Весь мир у ног - Тульина Надежда - Страница 33

Так лучше? — Аура пропала.

Что ты сделал? — удивилась я. — Теперь ничего не вижу.

Мне показалось, тебя это нервирует, поэтому я надел экранирующий амулет. — Гаррет подошел ко мне, наклонился, заглянул в глаза. — Прости, я не думал, что ты вдруг начнешь самопроизвольно видеть мою ауру, да еще и здесь. Тебе стоило мне сказать сразу. Это обычно случается при достижении совсем другого уровня отношений. Ты расстроена?

Он смотрел на меня с тревогой, тоской и болью, словно ожидая, что я вот-вот убегу.

Он был таким же одиноким и потерянным, как и я. А мне так же точно, как и ему, хотелось тепла и света. Какие же мы глупые с этими своими принципами и страхами, подумалось мне грустно. Если все предопределено, так чего ждать и ломаться? На Земле у меня были мужчины, к которым я не испытывала ничего, кроме симпатии, так почему я так сопротивляюсь здесь и сейчас? Он же не железный, ему больно. И хотя после нашего полета на озеро я преисполнилась раскаяния и совершенно не возражала бы, начни он снова ко мне приставать, инициативу Гаррет больше не проявлял. Дракон был сдержан — он, как и обещал, не торопил меня ни взглядом, ни жестом. Даже про ауру, оказывается, не знал.

Впрочем, еще не поздно все исправить. Ну, быстро, пока на меня снова не нахлынул тот загадочный ужас!

Я решительно потянулась к Гаррету, запустила руку в темные волосы и поцеловала в удивленно приоткрытые губы, постаравшись сделать так, чтобы двойного толкования мой поступок не допускал.

Сашша?! — Недоверчивое изумление на его лице медленно сменялось пониманием и предвкушением, в глазах замерцали рыжие искры. — Ты это серьезно? Моя несса!

Дракон сорвал с шеи маскирующий амулет, и нас окутало облако оранжевого пламени.

На этот раз приступа паники не было. Я с облегчением почувствовала, как во мне поднимается теплая нежность и желание, как это тепло растекается по телу, от живота до самых кончиков пальцев, и залилась тихим счастливым смехом.

Мы взрослые люди, Гаррет, сколько можно коситься друг на друга и обжиматься по каменистым пустырям?

Договаривала я уже в постели. Драконы — трудолюбивые и очень оперативные существа, знаете ли!

Мы бесконечно долго раздевали друг друга, путаясь в руках и ногах, пуговицах, завязках, рубашках, штанах, а все потому, что ни у одного из нас не хватало терпения дождаться, пока эта совершенно ненужная нам сейчас одежда соскользнет с тела. Мы были одновременно нетерпеливыми и очень осторожными, — мы очень боялись спугнуть эту робкую нежность, это хрупкое разгорающееся желание…

Я всегда считала себя опытной женщиной: после неудачного брака я сторонилась того, что называют «серьезными отношениями», но у меня время от времени бывали мужчины, ведь женщине это нужно для здоровья, как пишут в толстых умных журналах. Сейчас я поняла, что у меня никогда-никогда в жизни не было нормального, правильного мужчины, что все, что было до этой ночи — не в счет. Каждый поцелуй, каждое движение наших сплетенных тел взрывалось во мне крошечным оранжевым фейерверком, их становилось все больше и больше, пока все они не слились в один бесконечным сияющий круговорот…

Потом мы лежали без сна, обнявшись. Гаррет дышал мне в макушку, нежно поглаживая плечи и ключицы кончиками пальцев.

Чем пахнет моя макушка, Гаррет? — вяло поддразнила его я. — Я давно заметила, что ты к ней неравнодушен, все время принюхиваешься.

Не знаю, чем именно, — дракон с блаженным полу-стоном полу-вздохом зарылся носом в мои волосы, — но это что-то ужасно родное. Я это почувствовал, еще когда в первый раз взял тебя на руки.

Это когда ты играл в больничку и доктора? — улыбнулась я.

Нет, когда нес тебя к ближайшей улице, с которой мог стартовать к озеру, и молился, чтобы ты осталась жива. — Помрачневший Гаррет развернул меня к себе и начал нежно, чуть касаясь губами, покрывать лицо поцелуями. — Я безумно тебя люблю, Сашша! Я так боялся, что ты не откликнешься! Ты казалась такой холодной, я думал, этот холод не растопить всем огнем Мира. И что ты в конце концов захочешь провести обряд разделения. Я пылал, как мальчишка, я так звал тебя, а ты все не откликалась…

Ты очень хорошо скрывал свои чувства, — рассмеялась я.

