Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 59

— Оглянись вокруг, живой труп. Здесь нет никого, кроме тебя и меня. Так что привыкай к вежливости. Хочешь что-то узнать — выполняй мои условия.

— Я нуар! А ты — смертная! Ты — женщина! Ты — рабыня! Склони свою голову немедленно, или я срублю ее!

— Мне стало страшно, труп. Вот мое условие: дай клятву, что больше никогда не станешь угрожать мне, не причинишь никакого вреда, и… и… — Сказки подсказывали, что желаний должно быть три, но в голову, как назло, сходу ничего не пришло, и потому она выпалила: — И колыбельную каждый вечер!

— Каждый вечер что? — Клинок перестал давить на горло.

— Колыбельную! — Она расплылась в улыбке. — С детства обожаю, когда меня убаюкивают.

— Твоя наглость беспредельна, смертная рабыня. Ты не имеешь права существовать. Умри! — Клинок взметнулся вверх, и Дамира закрыла глаза.

Пришла пора просыпаться.

Однако пробуждения не случилось. Равно как и удара над плечами. Женщина приоткрыла один глаз.

Нуар играл мечом, глядя на нее сверху вниз и глубоко дыша. Струпья с его тела опадали, открывая тонкую розовую кожицу, которой успели затянуться раны.

Если внутренние органы тела регенерировались с такой же скоростью, то убить этого мертвеца действительно было не просто. Того времени, которое у обычного тяжелораненого уходит на предсмертные муки, восставшему из могилы вполне хватало, чтобы полностью выздороветь.

— Это и есть ваше селение, смертная? — спросил он.

— Ты даешь клятву? — открыла она второй глаз.

— Ты понимаешь, что заслуживаешь казни, женщина?

— Ты должен звать меня Дамирой. — Она открыла глаза и распрямилась. — Или ты забыл? И давай договоримся сразу: или поклянись, или убей. Мне не нравится, когда какой-то труп постоянно пугает меня глупыми страшилками.

— Не называй меня трупом! — Меч плашмя ударил ее по плечу. Ударил очень больно, Дамира даже удивилась, что не проснулась.

— А как мне тебя называть? Ты не назвал своего имени.

— Ты должна звать меня господином! — Лезвие опять нажало на горло.

— Тогда убивай, и покончим с этим!

— В тебе слишком много гордости для простой смертной, пусть и старшей над другими, — опустил оружие нуар. — Мое имя Шеньшун, и я готов дать тебе клятву безопасности, если ты в ответ поклянешься всегда отвечать на любые мои вопросы.

— А ты — на мои! — торопливо парировала женщина.

— Выбери что-нибудь одно, несчастная, — покачал головой восставший. — Или жизнь, или любопытство.

— Ты обещал называть меня по имени!

— Мы еще не произнесли клятвы, — растянул губы нуар в зловещей ухмылке. — Ты хочешь защиты от смерти и пыток — или ответы на любой вопрос?

— Вот, черт! — забеспокоилась Дамира и даже зажевала губу, пытаясь найти спасения из «вилки»: ей до смерти хотелось получить ответы странного существа… Но какой смысл в ответах после смерти?

Молодая археологиня ощутила азарт, желание справиться с неожиданной загадкой. Проснуться или потерять сознание ей, как в первые минуты кошмара, уже не хотелось. Хотелось победить.

— Раз! — Клинок описал полный круг. — До скольки ты умеешь считать, смертная?

— До ста тысяч!

— Это слишком много. Два…

— Жизнь! Я выбираю жизнь и безопасность… И песенку на ночь, — не удержалась она от ехидства.

— Быть по сему! Я, Шеньшун, страж клана арийцев, клянусь не причинять тебе боли или иного вреда, пока ты честно отвечаешь на все мои вопросы. — Он поцеловал свой меч и ожидающе посмотрел на женщину.

— Я, Дамира Маратовна Иманова, научный сотрудник кафедры археологии Института этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая, клянусь отвечать на любые твои вопросы, пока ты не причиняешь мне боли или иного вреда. — Она достала из кармана тонкий маркер, которым делала заметки вместо шариковой ручки, и поцеловала его не менее торжественно, нежели восставший — свой клинок.

— Что это? — немедленно спросил он.

