С Путиным или без? Что ждет Россию через десять лет - Лукас Эдвард - Страница 11

Белые пятна, конечно, все еще существуют: до недавнего времени обсуждение режима Виши велось довольно осмотрительно, восприятие Австрией собственной истории колеблется между угрызениями совести за энтузиазм, с которым здесь были приняты немецкие фашисты, и настойчивым утверждением, что этот энтузиазм привнесен извне и что страна стала первой жертвой Гитлера. В Великобритании многие смутно осознают, что роль их страны в войне не сводится к чистой славе, по крайней мере, с точки зрения поляков и индийцев. Но белые пятна тем огромнее, чем дальше на восток мы продвигаемся. В отличие от ФРГ на западе, оккупированная Советским Союзом Восточная Германия не заставляла свой народ противостоять прошлому: фашизм был чем-то привнесенным в Германию чужестранцами (главным образом, капиталистами). Люди в ГДР были антифашистами, которых освободили, а не захватили, советские союзники. Это мало способствовало любви жителей Восточной Германии к насильникам и мародерам из Красной армии, но и не заставляло их слишком беспокоиться о том, что они сделали с евреями, чья трагедия официальной государственной пропагандой практически заслонялась фашистскими зверствами над коммунистами и членами профсоюзов.

Новое отношение России к советскому прошлому подытоживается в печально известном высказывании Путина в его обращении к Федеральному собранию в 2005 г., где президент назвал крушение Советского Союза «крупнейшей геополитической катастрофой века». Некоторые его сторонники стараются вложить позитивный смысл в это высказывание: великий лидер подразумевает, конечно же, потерю связей с такими историческими территориями, как Украина, Центральная Азия и Кавказ, плюс экономический и социальный крах. Последнее, разумеется, было личной катастрофой для многих из тех, кого это коснулось. Но даже поверхностное сравнение с Германией показывает примечательный смысл слов президента. Крушение Третьего рейха тоже означало потерю исторических немецких территорий: Восточной Пруссии и Силезии. Это принесло колоссальные — даже катастрофические — страдания всей германской нации. Но ни один представитель германского политического мейнстрима никогда не назовет это «катастрофой»: во-первых, потому что это было неотвратимым завершением ненормальной политики Гитлера, во-вторых, поскольку страдания Германии нельзя рассматривать в отрыве от страданий других. Падение Гитлера стало освобождением для порабощенных народов Европы и в конечном итоге для самой Германии.

Слова Путина — не случайная оговорка, которую можно проигнорировать как очередной пример российской неразберихи в собственной истории. Кремль стал инициатором нового подхода к прошлому, который прославляет Советский Союз, очерняет Запад, а годы Ельцина изображает как эпоху позорной слабости и хаоса, от которых Россия теперь избавлена. Книги по истории, написанные тогда, соответственно, плохие, не в последнюю очередь по той причине, что в их написании принимали участие иностранцы. «Многие учебники пишут люди, которые работают за иностранные гранты. Так они исполняют польку-бабочку, которую заказывают те, кто платит», — сказал Путин летом 2007 г. Он потребовал новых учебников, которые должны «воспитывать, особенно молодых людей. Должны воспитывать у них чувство гордости и за свою историю отечественную и за свою страну», и предостерег: «Нельзя, чтобы нам навязывали чувство вины». Такие учебники уже выпущены, а те, которые раскритиковал президент, последовательно исчезают из школ.

Наилучшим образом этот подход характеризует трактовка Сталина и сталинизма. Иностранцы — особенно те, кто пострадал от железной советской руки в эпоху Сталина — вполне обоснованно могут ожидать, что современная Россия, по собственному определению дружественная и цивилизованная страна, оставит далеко позади варварство прошлого. Только представьте, какой скандал поднялся бы в Голландии, Польше или Израиле, если бы в германской учебной программе Гитлер и Третий рейх были бы представлены иначе, чем позорное пятно германской истории. И тем не менее «Новейшая история России, 1945–2006: Руководство для учителя», новое пособие для учителей, одобренное Путиным, пытается втиснуть величайшего в Европе прошлого века убийцу в уже хорошо знакомую из советских времен роль: великого лидера, которого обстоятельства вынудили принимать жесткие решения. Это заслуживает детального изучения.

