этого, — произнес Серко. Даже голос у него был другой. Со стальными вкраплениями.

— Я даже не думал, что найдется подходящая пара нашему Ворону, — старик внезапно замер и словно стал прислушиваться к наступившей тишине. Бренн схватил меня за плечи и словно выдернул из липких пут, в которые мне показалось я попалась. Я открыла глаза и увидела, что мы с ним по-прежнему находимся в моей комнате и сидим на медвежьей шкуре у камина. Бренн снова прислонился к кровати. Его лицо стало серым, а затем я заметила выступившие на открытой шее синие вены.

— Что с тобой? — спросила я, потянувшись к мужчине, но он довольно прытко для своего состояния вскочил на ноги и рванул прочь из моей спальни, оставив меня в недоумении смотреть ему во след. Я промедлила несколько секунд, а затем встала и поспешила следом за колдуном, но внизу увидела только Сорогу, провожавшую Фолки. Ворона и след простыл, но больше всего меня удивило то, что сейчас за порогом открытой двери была ночь. Не тот закат, разливавшийся по небу, а самая настоящая глубокая ночь. Мне стало любопытно, сколько же мы просидели в моей комнате с учителем, но я почему-то только прикусила язык, вынуждая себя молчать.

— Завтра жду после рассвета, — попрощавшись с Сорогой сказал мне Фолки.

— Я буду, — только и произнесла я, прежде чем за мужчиной закрылись двери. Я повернулась к Сороге, но женщина почему-то отвела глаза и заторопилась на кухню, где у нее якобы подходили пироги.

— Кто-то же должен мне все рассказать, — подумала я с отчаянием, и тут же вспомнила взгляд Серко. Что его связывало со старым главой этого поселения? Они общались на равных…

Все это оставалось для меня пока загадкой, и чтобы разгадать ее мне требовалось время и удача.

Я поспешила на кухню к Сороге, намереваясь ей помочь. И застала женщину стоявшей у окна. Услышав мои шаги, она обернулась. В ее глазах застыла печаль, но увидев, как пристально я смотрю на нее, Сорога быстро улыбнулась и словно одела чужую маску. Все они что-то недоговаривали, думала я, подойдя к матери колдуна. Только вот что именно? Как же мне хотелось узнать… Но заговорили мы о Фолки и о том распорядке занятий, что он придумал для меня.

Тордис вошла в зал без приглашения. Демонстративно оттолкнув при этом в сторону охранника из людей Заррона, что сейчас стоял у входа. Он хотел что-то было возразить, но не успел, потому что женщина легко убрала его со своего пути и с ноги распахнув двери, стремительно прошла внутрь.

Она едва не столкнулась с Серко. Парнишка шел от трона и его взгляд, которым он наградил женщину, был далек от дружественного. Но и сама женщина теплых чувств к парнишке не питала, хотя он и был учеником Ворона.

Уверенным шагом Тордис приблизилась к трону. Заррон сидел на нем, глядя на приближающуюся воительницу. Его глаза подозрительно прищурились, а руки незаметно сжали подлокотники трона, так что на худых кистях еще больше обозначились костяшки пальцев.

— Я не звал тебя, Тордис, — сказал старик.

Женщина встала напротив, гордо вскинула голову. Длинные черные волосы рассыпались по плечам.

— Я сама себя позвала, — ответила она.

Заррон нахмурил брови.

— Ты одета неподобающим образом, — произнес он, глядя на облегающие штаны и подпоясанную тунику, выглядывающую из расстегнутой меховой куртки.

— Я хочу, чтобы ты нашел для ученицы Бренна другого учителя вместо меня, — Тордис глядела прямо в глаза старику.

— Ты отказываешься? — сухо спросил он.

— Не совсем, — ответила женщина, — Просто у меня изменились обстоятельства, и я должна на некоторое время уйти! Дело не во Владе. Она здесь не причем, — солгала и даже не покраснела.

Заррон прекрасно понимал, что Тордис обманывает, но ему в этот раз ему была только на руку ее ложь. Так кстати, подумал старик.

— Хорошо, — неожиданно для самой воительницы сказал старик, — Ты свободна. Я найду того, кто заменит тебя.

Она склонила голову, выражая свою почтительность и уважение.

— Спасибо, — произнесла Тордис, — Я вернусь как можно быстрее, — и поспешно развернувшись, вышла из зала, прямиком в ночь. Заррон встал с трона, встряхнул худой кистью и в руках у него появился посох, казалось созданный изо льда. Старик улыбался глядя в ту сторону, в которую ушла Тордис. Он был доволен. Все шло как нельзя лучше.

Небо над головой женщины было ясным, звездным. Ночь несмотря на редкие порывы уходящего ветра, была тиха и морозна.

Тордис скинула лыжи только убедившись, что ушла достаточно далеко от имения. Несколько минут она прост стояла, глядя не небо, на почти полную луну. Еще несколько дней и будет полнолуние, подумала молодая женщина и стала медленно раздеваться при этом укладывая свои вещи аккуратно в маленькую котомку, которую после повесила на кустарнике так, чтобы в лямки можно было протиснуться стоя на четвереньках.

Тордис стояла совсем голая на морозном воздухе, впитывая запахи ночи, тихие звуки и улыбалась, а затем присела и выгнула спину, запрокинув голову с густой гривой волос. Ее лицо, обращенное к луне стало меняться. Сначала оно вытянулось, превращаясь в волчью морду. Потом из кожи, словно молодые побеги из земли, быстро стали пробиваться волоски и скоро вся морда Тордис покрылась темным густым слоем шерсти. То же стало и с телом. Спина и руки изломало под немыслимым углом, женщина застонала от боли, такой привычной и даже немного сладостной, когда ее руки превратились в лапы. Обычные волчьи лапы. Несколько минут и на поляне под звёздным небом вместо красивой молодой девушки стояла огромная лохматая волчица. Она подняла голову к луне, но теперь из горла зверя вырвался вой. Он отразился от дальних гор и улетел, подхваченный ветром в сторону берега, миновав поселение и рассыпался над морскими волнами.