Электорат хакера - Северцев Петр - Страница 19

Когда решетка поддалась, мои подчиненные чуть было не вылетели вместе с лакированными ботинками и стулом на улицу. Высадившись наружу, охранники начали эвакуировать жаждущих выбраться как можно быстрее из офиса людей. Вова побежал на ближайшую стройку в надежде найти там какой-нибудь сварочный аппарат. Наконец, когда все сотрудники выбрались на улицу, последним покинул «Корабль Иштар» Ершевский, как истинный капитан. К этому времени Вова оббежал окрестности и в каком-то ЖКО нашел полупьяного сварщика, который вызвался за скромную сумму помочь разблокировать офис.

К офису подъехало еще несколько милицейских машин, и собравшиеся менты с интересом стали наблюдать как охранники подтаскивают сварочный аппарат и подводят сварщика к рабочему месту. У того, как ни странно, все быстро получилось, и дверь была разварена. Вся наша избирательная команда вместе с ментами зашла в офис, оставив на всякий случай одного из милиционеров снаружи. Милицейское начальство при участии Дорфмана занялось составлением протоколов, заявлений, исков в разные инстанции на волюнтаристские действия владельцев здания.

Я посчитал, что с этим они прекрасно справятся и без меня и отправился на запланированную встречу с Ритой и Ольгой Трушкиной. Я едва успел перекусить, как раздался звонок в дверь – в мою прихожую ввалилась Рыжая в сопровождении крупной брюнетки. Она улыбалась мне во всю ширь своего ярко напомаженного рта, в котором особо ярко сверкали два золотых резца. Похоже, что я не произвел на нее должного впечатления, поскольку придирчиво осмотрев меня, улыбка немного сползла с ее уст.

Но всего лишь чуть-чуть. Через несколько минут своего общения с ней я понял, что она улыбается всегда, прямо как Гуинплен: когда это имеет под собой причину, лицо принимает характер разнузданной веселостью, когда же причины отсутствуют – это носит характер некоего дебилизма. Глупость и веселье, скорее всего, составляли сущность ее натуры и смысл ее жизни.

Я усадил дам в зале и предложил им чаю. Они не отказались. После того как напиток был разлит, я спросил у Трушкиной:

– Рита, наверное, объяснила тебе, ради чего мне необходимо с тобой поговорить?

– Ну так, в общих чертах, – кокетливо сказала проститутка.

– Меня интересуют твои отношения с Филимоновым.

– Прямо как в милиции, – вовсю улыбаясь, продолжала она кокетничать. – Чем занимаетесь? В каких отношениях состоите с потерпевшим?

Я смутился и задал еще более глупые вопросы:

– Меня интересует: как давно вы были знакомы, насколько вы были близки?

– Насколько? Насколько? Насколько заплатит – настолько и близки... А платил он нех...во. Поэтому близость у нас была!.. Ух!.. Кстати, – тут ее тон сделался более деловым, а улыбка более напряженной. – Мне сказали, что наша с вами встреча тоже оплачивается. Я правильно говорю? – она покосилась на Рыжую.

– Да, конечно, можешь не беспокоится, все будет оплачено по вашим ставкам, – тут же ответил я.

– У нас не ставки, у нас расценки, – поправила меня Ольга.

– Это неважно, – заметил я. – Так все же как давно ты была знакома с Филимоновым?

– Ну, может месяц, полтора..., – растягивая слова, ответила Ольга.

– И где вы познакомились?

– В бане. Нас туда целой кодлой привезли, у них там большая бухаловка была... Эх, и почумились они там!

– То есть он был твоим клиентом?

– Ну, вроде того, – прогундосила она.

– Но вы, как я понял, встречались с ним и в нерабочее время...

– Да, он запал на меня, – произнесла она с оттенком гордости. – Хату мне снял, каждый вечер наведывался. По кабакам водил...

– Ясно. В баню больше не брал, – усмехнулся я.

– Отчего же? Брал. Но уже так, как свою подружку. На какие-нибудь встречи, деловые беседы...

– В офисе, что ли? – спросил я.

Она снисходительно улыбнулась и вытащила сигареты. Закурив, она эффектно, как ей казалось, выпустила дым и, сохраняя снисходительный тон, сказала:

– В бане-то договориться проще! Распарятся, выпьют, девочек пригласят – так лучше проблемы решаются...

– За несколько дней до трагедии он проявлял какое-нибудь беспокойство? Говорил тебе, что ему угрожают?

