«Клубок» вокруг Сталина - Баландин Рудольф Константинович - Страница 77

В конце февраля 1938 года пленум ЦК ВКП(б) постановил освободить маршала А.И. Егорова от обязанностей командующего Закавказским военным округом, отчислить из армии и вывести из состава кандидатов в члены ЦК партии.

Он пытался защищаться. Писал Ворошилову 28 февраля 1938 года: «…Тяжело переживать всю ту обстановку, которая сложилась в отношении меня. Тяжесть переживаний еще более усугубилась, когда узнал об исключительной подлости и измене родине со стороны бывшей моей жены, за что я несу величайшую моральную ответственность… Но за собой я не могу признать наличие какой бы то ни было политической связи с врагами…

Дорогой Климент Ефремович! Я подал записку Сталину с просьбой принять меня хоть на несколько минут в этот исключительный для моей жизни период. Ответа нет… Прошу Вас, Климент Ефремович, посодействовать в приеме меня тов. Сталиным. Вся тяжесть моего переживания сразу же бы спала, как гора с плеч. Я хочу, мне крайне необходимо моральное успокоение, какое всегда получаешь от беседы с товарищем Сталиным».

Через три дня он пишет Ворошилову вновь: «…Только что получил решение об исключении из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б). Это тяжелейшее для меня политическое решение партии признаю абсолютно и единственно правильным… После того как порвал безвозвратно с прошлым моей жизни (офицерская среда, народническая идеология и абсолютно всякую связь, с кем бы то ни было, из несоветских элементов или организаций), порвал и сжег все мосты и мостики, и нет той силы, которая могла бы меня вернуть к этим старым и умершим для меня людям и их позициям. Вокруг меня (помимо предательства бывшей жены — за это я несу исключительную моральную вину) создалась ничем не объяснимая трагическая обстановка, в которой я гибну, невиновный в какой бы то ни было степени перед партией, родиной и народом в деле измены, как их враг и предатель».

27 марта 1938 года Егоров был арестован на своей квартире в Москве. Легенду о том, что он якобы стрелял в арестовывавших, следует отбросить.

Его дело вел сам Ежов. Материалы этого следствия пока остаются недоступными. Можно предположить, что одним из пунктов обвинения были контакты Егорова с военным министром буржуазной Эстонии генералом Ладойнером, однополчанином Егорова в царской армии. Правда, эти контакты осуществлялись в рамках официальных визитов.

Летом этого же года Ежов представил Сталину большой список партийных, советских и военных деятелей, прося санкцию на их расстрел. Фамилию Егорова Сталин из этого списка вычеркнул. Александр Ильич погиб в числе жертв февральских казней 1939 года.

Есть сведения, что в трагический день 22 июня 1941 года, измученный сумятицей противоречивых донесений и неизвестностью из-за отсутствия связи, Сталин устало произнес: «Нет ясности. Нет полной ясности, как говорил товарищ Егоров».

А Иван Федько? Мог ли он быть троцкистом?

Зимой 1918–1919 годов он выводил из-под ударов Деникина остатки 11-й Красной армии, брошенной на произвол судьбы Троцким и замороженной в приволжских степях. Пониженный Троцким до начдива, прошел всю Гражданскую на переднем крае. Был удостоен четырьмя орденами Красного Знамени!

Сталин рекомендовал его к зачислению в Военную академию. Получив высшее военное образование, бил басмачей и ругался с Тухачевским. Затем командовал округами. В январе 1938-го сменил Егорова на посту 1-го заместителя наркома обороны. А уже в апреле у него начались неприятности. На Ивана Федоровича дали показания арестованные командармы Белов, Каширин, Седякин. На очных ставках Федько уличал их в лжесвидетельствах.

Учтем, что его могли привлечь к ответственности не за участие в заговоре, а за то, что он не донес на тех своих товарищей, которые при нем могли вести предосудительные разговоры, критикуя Ворошилова и Сталина.

