Проклятый (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 22

— Трор? — только и сказала она и еле слышно добавила, — Он жив?

Олав на мгновение замер, затем до него дошел смысл сказанного сестрой. Он побледнел.

— Ты знала? — холодно произнес он.

— Что? — Кири подняла на брата широко распахнутые глаза, в которых он прочитал только страх. И Олав понял, почему.

— Значит, ты знала, что задумал король. Отец, так полагаю, тоже! — он едва не взвыл от разочарования. Его собственная семья оказалась не тем, чем он привык ее считать. Кири увидев, как изменилось лицо брата, прильнула к нему.

— Я узнала, только перед вашим отплытием, — сказала она, — Отец сказал только то, что я могу спокойно дать обещание Трору, потому что Коннор поведал ему, что Трор сюда больше не вернется.

Олав отошел от сестры и сел на ее постель, обхватив голову руками. Ему почему-то захотелось рассказать сестре о том, как Трор торопился к ней, с каким усердием выбирал для нее подарки… Олав верил в то, что его вождь не равнодушен к Кири и надеялся на прочный союз, который объединил бы их семьи, ведь Трор действительно нравился Олаву и он хотел бы видеть его своим родственником.

— Ладно, — Олав поднял голову и встал, — Мы поговорим об этом позже, когда вернется отец, а пока пойдем… Трор и Свенд ждут в большом зале. Наши люди устали, им нужна еда и отдых…

Кири кивнула и вслед за Олавом прошла в дверь.

Несмотря на то, что я уже знала, что Трор находится в нашем доме, увидев его, я поспешно отвела глаза, сделав вид, что слежу за работой слуг, накрывавших столы. И хотя я чувствовала, что он смотрит на меня, я старательно избегала смотреть в его сторону, медленно отдаляясь, чтобы находиться как можно дальше от него, но его образ неотрывно стоял перед глазами и хотелось просто взять и убежать из зала, прочь от его присутствия и от своей совести.

— Не смей, — сказала я себе, — Наберись храбрости и при первой же возможности объяснись с ним. Скажи, что любишь другого, что уже помолвлена с ним… — но поймет ли он, мелькнуло в голове. Вряд ли. Не с его характером. Он прекрасно дал мне понять перед отплытием, что я интересую его до такой степени, что он намерен женится на мне. Люди, подобные Трору, никогда не воспримут отказа.

Поэтому я боялась.

— Возвращайся скорее отец, — твердила я про себя, как молитву. Я надеялась, что Гуннару удастся лучше, чем мне, дать понять Трору, что я не выйду за него.

Я прошмыгнула мимо стола и остановилась за спиной Олава. Брат сидел, старательно делая вид, что счастлив вернутся домой, но я видела, что его гложет то, что он узнал от меня.

— А старуха оказалась права, — запоздало подумала я и тяжело вздохнула, — Зря мы не поженились с Сигурдом до сбора урожая. Теперь все было бы иначе.

— Кири, садись рядом, — обхватив пальцами мое запястье, Трор потянул меня за собой. Задумавшись, я не заметила, как он приблизился, и вот теперь мне пришлось следовать за ним. Олав следил за нами тяжелым взглядом. Трор сел на свое место, напротив моего брата, и усадил меня рядом. Его голова на мгновение склонилась ко мне.

— Ты думала, что я не замечу, что ты избегаешь меня? — спросил он тихо, — Напрасно.

Кровь бросилась мне в лицо, а Трот тем временем подозвал одну из рабынь и велел ей налить мне вина. Затем протянул мне полный до краев кубок.

— Выпей с нами, госпожа, за то, что твой брат и жених вернулись к тебе здоровыми! — он буквально насильно сунул мне в руку кубок. Я наконец-то осмелилась поднять на него глаза и тут же отшатнулась от злости, полыхавшей в глубине его взгляда. Вино, вплеснувшись из кубка, пролилось на мое платье, расплываясь по плотной ткани кровавым пятном. А я, не замечая этого, никак не могла оторваться от глаз Трора.

— Он знает, — внезапно поняла я, или как-то догадался.

Я залпом опустошила кубок, и тот час закашлялась от терпкого вина. У нас не было такого в подвале. Наверное, это из награбленного, догадалась я.

