Экстрим по праздникам - Серова Марина Сергеевна - Страница 17

Весь шарм и все обаяние Арсена мгновенно куда-то улетучились. Он подошел ко мне вплотную и зло уставился на меня. Мне показалось, что он заорет сейчас на весь дом, но Кечаян, видимо, вспомнил о спящей жене и перешел на хриплый зловещий шепот:

– А как же моя семья? Что будет с женой и сыном, если меня убьют? Как вы посмотрите после этого им в глаза? И потом... На каком основании вы запрещаете мне покидать мой дом? Я что, под домашним арестом?

Вот так номер! Он не слушается меня, когда я говорю о том, что надо делать для его же безопасности, а я после этого должна отвечать за то, что с ним может произойти в мое отсутствие. Еще и пытается орать. Хам! Я еле сдержалась и, чтобы не наговорить кучу гадостей клиенту в лицо, начала про себя считать: раз, два, три, четыре, пять... я спокойна... я совершенно спокойна...

Овладев своими эмоциями, я тихо произнесла:

– Вы не нуждаетесь больше в моих услугах и решаете действовать самостоятельно. Я вас правильно поняла?

Я решила гнуть до конца. Отказывается, и черт с ним. Пусть поступает как хочет. Но Лину мне все-таки было жалко.

Кечаян угрюмо молчал. Я развернулась и пошла к лестнице.

– Женя, вы куда? – Арсен опять говорил нормальным спокойным голосом.

– Вещи собирать. Я считаю мою работу в этом доме оконченной, но все-таки повторю: если вы думаете, что вчерашний инцидент – пустяк, то глубоко заблуждаетесь. Боюсь, это только начало. Но, как говорится, хозяин – барин. Можете отправляться куда угодно. Всего доброго!

– Какие вещи, куда собирать, вы что?! А как же мы без вас?!

– Не знаю, – буркнула я. – Сами решайте.

– Женя, остановитесь, умоляю вас! Не уезжайте никуда, я сделаю все, как вы скажете...

Последние слова он практически прошептал, но мне их было достаточно. Вот так-то! Один – ноль в пользу Женечки.

Я развернулась и спустилась вниз. Кечаян стоял, опустив глаза.

– Поймите меня правильно, Арсен. Вам на самом деле пока лучше оставаться дома. В конце концов, вспомните о Лине. Она сейчас в вас нуждается, как никогда. Не трепите ей нервы. Кстати, как она себя чувствует?

– Она всю ночь не спала, уснула только под утро, когда светало уже. Женя, как вы думаете, что могло произойти в Новоармейске? Что за некачественная наша продукция там появилась? Я очень хорошо помню, что с этим районом договор о поставках мы не заключали.

Кечаян выглядел таким несчастным, что мне на мгновение стало жалко его. Захотелось успокоить его, обнять, погладить по голове, сказать, что все будет хорошо. Но я тут же мысленно пинками отогнала от себя это желание и, напустив на себя сурово-обиженный вид, гордо произнесла:

– Я не знаю, что там случилось, но мы с вами выясним. Вместе. Вдвоем! Ясно? – Я сделала ударение на слове «вдвоем» и вопросительно посмотрела на своего клиента.

– Конечно, ясно, – произнес Арсен примирительным тоном. – Простите меня за сегодняшнее, пожалуйста.

– Пожалуйста, прощаю. Но это первый и последний раз, – в тон ему сказала я и улыбнулась. – Повторяю: если еще раз такое повторится, то можете меня даже не упрашивать.

Однако странные же мы, бабы. Сначала на нас мужики орут, потом мы их жалеем и широко улыбаемся. А кто и когда будет жалеть нас? Поразмышляв таким образом о тяжкой бабьей судьбине, я опять сделала строгое лицо:

– Кстати, хотела вас спросить. Мне вчера рассказали, что на вас было совершено нападение несколько лет назад. А я об этом ничего не знаю. Расскажите мне.

Арсен поморщился:

– Да нечего рассказывать. Залез на территорию какой-то придурок. Как потом оказалось, на самом деле ненормальный. Лет на двадцать меня старше, в отцы мне годился. Но выглядел он намного моложе – румяный такой, кожа гладкая, ни одного седого волоса. Я в тот день по цехам ходил, а тут он откуда ни возьмись. И с ножом здоровенным вдруг на меня кинулся. Рядом Володя Семенов стоял. Он-то меня и спас, но ему мужик ножом руку пропорол. Володя потом почти два месяца на больничном был. Я после этого попросил его стать моим личным телохранителем. Парень он смышленый, соображает, как и в каких ситуациях себя вести. А того мужика в психиатрической клинике заперли – экспертиза признала его невменяемым. Хотя позже мне сказали, что за него кто-то деньги заплатил, чтобы его в тюрьму не упекли.

