100 великих гениев - Баландин Рудольф Константинович - Страница 118

Добром его из дома не отпускали. Пришлось бежать. Выбрал самое благоприятное для побега время, когда догнать и вернуть его было почти невозможно: в лютые зимние морозы.

Тогда был велик риск замерзнуть в пути. Он решился на отчаянный шаг. Догнал санный обоз, доставлявший в Москву рыбу, и с ним через три недели достиг столицы.

Легко ли деревенскому юноше устроиться в огромном городе – без денег и знакомств? Сколько надо иметь воли, мужества, веры в себя и стремления достичь поставленной цели, чтобы решиться приехать в город и не сгинуть в нем без следа? В Славяно-греко-латинскую академию он был принят потому, что назвался сыном священника (крестьянам и ремесленникам учиться в этом заведении запрещалось). Когда обман раскрылся, помогло заступничество просвещенного архиепископа Феофана Прокоповича, восхитившегося его знаниями.

В академии Ломоносов постоянно недоедал. Хотя при случае экономил деньги для покупки книг. Обучался наукам не только в Москве, но и в Киеве, Санкт-Петербурге. Отправили его на учебу в Германию, и там он отличился успехами и… конфликтами. Но даже крепко повздоривший с ним профессор И. Генкель констатировал: «Господин Ломоносов, довольно хорошо усвоивший себе теоретически и практически химию, преимущественно металлургическую, а в особенности пробирное дело, равно как и маркшейдерское искусство, распознавание руд, рудных жил, земель камней и вод, способен основательно преподавать механику, в которой он, по отзывам знатоков, очень сведущ». Добавим: он стал одним из лучших латинистов Европы, освоив физику и астрономию.

Вернувшись через пять лет на родину, вел разнообразные исследования. В 1745 году получил звание академика. При содействии графа И.И. Шувалова добился создания Московского университета.

Особенно велики и разнообразны научные достижения Ломоносова. В частности, он обнаружил атмосферу на Венере, доказал закон сохранения вещества, теоретически предсказал существование Антарктиды, о котором следует сказать особо – ведь это факт малоизвестен даже в кругу профессиональных географов. Ломоносов в мемуарах по случаю своего приема в Шведскую академию наук выделил – впервые – три типа морских льдов: принесенные реками, вымороженные непосредственно из морской воды и оторвавшиеся от ледников (айсберги).

В его время было установлено, что в районе Южного полярного круга имеется много айсбергов. Прежде, в XVII веке, предполагалось, что там находится огромнейший континент – Южная Земля. Но после плаваний знаменитого английского мореплавателя Джеймса Кука выяснилось, что ее не существует. Правда, немногим ранее в монографии «О слоях земных», вышедшей в 1763 году, Ломоносов писал: «В близости Магелланова пролива, и против мыса Добрыя Надежды около 53 градусов полуденной ширины великие льды ходят; почему сомневаться не должно, что в большем отдалении островы и матерая земля многими и несходяшими снегами покрыта, и что большая обширность земной поверхности около Южного полюса занята оными, нежели на севере».

На первый взгляд, это лишь предположение, и только. Однако в действительности – самое настоящее научное предвидение, основанное на безупречном доказательстве. Ведь он верно считал, что айсберги формируются из крупных ледников на суше. На юге Африки и Америки таких ледников нет, приплыть из Северного полушария в Южное айсберги не могли. Значит, есть все основания утверждать, что в районе Южного полюса должен существовать материк.

Теоретическое открытие Антарктиды – поучительный пример использования научного метода в географии. К сожалению, это не было оценено по достоинству ни в XVIII веке, ни в XIX-м. Хрестоматийным случаем сбывшегося прогноза считается одновременное открытие «на кончике пера» в 1845 году планету Нептун французским астрономом У. Леверье и английским – Дж. Адамсом. Они по отклонениям орбиты Урана вычислили, где должно располагаться неизвестное массивное небесное тело. По этим данным немецкий астроном И. Галле в следующем году обнаружил в телескоп неведомую планету. Но если такое открытие было, что называется, делом техники (наблюдений и вычислений), то у Ломоносова – результатом проникновения мыслью в жизнь природы и сопоставления разных явлений.