— Молодец, — похвалил Трор. Его дружинники одобрительно закивали головами, посмеиваясь над моей неловкостью. Только теперь я заметила, что испачкала платье. Я привстала, чтобы выйти из-за стола, но Трор заставил меня снова сесть.

— Не так быстро, госпожа, — сказал он.

Я повернула лицо к Олаву, но тот только пожал плечами. Он не собирался помогать мне. Только не после того, что узнал. Я сделала правильный вывод, что за время путешествия, Олав и Трор сдружились и теперь мой брат просто не знает, что ему делать, разрываясь между любовью ко мне, своей сестре и преданностью своему вождю. Сейчас, я как никогда раньше, хотела, чтобы отец скорее вернулся, и все встало на свои места. Я была уверена, что Гуннар не отдаст меня Трору.

Пальцы моего так называемого жениха тем временем скользнули мне на плечо, затем он запустил их в мои волосы и стал лениво перебирать, при этом не отрывая взгляда от моего лица, выжидая, когда я начну протестовать, но я, сцепив зубы просто терпела, мысленно представляя себе лицо Сигурда и только этим успокаиваясь.

— Еще вина? — спросил Трор.

Я отрицательно покачала головой. Казалось, никто кроме меня самой и возможно Олава, не замечал напряжения, возникшего между мной и Трором. Его люди отдыхали, ели, пили и не обращали на нас внимания. Когда я услышала у самого своего уха голос ненавистного мне мужчины, то невольно вздрогнула, а он, воспользовавшись моментом, схватил меня за волосы и осторожно потянул за толстые пряди.

— Ты думала, я дурак, госпожа? — спросил он так тихо, что слова могла расслышать только я.

Покачав головой, я почувствовала, что он разжал пальцы, отпуская мои волосы.

— Скажи мне честно, — продолжил воин, — Ты думала, что я не вернусь обратно?

Я посмотрела ему в глаза.

— Как ты догадался? — спросила я.

Трор усмехнулся.

— Я многое знаю, — произнес он, — Также и то, что за время моего отсутствия ты, что давала слово быть моей, обручилась с другим… Я не люблю, когда меня предают. Ты ведь знаешь, какова цена предательства?

Услышав последнюю фразу, я рванулась из-за стола. В этот раз Трор не стал удерживать меня, а только проводил глазами и после принялся за вино. А я поспешно выбежала из зала, по пути толкнув одну из девушек, подававших пиво. Она расплескала напиток и испуганно стала извиняться за свою неловкость.

— Оставь, — только махнула я рукой, — Это моя вина, — и быстрым шагом направилась к выходу. Грудь сдавила какая-то тяжесть, не давая мне сделать глубокий вздох. Сердце колотилось, грозя разорвать грудную клетку. Я метнулась к двери и, с силой толкнув ее, оказалась во дворе.

— Он догадался, — пронеслось у меня в голове, — Он отомстит мне! Что же делать? — от отчаяния хотелось заломить руки и плакать, надеясь, что слезы могут принести хоть какое-то облегчение. Я боялась своего будущего. Если раньше оно казалось мне радостным и безоблачным, то теперь я не видела просвета в той тьме, что окружала мои мысли, полные страха.

Я обратила свой взгляд на море, за горизонтом которого солнце тонуло в синих волнах, разбросав последнее золото на низко плывущие облака.

— Закат, — произнесла я. Значит, скоро вернется отец. Мне оставалось надеяться только на его помощь.

Я прислонилась спиной к деревянной стене и стала ждать, когда послышится перестук копыт отцовского жеребца, означавший его возвращение.

Отец явился через некоторое время после заката, когда небо было уже темным, но последний солнечный свет еще не растворился в поступи ночи. Все это время я стояла на крыльце, ожидая его возвращения, и слушала шум и смех, доносящиеся из дома. Едва толстоногий крепкий отцовский жеребец остановился у порога, как я тот час поспешила навстречу спешившемуся Гуннару. Бросив на меня любопытный взгляд, он внезапно прислушался к раздающимся в доме голосам.

— Кто-то приехал в гости? — спросил отец, взяв Гордеца, так он звал своего тягача, под уздцы, а затем, словно опомнившись, добавил, — А ты то чего стоишь тут одна?