Легенда о воре (ЛП) - Гомес-Хурадо Хуан - Страница 65

Наконец, он с неприятным скрежетом вытащил камень и засунул внутрь голову и плечи. Ему пришлось приложить больше усилий, чтобы протиснуться внутрь, чем он помнил, и он с тоской сообразил, что больше уже не ребенок, каким был в тот первый раз, когда перебирался через этот участок стены. Он напряг ноги, чтобы оттолкнуться, оставшись лицом к камню, не в состоянии пошевелить руками. Санчо на мгновение застрял, почувствовав, как по лицу проползло множество липких лапок, и во второй раз за ночь вынужден был сдержать крик.

Санчо терпеть не мог насекомых, и застряв вот так в темноте, почувствовал приступ паники. Он часто задышал и стиснул зубы, представив, что слышит, как сотни черных лап царапают камень рядом с ним. Когда ему удалось успокоиться, Санчо начал извиваться туда-сюда, опираясь на кончики ног. Через некоторое время открытые раны на спине от шипов кустарника, к которому он прислонился у стены, дьявольски болели, но Санчо смог высвободить одну руку. Он схватился за камень с другой стороны, с силой подтянулся и свалился внутрь убежища, ударившись обо что-то головой.

Он с трудом встал на ноги и ощупал окружающие предметы, пытаясь сориентироваться. В сумраке проступали знакомые очертания, хотя всё казалось каким-то развороченным. Он спрашивал себя, является ли причиной тому падение или кто-то здесь побывал. Он протянул руки к тому месту, где Бартоло всегда хранил трут, кремень и огниво, но отверстие в стене оказалось пустым. Санчо не помнил, положил он всё на свое место в тот день, когда они покинули убежище в последний раз, в тот день, когда погиб карлик. Если так, то это точный признак, что кто-то нашел укрытие и ограбил его.

Санчо в отчаянии ощупал пол и обнаружил что-то блестящее и твердое. Это был кусок кремня, отколовшийся при падении. Трут тоже лежал рядом, но огнива нигде не было. Санчо в нетерпении воспользовался навершием шпаги, чтобы высечь кремнем искры и поджечь трут. Когда робкое, но устойчивое оранжевое пламя осветило помещение, юноша погрузился в воспоминания.

Всё, что произошло за последние два года, испарилось, как бесконечный сон. На мгновение он подумал, что Бартоло снова вот-вот появился у двери, пахнущий перегаром и проклинающий всех святых за неудачи в картах. Но пламя дрогнуло, вернув Санчо к реальности. Он нетерпеливо подошел к своей постели и перевернул ее, откинув на середину комнаты. Там лежал плохо пригнанный камень, скрывавший тайник. Санчо вытащил его, всё больше нервничая, и запустил руку в дыру. Когда кончики его пальцев коснулись кожаного мешочка со знакомыми твердыми и округлыми формами внутри, он вздохнул с облегчением. Юноша вытащил мешочек из углубления, развязал тесемки и высыпал содержимое на ящик, служивший им с Бартоло столом.

Там были золотые и серебряные монеты, которые он скопил, учась у карлика, и которые предлагал Бартоло, чтобы тот выплатил долг Мониподио, но он благородно отказался. Двадцать эскудо, составлявшие часть его плана мести убийце карлика и основу лучшей жизни для них с Хосуэ.

Санчо покинул убежище через проход, выходивший на внутреннюю сторону стены, и побежал по переулкам квартала конопатчиков в северном направлении. Небо уже начало светлеть, и Санчо всё больше беспокоился о Хосуэ. Он боялся, что кто-нибудь его обнаружит. Ему пришлось поменять изначальный план - выбраться за городские стены и найти Хосуэ.

Когда незадолго до рассвета сонные стражники открыли Королевские ворота, они обсуждали друг с другом стычку, произошедшую несколько часов назад по ту сторону стен. Хотя Санчо горел желанием узнать, что же там произошло, у него не было времени на болтовню. Он выбежал наружу вместе с группой крестьян, ожидавших открытия ворот. У всех в руках были рабочие инструменты и корзины или мешки с едой на весь тяжелый трудовой день. Санчо, не без опаски оставивший шпагу в убежище, был единственным с пустыми руками, он опустил голову и принял покорный вид, так что никто не обратил на него внимания при выходе.

Группа крестьян направилась к Корабельному мосту, на дорогу к садам и фермам, где они работали поденщиками. Санчо покинул центр группы и отстал, чтобы оказаться последним. Перед тем, как добраться до моста, он задержался около пары работников, похожих на отца с сыном.

- Простите, сеньоры, но я хотел бы вам кое-что предложить.

Старший крестьянин недоверчиво взглянул на Санчо и жестом велел продолжить, но младший осмотрел его с головы до пят.

- Что вы хотите?

- Я хотел бы купить ваши инструменты.

Мужчины переглянулись и посмотрели на старые мотыги в своих руках. В ржавые зажимные кольца набилась земля, а ручки перекосились.

- Зачем тебе наши инструменты, малец? - спросил старший.

- Мне предложили работу поденщика, но я не могу явиться без инструментов.

- Сколько предложишь? - спросил молодой.

- Не понимаю, зачем тебе две мотыги, - заявил старый почти одновременно.

Санчо изобразил самую милейшую улыбку, переводя взгляд с одного на другого.

- У меня есть друг, он ждет в огороде. Я заплачу вам реал серебром.

- Это слишком высокая цена за два инструмента. За эти деньги ты мог бы купить с десяток мотыг. В чем подвох? - спросил старший, нахмурив брови.

- Отец, я могу поговорить с вами минутку? - спросил молодой, взяв отца под руку.

Санчо тревожно смотрел, как те разговаривали, отойдя на несколько шагов в сторону. Молодой много жестикулировал, а его отец качал головой. Через некоторое время молодой приблизился с двумя мотыгами в руке.

- Отец сказал, что вы не похожи на поденщика. И если можете заплатить один серебряный реал, то можете заплатить и два.

Санчо удивленно присвистнул в ответ на столь наглое требование. Это было безумие, но он не мог терять времени. Вскоре тот берег, где он оставил Хосуэ, наполнится рыбаками, и если кто-то из них наткнется на огромного негра, прячущегося в кустах, могут возникнуть неприятности. Санчо должен был вернуться к другу до того, как его найдут.

- Я дам вам два серебряных реала, если получу еще и эту торбу.

- Это наш обед, - сказал молодой крестьянин, прижимая к себе котомку.

Санчо протянул ему ладонь, где блестели две сияющие монеты. Он подбросил их в воздух со звоном и поймал в кулак.

- Сможешь купить на это гораздо больше еды. Ты согласен или мне поискать кого-то еще?

Крестьянин посмотрел Санчо за спину, где приближалась новая группа работников, и потом на своего отца, нетерпеливо ждущего со скрещенными на груди руками.

- Ладно, - ответил он, протягивая мотыги и котомку и быстро схватив из руки Санчо монеты, словно боялся, что тот поменяет решение.

Без дальнейших церемоний Санчо со всей скоростью пустился бежать к берегу реки. Прошло уже полчаса после рассвета, а ему предстояло еще проделать длинный путь до того места, где ждал Хосуэ. По дороге он встречал группы рыбаков, нагруженных сетями и вершами, и валяльщиков, направляющихся к своим мельницам. Всего несколько часов назад здесь была пустынная и темная местность, а теперь - полная жизни и людей.

Затаив дыхание, он добрался до кустов, где оставил негра, сердце стучало в груди, как барабан. С улыбкой на губах он метнулся в кусты.

- Хосуэ, у меня получилось!

Но улыбка замерла на его лице, когда он понял, что Хосуэ там нет. Он беспокойно озирался по сторонам, но негр исчез.

XLIV

По-прежнему тяжело дыша и обезумев от беспокойства, Санчо задумался о том, что могло произойти. Хосуэ не стал бы сопротивляться и тем более не смог бы объяснить, кто он такой. Гигант был беззащитен, как овечка, перед любым, кто стал бы ему угрожать, если кто-то осмелился бы. Санчо огляделся, но заметил рядом только водовозов, наполнявших свои амфоры и кувшины. Только в это месте реки разрешалось это делать, поскольку за изгибом у Королевских ворот сера и другие химические вещества, которые валяльщики использовали на своих мельницах, придавали воде дурной вкус.