– Он со мной о делах вообще бесед не вел, – ее тон приобрел оттенок некоей доверительности. – Считал, что не моего ума это дело. И я с ним, вообщем, согласна – мое дело маленькое. Мужику настроение поднять, чтобы в постельке не заскучал...

– А кухня, стирка, глажка? – спросил я почти машинально.

– Это уж кто для чего приспособлен. Кто-то работает руками, кто-то головой, кто-то...

– Да-да, – сказал я. – Кто во что горазд... А кто там был, на этой большой вечеринке в бане?

– Как кто? Я была, Ритка, Томка, Оксана... Да много кто был...

– Нет, я имею в виду кто был не из вас, а из ваших клиентов...

– Откуда нам их всех знать? – подала голос Рыжая. – Они же нам не представляются... Было их человек пять и еще их «шестерки». Всякие там шофера, телохранители...

– Кстати, – пришла мне в голову мысль. – А какая Оксана была там? Случаем, не Булдакова?

– Она самая, – ответила Рыжая. – Через два дня после этого вечера она пропала.

– А с кем она была в этот вечер? – спросил я.

– Это лучше Ольга знает – они вместе с Ксюхой обслуживали Филимонова с каким-то мужиком.

Я вопросительно посмотрел на Ольгу. Та, помявшись, ответила:

– Ну и что? Обслуживали... Я – Гошу, она – этого мордоворота. Классно почумились! Сначала мы им на столе под музыку танцевали, потом они нас на этом же столе трахнули. А затем они сказали, чтобы мы музыку выключили и отправлялись в бассейн плавать – им надо было о каких-то делах поговорить. Потом мы с Филимоновым отчалили, а Ксюха с мордастым к остальным присоединились.

– Чем закончился вечер? – спросил я у Риты.

– Как обычно – к трем ночи все усосались и рассосались. Мы втроем с Оксаной и Томой переночевали в люксе, а утром взяли тачки и по домам разъехались.

– Да, – помолчав, сказала Рыжая. – У меня для тебя еще одна информация, по твоему профилю. Вчера убили еще одну проститутку. Она, правда, в последнее время в другом агентстве работала, с полгода как от нас ушла.

– И как это случилось?

– Говорят, что ее также сначала изнасиловали, пытали, потом убили. Ножевые ранения в область живота и шеи. Менты говорят, что в городе появился проституточный маньяк. Обоих девчонок сначала предположительно увозили куда-то, а потом выкидывали их трупы в заброшенных местах.

Мы все на минуту замолчали, каждый думая о своем. Я подумал, что смысла продолжать беседу больше нет и поинтересоваля у Трушкиной, во сколько мне обошлось мое общение с ней. Она посмотрела на часы, долго что-то считала в уме, вводя, видимо, понижающие и повышающие коэффициенты, и в конечном счете выдала мне сумму. Я тут же расплатился, и проститутки покинули мой дом – им было пора на службу. А она, судя по последней информации, становилась все опаснее и труднее.

Немного погодя я отправился в потайную комнату на свидание с Приятелем. Выслушав меня резидентно, он сказал, что

НЕОБХОДИМО СРОЧНО ВЫЯСНИТЬ СПИСОК ПРИСУТСТВОВАВШИХ КЛИЕНТОВ НА ВЕЧЕРИНКЕ В БАНЕ.

УСТАНОВИТЬ ОХРАНУ И НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ОЛЬГОЙ ТРУШКИНОЙ. ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ ПРЕДПОЛАГАТЬ, ЧТО ЕЕ ЖИЗНЬ В ОПАСНОСТИ.

Я удивился и подумал, что Приятель перестраховывается. Однако я не стал спорить, но решил, что охрана Трушкиной подождет до утра, и прекратил сеанс.

Утром же я первым делом позвонил Рыжей. Она была дома и, по ее словам, только что вылезла из-под душа. На мой вопрос, где можно сейчас найти ее приятельницу, она ответила, что, видимо, у мамочки.

– А где живет ее мамочка?

– Это не ее мамочка. Это наша как бы общая мамочка.

– Не понял. У вас что, мать вашу, одна мамочка?

– Мамочка – это кличка, тупица! Мы у нее иногда «калымим». Она сдает нам свою квартиру для встреч с клиентами. Там сейчас Ольга и отсыпается.

– У нее же есть своя хата, снятая Филимоновым...

– Вчера она была не в состоянии туда добраться.