— Это устройство, позволяющее делать метки на чем угодно… — Она протянула руку, сделала две черточки сперва на осиновом листе, потом на коре дерева. — Им можно писать.

— Из чего выдолблен этот котел? — указал Шеньшун на казан, в котором осталось от силы половина обеда всей экспедиции.

— Ты что, никогда не видел железа? — не поверила своим ушам женщина.

— Ты должна отвечать на вопросы, а не задавать их, — напомнил нуар. — Иначе моя клятва потеряет силу.

— Он не выдолблен, а отлит. Из чугуна. А чугун добывают при переплавке специальной руды, такой горной породы. Подобный ответ тебя устроит?

— Да. Это селение есть место жизни вашего племени?

— Нет, мы здесь работаем.

— Где обитает большинство смертных из вашего племени?

— В городах. Это очень далеко отсюда.

— Вы добираетесь по рекам? — кивнул он в сторону близкого Акчима.

— Нет, по дорогам. На машинах. Они тоже сделаны из железа. Вон, видишь, крытая повозка стоит? — кивнула она на «Маверик» Сомова. — Вот на таких.

— Всегда отвечай так — и наша клятва останется нерушимой, — похвалил ее нуар. — Теперь, Дамира, проводи меня в город. Хочу увидеть главное стойбище твоего племени.

Разумеется, в ответ на это требование можно было поупрямиться, но руководительница экспедиции решила, что чем дальше и быстрее увезет она странного товарища, тем безопаснее будет для девушек, что прячутся где-то поблизости. Сон, не сон — но вести себя она намеревалась разумно. Хотя желание что-нибудь учудить, пользуясь свободой и безнаказанностью сновидения, у нее все же иногда появлялось.

Обычно, проваливаясь глубоко в объятия Морфея, она ощущала сны как настоящую реальность и вела себя соответственно. Догадаться, что ты спишь, и все вокруг — на самом деле мираж… Такое с ней случилось впервые.

— Хорошо, я отвезу. Одну минуту. — Дамира заглянула к себе в палатку и забрала портфель с документами и отчетами. На всякий случай, чтобы не потерялись. Забрала, разумеется, и телефон. Куда без него? Вышла, посмотрела на могучего Геракла, ожидавшего спутницу с деревянным мечом в руке, покачала головой: — Ты подумай, даже комары не садятся! Чистый каррарский мрамор. Знаешь, Шеньшун… Ты, конечно, красавчик… Но давай мы тебя все-таки оденем. Чтобы не сильно выделяться. Доценту Салохину ростом до тебя далеко, но фигура у него широкая, футболки и штаны должны налезть.

Треники и футболка толстенького доцента и правда оказались восставшему мертвецу впору. Правда, штанины едва закрывали колени, больше напоминая спортивные шорты, а футболка сидела так, словно вот-вот собиралась лопнуть, но никак не могла выбрать подходящего момента. Сон становился все более и более забавным. Женщина хмыкнула, открыла машину, нашарила в бардачке ключи, завела двигатель. Она уже почти совсем успокоилась, наблюдая за происходящей чертовщиной как бы со стороны, и теперь ей было даже любопытно — что же случится дальше?

Могучий нуар забрался в «Маверик» с правой стороны, и даже в просторном салоне джипа стало чуть душновато.

— Она двигается сама? — закрутил головой Шеньшун. — Как?

— Заводим, — повернула ключ Дамира, — выжимаем сцепление, включаем первую передачу, потом вторую, потом…

Глава третья

Узкая и извилистая дорожка, накатанная к лагерю археологов от лесовозного тракта, особо разгоняться не позволяла, а сам тракт выглядел еще хуже. Разбитая еще по весне огромными колесами тягачей сырая дорога больше всего походила на штормовое море, и хотя мелкие уступы «Уралы» и «КАМАЗы» успели сгладить, крупные бугры и ямы остались на своих местах до следующей распутицы. Разогнаться тут до скорости больше десяти-пятнадцати километров в час было невозможно, и потому тридцать верст пути до ближайшей деревни превращались в бесконечную муку.

После долгой утомительной тишины женщина включила приемник, уже настроенный на местные станции. В салон полилась музыка. Нуар явно заинтересовался, смотря то на странное для него устройство, то на динамики на дверцах. Дамира подождала, подождала… и не выдержала: