Кобзарь - Шевченко Тарас Григорьевич - Страница 75

75

Сотник

Скажи «прощай» дивчатам!

Настуся

Что ж, разве я умру?

Сотник

Ну, нет! А снилось осенью, мой свет, Когда мы черенки щепили, Как примутся… и мне приснилось… Как примутся, так в тот же час Ты выйдешь замуж.

Настуся

Вот те раз!!! И черенки вам обломаю…

Сотник

А как барвинок даст цветы…

Настуся

Я и барвинок посрываю!

Сотник

А не уйдешь от свадьбы ты!

Настуся

Нет, нет, уйду, мне, право, стыдно!

(Плачет.)

Сотник

Глупа ты, Настя, сразу видно: В веселой шутке нет вреда… Не видишь разве, что шучу я? Подай-ка скрипку мне сюда, Ты с горя славно потанцуешь, А я сыграю…

Настуся

Ладно, тату…

(И, радостная, — мигом в хату.)

Сотник

Что ж, погодим, пожалуй, брат! Повременим! Да вот беда-то: Года не ждут! года летят! А мысль проклятая змеею Глубоко к сердцу приросла… А ты уж скрипку принесла? Так что же нам сыграть с тобою?

Настуся

Э, нет! Постойте! Чур молчать. А то не стану я плясать, Пока барвинка не нарву. Я мигом, я сейчас управлюсь!

(Отходит недалеко, рвет цветы, убирается ими и поет.

А сотник настраивает скрипку.)

Сотник

Смотри, одна уж оборвалась. Постой, и эту оборву.

Настуся

(возвращается, убранная цветами, напевая)

«Ой, когда б мне крылья, крылья Соколиные, Полетела бы за милым На чужбину я. Полетела бы в лесочек, В мой зеленый рай, — Полетела бы, дружочек, За тихий Дунай!»

В то время как она поет, в садик входит молодой парень в соломенной широкополой шляпе, в коротком синем жупане, в зеленых шароварах, с котомкой за плечами и с плетью.

Петро

День добрый! Бог помощь!

Настуся

Тату! Тату! Петро! Петро! Из Киева пришел! Сотник. А, видом видать, слыхом слыхать! Волею иль неволею?

Петро

Волею, тату, да еще и богословом. Сотник Ого!

Настуся

Богословом? Страх какой!

Сотник

Глупая, чего ты боишься!

(Подходит к сыну, крестит его и целует.)

Боже тебя благослови, дитя мое! Настуся! Отведи его в горницы да накорми, ведь он еще, пожалуй, и не обедал.

Петро

Да оно так.

(Идет в горницы с Настусею.)

Сотник

(один)

И даровал же мне господь Такую ветвь, такого сына! И богослов уже. Причина, Причина мудрая.

(Задумывается.)

Ну вот, О чем тут думать? В иереи, А не захочет, так на Сечь — И там небось не сломит шеи. И все… Еще забота с плеч: Заставить надо богослова, Чтоб дома он баклуш не бил, А между делом обучил Настусю заповедям, — снова Дьячка тогда не нанимать, Как для покойницы. А знаю — Иначе нас не обвенчает Отец Фома… Пойти сказать, А то забуду…

(Идет в дом.)

Жить бы, жить да славить бога, Детьми любоваться, — Так нет: надобно под старость Начать бесноваться, Надо старому жениться На малом дитяти! Эй, очнися, не женися. И ей не жить в хате, И сам, дряхлый, посмешищем В своей семье станешь, Станешь проклинать женитьбу, Горевать устанешь, Будешь плакать, только слезы Никто не осушит Старческие. Не женись же! Одумайся, друже! Погляди: все зеленеет, И дети в расцвете, За что ж ты им, молоденьким, Не дашь жить на свете?… Нет, его так зависть мучит, Что смотреть наскучит! А Настуся с богословом Заповеди учит. Вот смотрите: в тихий садик Вышли и гуляют, Словно голубок с голубкой, Вдвоем рассуждают. А седого нету дома, Вот они и рады Порезвиться. Поглядите: Около ограды Стали рядком, любуются Один и другая. В небе ангелы святые На бога взирают, Как те двое друг на дружку.