Федько сняли с должности, а в июле арестовали. Его ввели в кабинет ежовского начальника Особого отдела Федорова в полной форме командарма 1-го ранга. А вытащили окровавленного, без орденов и знаков различия. Затем начались допросы…

В феврале 1939-го он разделил участь Егорова.

Могли ли быть эти два командира «кадрами Троцкого»? Трудно в это поверить, да и никаких доказательств этому нет. Создается впечатление, что Ежов и его подчиненные упивались своей властью и слишком часто видели «врагов народа» там, где их не было; основывались в своих обвинениях на косвенных данных и требовали наказания, несоразмерного с содеянными преступлениями, а то и просто оплошностями, проступками, упущениями по службе.

Еще один пример — маршал В.К. Блюхер (настоящая фамилия — Медведев). Есть только неясные намеки на его предосудительные контакты с Гамарником и Тухачевским. Судя по тому, как защищал его поначалу Сталин, он считал Блюхера в числе своих сторонников.

Однако надо признать, что его военные доблести, проявившиеся на Перекопе и Урале, на КВЖД и в Китае, остались в прошлом; в 1930-е годы он жил капиталом былой славы. Причина его отставки обозначена в приказе № 0040 Ворошилова от 4 сентября 1938 года. Вот его фрагменты:

«Главный военный совет рассмотрел вопрос о событиях в районе озера Хасан…

События этих немногих дней обнаружили огромные недочеты в состоянии ДК фронта (Дальневосточного Краснознаменного. — Авт.). Боевая подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава фронта оказались на низком уровне. Войсковые части были раздерганы и небоеспособны… Основная задача, поставленная Правительством и Главным военным советом войскам ДК фронта, обеспечить на ДВ полную и постоянную мобилизационную и боевую готовность войск фронта, — оказалась невыполненной…

Основными недочетами в подготовке и устройстве войск, выявленными боевыми действиями у озера Хасан, являются: а) Недопустимо преступное растаскивание из боевых подразделений бойцов на всевозможные посторонние работы… б) Войска выступили к границе по боевой тревоге совершенно неподготовленными. Неприкосновенный запас оружия и прочего боевого имущества не был заранее расписан и подготовлен для выдачи на руки частям, что вызвало ряд вопиющих безобразий в течение всего периода боевых действий. Начальники управлений фронта и командиры частей не знали, какое, где и в каком состоянии оружие, боеприпасы и другое боевое снабжение имеются. В многих случаях целые батареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й дивизии прибыли на фронт вовсе без винтовок и противогазов. Несмотря на громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви, полубосыми, большое количество красноармейцев было без шинелей. Командирам и штабам не хватало карт района боевых действий…

Руководство командующего ДК фронта маршала Блюхера в период боевых действий у озера Хасан было совершенно неудовлетворительным и граничило с пораженчеством.

…Т. Блюхер, выехав к месту событий, всячески уклоняется от установления непрерывной связи с Москвой, несмотря на бесконечные вызовы его по прямому проводу Народным комиссаром обороны. Целых трое суток при наличии нормально работающей телеграфной связи нельзя было добиться разговора с т. Блюхером.

…Оперативная «деятельность» маршала Блюхера была завершена отдачей им 10.08 приказа о призыве в 1-ю армию 12 возрастов. Этот незаконный акт явился тем непонятней, что Главный военный совет в мае с.г. с участием т. Блюхера и по его же предложению решил призвать в военные на ДВ всего лишь 6 возрастов. Этот приказ т. Блюхера провоцировал японцев на объявление ими своей отмобилизации и мог втянуть нас в большую войну с Японией. Приказ был немедля отменен Наркомом.

На основании указаний Главного военного совета приказываю:…Управление Дальневосточного Красного знамени фронта расформировать… Маршала т. Блюхера от должности командующего войсками Дальневосточного Краснознаменного фронта отстранить…»

Негодование Сталина по поводу бездарного руководства Блюхера было, по-видимому, особенно сильным: ведь вождь защищал Блюхера от справедливых, как выяснилось, нападок Гамарника и его сторонников. В том случае противники Сталина определенно были правы, хотя этой деловой правдой пришлось пренебречь ради «политической целесообразности».