Потому что безумно боялся испугать тебя своей страстью. — Горячее дыхание дракона было похоже на пламя. — Неужели это правда? Ты пришла ко мне, сама!

Он чуть отстранился и недоверчиво посмотрел на меня.

Я уж, честно говоря, не знал, что и делать…

Ну да, — я томно потянулась, устраиваясь поудобнее в его объятиях, — а всего-то надо было прокатить девушку на драконе.

Я тоже так думал, — Гаррет в задумчивости потер лоб ладонью, — но на озере ты так неожиданно оттолкнула меня. Я уж боялся, что все испортил своим напором. Что там с тобой произошло, ведь поначалу ты, мне показалось, была не против?

Темные глаза с оранжевыми сполохами в глубине требовательно уставились на меня. Я смутилась.

Я не знаю, Гаррет, честно. Просто странный приступ паники. Помнишь, я рассказывала про приступы головной боли? Вот то же самое, только почему-то без боли и очень быстро прошло. Такое чувство, что я в ловушке, что совершенно беспомощна. Мне вдруг показалось, что я ничего не решаю, мое «нет» ничего не значит, и вообще… стало очень страшно. Как будто происходящее было формой насилия. — Я нервно передернула плечами и, увидев потрясенное лицо дракона, поспешила добавить: — Прости! Я понимаю, что ничего подобного не было. Очень странное ощущение, в общем. У меня такое и на Земле случалось, ты знаешь. Просто на этот раз так совпало, извини.

Действительно странно. — Дракон нахмурился. Потом тряхнул головой, будто отгоняя какую-то мысль, и нежно поцеловал меня в запястье, прошелся губами до сгиба локтя. Я тихо застонала.

Ага, так ей нравится, — пробормотал он, как будто про себя, лукаво покосившись на меня. — А вот так? — Он запустил руку под одеяло, и я выгнулась навстречу его ладони. — О да, моя несса, иди ко мне!

Спустя еще час мы решили, что нам нужно поспать. Я влезла в ночную сорочку, к легкому неудовольствию Гаррета, укоризненно наблюдавшего, как я застегиваю мелкие пуговки, расправляю одеяло и укладываюсь рядом с ним.

Не рановато ли вы одеваетесь, моя несса? — ехидно поинтересовался он.

Во-первых, мы решили поспать, — сказала я, пряча улыбку, — во-вторых, я замерзла, а в человеческом облике ты греешь куда хуже, чем в драконьем.

Ну да, ну да, — промурлыкал Гаррет «драконьим» голосом, — я помню, что в облике крылатой чешуйчатой ящерицы кажусь тебе соблазнительнее, чем в образе высокого темнокудрого красавца-мужчины. Впрочем, о чем это я, с тобой все неправильно, моя несса. — Гаррет обернулся вокруг меня, как удав, а его рука потянулась к только что застегнутым пуговицам моей рубашки.

Ммм… И что же именно со мной неправильно на этот раз? — Я перехватила его руку и теперь рассматривала длинные. сильные пальцы и родовой перстень с изумительной сине-оранжевой эмалью семейного герба эрр Рралл.

Ну, например, слияния… — Гаррет завладел моими руками и начал целовать пальцы легкими касаниями губ. От этого совершенно невинного на первый взгляд занятия я задышала чаще. И как у него это получается?

Ты помнишь, я говорил тебе — «слияние сердец, тел, чувств, магии и душ»? — Я кивнула, и он продолжал: — Это формула. Вполне четкая последовательность. У нас получилось совершенно классическое слияние тел. — Он нежно погладил меня по щеке, провел большим пальцем по губам. — Но я не чувствую завершенности слияния сердец. Не понимаю, как такое может быть!

Со мной все неправильно. — Я поймала момент и игриво куснула его за палец. — Так что предлагаю считать это особенностью всего и не усложнять жизнь, пытаясь втиснуть меня в тесные рамки ваших драконьих правил.

Не буду втискивать тебя в тесные рамки, — отрицательно замотал головой Гаррет, изо всех сил сдерживая смех, — все равно не выйдет. Обязательно что-нибудь будет торчать. — Я укусила его еще раз, он расхохотался и с трудом договорил: — Если не взъерошенная макушка, то длинный любопытный… клювик! А-а-а! Нет, нет, пощадите, о прекрасная несса, вы же отгрызете мне палец!