Для начала в этой книге доказывается, что самыми главными жертвами сталинской тирании стали не патриоты, крестьяне, интеллигенция, верующие и те, кто был связан с прошлым режимом, а руководство коммунистической партии: большинство «членов ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии, было арестовано и расстреляно <…> приоритетной жертвой репрессий в 1930—1950-е гг. стал именно правящий слой». И на это имелись достаточные основания: «Целью была мобилизация управленческого аппарата для обеспечения его эффективности <…> в процессе индустриализации <…> Эта задача достигалась в том числе посредством политических репрессий, которые использовались для мобилизации не только рядовых граждан, но и управленческой элиты». Чистки создали, как говорится, «новый класс управленцев, способных осуществлять задачи модернизации в условиях нехватки ресурсов, преданных верховной власти и безукоризненных с точки зрения исполнительной дисциплины». Другими словами, доказывается, что Сталин был ничуть не хуже германского канцлера Отто Бисмарка, который объединил страну посредством Blut und Eisen — «крови и железа». В пособии поверхностно освещаются злоупотребления властью, характерные для сталинской эпохи, но только в сравнении с деяниями других российских правителей. «Из русской истории известно, сколь разлагающим личность может стать длительное нахождение у власти. Об этом свидетельствуют, в частности, биографии таких выдающихся правителей, как Петр I и Екатерина II. <…> Сталин следовал логике Петра I: требуй от исполнителя невозможного, чтобы получить максимум возможного». Итак, худшее, что можно сказать об эпохе Сталина, — она была «противоречивой». Он был одним из самым успешных лидеров СССР: «В период его руководства была расширена территория страны, достигшая границ бывшей Российской империи (а где-то превзошедшая их); одержана победа в величайшей из войн — Великой Отечественной войне; осуществлена индустриализация экономики и культурная революция, в результате которой не только резко возросла доля лиц с высшим образованием, но и была создана лучшая в мире система образования: СССР вошел в число передовых государств в области развития науки; была практически побеждена безработица».

Успех Сталина, достигнутый при помощи грубейшей индустриализации и военной победы, неоспорим. Но эта книга лишь вскользь касается колоссальной человеческой цены за этот успех: принудительного рабского труда миллионов рабочих, уничтожения целых общественных классов, голода, как специально спланированного, так и допущенного по халатности руководством страны. Она также игнорирует тот факт, что вина за начало Второй мировой войны во многом лежит на Сталине. Если бы он тайно не сотрудничал с Гитлером в 1930-е, фашистская Германия не была бы готова к нападению. И если бы не паранойя Сталина, которая привела его к уничтожению лучших военачальников Красной Армии и заставила пренебречь предупреждениями о планах фашистского нападения, военные действия Гитлера на востоке были бы на порядок менее успешными. Если со времен начала крушения Советского Союза в конце 80-х такой подход считался бы заведомо ложным и даже губительным, то теперь он преподносится как голый исторический факт, который нужно скормить российским школьникам. Сталин допускал ошибки — а кто их не допускает?

«Что касается каких-то проблемных страниц в нашей истории — да, они были», — сказал Путин в середине 2007 г. Но «у нас их было меньше, чем у некоторых других. У нас они были не такими ужасными, как у некоторых других». Он решительно оспаривает любые попытки поставить в один ряд двух самых страшных убийц XX века. «Я не могу согласиться с приравниванием Гитлера к Сталину. Да, Сталин, безусловно, был тираном, многие называют его преступником. Но он ведь не был нацистом!» — сказал президент РФ в 2005 г. в совместном интервью с тогдашним германским лидером Герхардом Шредером, который, что характерно, не стал оспаривать это утверждение. Путин идет дальше, сравнивая советские преступления против человечности с западными. Он сравнил Великий террор 1937 г. с американскими атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. Странное сравнение. Сильным аргументом не в его пользу может служить то, что эти бомбардировки завершили войну и спасли бесчисленные жизни, в том числе и жизни многих невинных не японцев, которые заслуживали смерти наименее всех. Можно также оспорить это заявление тем, что Франклин Рузвельт и Гарри Трумэн ошибались, жестоко или безрассудно, желая скорейшего поражения Японии и не пытаясь рассмотреть другие способы окончания войны, и не хотели принимать во внимание более широкую опасность, которую несет применение ядерного оружия. Но в отличие от Сталина, их деятельность не была непосредственной причиной смертей миллионов невиновных посредством казней, депортаций, голода и коллективизации.