– А вы не думаете, что давнее покушение и последние события как-то связаны между собой?

– Ну что вы, Женя, сколько уже лет прошло! Если бы меня хотели еще тогда убить, то давно убили бы. И наверное, не стали бы подсылать психопата.

– А вы не знаете, тот мужчина до сих пор в больнице?

Арсен пожал плечами:

– Я не узнавал. И вообще уже забыл про ту историю, она мне малоприятна и неинтересна. Давайте сменим тему.

– Давайте, – согласилась я. – А сейчас мы будем действовать так. Вы поднимаетесь к себе в кабинет, звоните на «Ковчег» и все выясняете. Я тем временем по своим каналам узнаю, что там на самом деле с отравлением в Новоармейске. Рекомендую вам звонить по сотовому. Я буду у себя в комнате. Как закончите – приходите. Кстати, а как зовут того психопата?

– Фамилия его была Фролов, а звали Юрий Васильевич. Вот единственное из той истории, что я на всю жизнь запомнил.

И мы разошлись по разным комнатам. Я собиралась позвонить в отдел по борьбе с экономическими преступлениями одной знакомой барышне. Несколько лет назад я сопровождала ее вместе с подругой во время поездки во Францию, куда они намеревались съездить на отдых, а заодно привезти себе по модной машине. Девчонки молодые, и им хотелось приключений. На приключения-то мы и напоролись – в дороге нас поджидала куча опасностей. Но я с блеском справилась с поставленной задачей, и мы вернулись домой в целости и сохранности.

С тех пор та сотрудница ОБЭПа с завидной регулярностью звонила мне, поздравляла со всеми праздниками, просто интересовалась моими делами и здоровьем. А однажды на мой день рождения привезла роскошный подарок – каракулевый свингер с воротником и манжетами из чернобурки. Я отпиралась как могла, говорила, что это слишком дорогой подарок, но все было бесполезно. Теперь у меня в шкафу скучала потрясающая вещь, которую я ни разу не надевала – просто некуда мне в ней ходить.

Я достала записную книжку и нашла нужный номер. Трубку снял какой-то мужчина:

– Борисов слушает.

– Доброе утро. Не могли бы вы пригласить к телефону Наталью Перлову?

– Сейчас, минуточку.

Ура! Она на месте, мне уже повезло. А то я как-то, не помню уж по какому поводу, пыталась до нее дозвониться, но так и не застала. В свои двадцать восемь Наталья носила капитанские погоны и имела в подчинении пятерых мужиков. Есть все-таки справедливость на свете! Не все им нами руководить... Ну вот, опять я ударилась в рассуждения на тему равенства полов! В этот момент трубка проворковала:

– Перлова слушает.

– Доброе утро, Наташа. Женя Охотникова беспокоит.

– Женечка, я так рада тебя слышать! Наконец-то ты позвонила! Сто лет с тобой не общалась. Как твои дела?

– У меня все в полном порядке. Просто тут пара вопросов возникла, как раз по твоей части. Поможешь ответ найти?

– О чем речь, Женечка? Конечно, помогу. Рассказывай, что там у тебя.

Я вкратце рассказала ей о том, что слышала в теленовостях и от Кечаяна. Естественно, пришлось сообщить и то, какое отношение я имею ко всей этой истории.

– Так вот, Женя, нам уже все ясно, – заговорила Наталья. – Вина поддельные, это еще вчера новоармейские эксперты доказали. Какой-то спирт пополам с компотом. Бутылки фирменные с завода технического стекла, этикетки тоже фирменные, из типографии «Ковчега». Вообще все указывает именно на «Ковчег», но фирма в Новоармейск вина не поставляет. На заводе сегодня наши ребята побывали, только что вернулись. Сейчас выясняем, каким образом эта дрянь оказалась упакованной в фирменную тару. В принципе на «Ковчеге» все чисто, и складывается впечатление, что кто-то под твоего Кечаяна копает. Хотя может быть, что с завода техстекла фирменные бутылки как-то достали. Там еще группа работает. Следствие только началось, говорить о чем-то конкретном пока еще рано. Я тебе обязательно позвоню, если что-нибудь новенькое узнаю.