Согласно мнению некоторых исследователей, с М.В. Ломоносовым связан первый русский теоретический опыт объединения принципов науки и религии (Н.А. Попов, В.В. Зеньковский). С этим трудно согласиться, хотя именно за последнее десятилетие в России предпринимаются попытки осуществить подобный синтез.

Сравнительно недавно Н.М. Пронина повторила, что Ломоносов «одним из первых в России соединил религиозную веру с научным реализмом», и в доказательство привела его высказывание: «Неверно рассуждает математик, если хочет циркулем измерить Божью волю, но не прав и богослов, если он думает, что на Псалтири можно научиться астрономии или химии».

Трудно в таком сопоставлении усмотреть даже намек на соединение принципов науки и религии. Тем более, если обратить внимание на слова Ломоносова, сказанные перед этой фразой: «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал свое величие, в другой – свою волю. Первая – видимый сей мир, им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его зданий, признал Божественное всемогущество, по себе дарованного понятия. Вторая книга – Священное Писание. В ней показано Создателево благоговение к нашему спасению. В сих пророческих и апостольских боговдохновенных книгах истолкователи и изъяснители суть великие церковные учители. А в одной книге сложения видимого мира сего (Природы. – Р.Б.) физики, математики, астрономы и прочие изъяснители Божественных в натуру влияниях действий суть таковы, каковы в оной Книге пророки, апостолы и церковные учители».

Суть его слов очевидна: богословам – богословское, ученым – научное. Первые толкуют и проповедуют Священное Писание, показывая путь к добродетельной жизни. Вторые «открывают храм Божеской силы и великолепия…».

Имеется еще одно высказывание Ломоносова, дающее повод к двойственному толкованию: «Правда и вера – суть две сестры родние, дщери одного Всевышнего родителя, никогда между собою в распрю прийти не могут…» Именно разные сущности (сестры), но не сиамские близнецы. Обратим внимание: научное знание он называет «правдой», реальностью.

Судя по всему, упомянутые выше философы не обратили внимания на недвусмысленное суждение Ломоносова из его гениальной книги «О слоях Земных»: «Напрасно многие думают, что все с начала творцом создано; будто не токмо горы, доли и воды, но и разные роды минералов произошли вместе со всем светом… Таковые рассуждения весьма вредны приращению всех наук, следовательно и натуральному знанию шара земного, а особливо искусству рудного дела, хотя оным умникам и легко быть Философами, выучась наизусть три слова: Бог так сотворил, и сие дая в ответ вместо всех причин».

В том-то и замечательное философское достижение Ломоносова, что он четко и резко размежевал, а не объединил (подобно различным фантастам-оккультистам) научный и религиозный принципы (методы) познания. Именно это позволило ему сделать великие научные открытия. Он подчеркивал: «Природа крепко держится своих законов и всюду одинакова». Или другое: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением».

Он ясно понимал и высказывался совершенно определенно, что изучение, постижение «Евангелия от Природы» требует опоры на опыт, убедительные доказательства. А религиозная вера опирается на священные книги и обращена прежде всего к человеческой душе, дает наставления моральные, которые оправдываются и утверждаются именем Бога. Несмотря на основательное религиозное образование, Ломоносов избегал богословских споров. В некоторых случаях его ссылки на Господа носят формальный характер. Следует учитывать, в какое время он творил и какие научные проблемы исследовал. Некоторые из них противоречили церковным установлениям и тексту Священного Писания.

Так, по его оригинальным подсчетам выходило, что продолжительность геологической истории составляет сотни тысячелетий или даже миллионы лет (в то время никто из ученых не предполагал таких сроков). В свое оправдание он, в частности, писал: «Ибо и натура есть некоторое Евангелие, благовествующее неумолчно творческую силу, премудрость и величие. Не токмо небеса, но и недра земные поведают славу Божию». А природные свидетельства глубочайшей древности Земли называл «естественными откровениями».