Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 130

Вечерний час пробуждения назначался старшим — по его команде бригада поднималась и под палящими лучами снова бралась за длинный край бревна, уже мечтая о ночной прохладе.

Новый рассвет восьмерка всегда встречала веселее предыдущего. Ведь впереди уже слышались стуки каменщиков, пищали полозья подъемника, а некоторые даже утверждали, что слышали запахи еды из домашнего очага. Это были последние парасанги[12] долгого и тяжелого пути. Обычно уже к полудню бригада наконец-то ставила свой камень на извечно размочаленный настил подъемника, связанный из пальмовых макушек, старший выдергивал из петли короткий конец бревна, и писарь громко кричал:

— Бло-ок! — Делал отметку в своем папирусе и выдавал бригадиру кедровую палочку с вырезанной на одном конце головой Амона.

Эту палочку старший менял в селении, у жрецов храма, на корзину, в которой лежали хлеб и мясо, и на шесть кувшинов с пивом. Еду он относил в дома таскателей, их семьям, забирая с собой только два из кувшинов с пивом и свежие лепешки для работников. С ними бригадир догонял свою восьмерку, и во время дневки все с наслаждением отпивались ячменным нектаром, подкрепляли силы, после чего шагали дальше, к каналу, за новым блоком. Ведь еда не достается таскателям просто так!

Но сегодня все будет иначе. Сегодня восьмерка договорилась не уходить сразу обратно на причал, а навестить семьи, провести с ними хотя бы день, отдохнуть, поспать в нормальной постели и посидеть за обильным общим столом. Летток же намеревался переодеться в льняную тунику, купленную еще перед половодьем, выбрать в лавке самую красивую тарелку и навестить синеокую Тигис, дочь Хонсамона, в прошлый раз сказавшую, что он слишком редко появляется на их улице. И потому молодой таскатель едва ли не старательнее всех ворочал сегодня двадцатилоктевое бревно. Ведь каждый его поворот еще на один шаг приближал его к пышнотелой и манящей, юной Тигис…

* * *

— Жалко, что вы проснулись слишком рано, Пьер, — покачала головой Дамира, когда француз закончил свое повествование. — Очень хотелось бы узнать, как оно там сложилось у Леттока и Тигис?

Монах перевел. Психотерапевт виновато улыбнулся и развел руками.

— Теперь резюме… Мои поздравления, доктор Истланд, теперь вам есть о чем рассказать вашему ученому совету. Или как там оно в религиозных орденах называется? Если оценить услышанную историю по пунктам, выделю два. Первый связан с перемещением строительных блоков. Должна признать, про подобный метод я слышу впервые. Классическое описание их транспортировки предполагает таскание камней на деревянных салазках. Я понимаю, звучит это исключительно бредово, поскольку такой транспорт требует хорошей дороги, постоянной смазки полозьев и бригад в полсотни человек. Бред — но другого объяснения у египтологов не имеется, ибо, как известно, в эпоху строительства пирамид колесо в Древнем Египте известно еще не было. К тому же, Жорж де Морган двести лет назад нашел сани в одном из заброшенных храмов.

— А у меня в кладовке можно горные лыжи найти, — ответил монах. — Но это вовсе не значит, что я езжу на них в консерваторию.

— Как я поняла, — продолжила археологиня, — в этой качалке из бревна с опорой длина рычага составляла один к десяти. При среднем весе тогдашних блоков в две с половиной тонны, нагрузка для рабочих будет составлять от двухсот до двухсот пятидесяти килограммов. Да, бригада из восьми человек справится с доставкой камней без труда. При этом им не понадобится ни колес, ни качественных дорог, ни смазки. Второй пункт — это оплата труда. Хлеб, курица и два кувшина пива в день на восьмерых. Данные по расходам на содержание рабочих у специалистов встречались, достаточно сравнить мнение ноосферы и египтологов. Но, в общем и целом, доктор Истланд, мои поздравления. Всего за час вы насобирали материала еще на одну докторскую степень. Теперь прошу меня простить, мне нужно к компьютеру. Хочу освежить память и увериться, что не ошибаюсь.

Дамира не ошиблась. Ошибся доктор Кристофер Истланд, отославший руководству подробный доклад о результатах своей работы и исследованиях за минувший месяц. Доверенный представитель ордена был уверен, что добился больших успехов, и в его отчете даже проглядывали нотки гордыни. Однако мнение профессора отца Курта, настоятеля Багетского монастыря и главы Бельгийского крыла ордена, оказалось совершенно другим:

— Ваши старания, брат мой, напоминают стремление нищего собрать все попавшиеся на дороге медяки, но не прикоснуться к просыпанной груде золота, — холодно сообщил он в разговоре по «скайпу», состоявшемуся уже через день. — Ваши открытия, связанные с египтологией, интересны и будут оценены специалистами, но вы посланы в Россию не для того, чтобы затирать мелкие шероховатости на здании исторической науки. Вы должны распахнуть ворота в новое мироздание!

— Последние опыты, брат, доказали правоту слов профессора отца Тейяра о существовании ноосферы, — попытался возразить Кристофер, — они открыли возможность новых путей в поиске истины, они дадут нам шанс детально изучить мир древних богов, оставивших пермские усыпальницы, узнать про их жизнь, обычаи, законы… Побывать в их шкурах, окунуться в их культуру!

— Неужели вы сами не слышите себя, брат мой? — укоризненно покачал головой настоятель. — Вы восторгаетесь от достижений, полученных после разговоров со слугой, в то время как у нас в руках сам создатель и хозяин вашего привратника! Подумайте, что за прорыв нас ждет после общения с ним!

— Пока еще он не в наших руках, а на территории России, — напомнил Истланд. — Полагаете, они так легко подарят нам подобную ценность?

— Пока что они не догадываются, чем владеют. Если действовать быстро, решительно и автономно, помешать нам русские просто не успеют. Вы говорили, существо из усыпальницы не имеет отношения к Божьим заветам и нашей вере? Очень хорошо. Значит, у нас развязаны руки. Вы говорили, привратник не нашел опасностей для своего бога в нашем времени? Вот и хорошо. Помогите ему разбудить спящего хозяина.

— Вы понимаете, брат мой, что этот хозяин может оказаться слишком могуч и может превратить всех нас, все человечество, в своих бессловесных рабов?

— Если мы не хотим остановиться на пути познания, брат Истланд, иногда приходится рисковать. Согласитесь, вряд ли в нашей вселенной возможно существование силы, способной противостоять всей мощи христианского мира. Самое большее, чем мы рискуем, это значительными разрушениями. Но ведь проведение операции предполагается в глухой тайге? Тогда чего опасаться?

— Мы пока совершенно не понимаем, с чем столкнемся. Может быть, все же начнем с гипнотических опытов, раскрывающих возможности спящего?

— Каждый час промедления увеличивает риск того, что русские все узнают. И мы лишимся спящего вообще. Но не стану вас неволить, доктор Истланд. Если вы против, орден поручит операцию кому-нибудь другому.

— Нет необходимости, брат мой. Вы меня убедили. Я потороплюсь.

— В таком случае я позабочусь о том, чтобы вы получили всю необходимую поддержку.

Глава четырнадцатая

В этот раз Геката изменила своим привычкам, остановившись в просторной, пахнущей тмином и лавандой двухкомнатной квартире, отчего-то именуемой «частной гостиницей», на Погодинской улице возле Девичьего сквера. Как понял Варнак — постаралась она именно ради него. Нашла такое место, что Вывею было где порезвиться. Правда, встретили его всего две ипостаси — толстушка, открывшая дверь, и «лягушонка», к которой сразу и ринулся радостный волк, едва не опрокинув на ковер вместе с креслом на колесиках.

— Бережешься? — Варнак повесил шлем на вешалку. — Все так серьезно?

— Нет, — отмахнулась толстуха в то время, как молодая трепала зверя за теплые мохнатые щеки. — Сестренка в отъезде. Твоим делом занимается.

— Моим? — Одной ипостасью леший презрительно хмыкнул, другой — лизнул богиню в нос. — Ты одна в прошлый раз уцелела. Выходит, именно ты и не досмотрела!