Голос моей души - Куно Ольга - Страница 88

88

Все так, мать настоятельница. Все так. Ты в общем-то правильно рассчитала. Не учла лишь одного: меня уже убивали. И, что немаловажно, убивали успешно. А это дает мне теперь преимущества, о которых ты не догадываешься.

На этот раз Либелия использовала для атаки воду. Огромная широкая волна покатилась от ее ног, по мере продвижения набирая силу и мощь. Добравшись до меня, она должна была разбиться о сотканную защиту и, разделившись на две половины, продолжать двигаться дальше, чтобы в конечном итоге накрыть с головой моих друзей. Связанная по рукам, я не смогла бы их защитить.

Я и не пыталась шевелить руками. Лишь мысленно представила нерушимую стену, которая простирается справа и слева от моего собственного щита. Почувствовала, как эта стена разрастается, увеличивается в размерах, и вместе с ней мысленно скользнула сперва на восток, затем на запад. И вернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как торжество на лице настоятельницы сменяется удивлением, которое, в свою очередь, постепенно переходит в ужас. Поскольку пущенная ею волна, достигнув носков моих туфель, остановилась и, не сумев преодолеть преграду, обессиленно застыла у моих ног.

Да, мать Либелия, ты совершенно права: маги нуждаются в помощи рук, чтобы выпустить психомагическую энергию за пределы собственного тела. Но я за долгое время привыкла существовать вне тела и перемещаться в пространстве, не прибегая к его помощи. И потому теперь мне ничего не стоит направлять энергию ментально. Для того чтобы я не могла использовать магию, следовало не связывать мне руки, а ударить по темени. Ты не виновата в том, что этого не знала. Но теперь извини.

Временно опавшая волна, прильнувшая к земле наподобие приготовившейся к прыжку кошке, вновь поднялась во всей своей мощи. Одновременно я нашла маленькую петельку, неосторожно оставленную монахиней в сплетенной из воздушной материи веревке, и аккуратно за нее потянула. Нитка за ниткой, петля за петлей, и вскоре веревка ослабла, а затем и вовсе исчезла. Волна же, напротив, поднималась все выше и выше, с каждой секундой обретая все большую материальность. Настоятельница отшатнулась, с нескрываемым страхом следя за тем, как ее собственные чары оборачиваются против нее. Прости, но ты напросилась сама. Резко выдохнув воздух, я отправила волну обратно, в направлении монахини. Мощная водная пелена устремилась вперед с удвоенной силой, сметая все на своем пути, вырывая из земли траву, швыряя перед собой попадающиеся по дороге камни. Она без труда разрушила защиту, созданную собственной недавней хозяйкой, и ударила в монастырскую стену, оставляя в ней огромную брешь. После чего спала, впитываясь в землю и воздух. А я развернулась и двинулась навстречу своим спутникам, успевшим к этому моменту благополучно выиграть собственную битву.

Глава 24

В молчании дней Сонной жизни кумиры Уходят стремительной Горной рекой. Мы будем сильней За границами мира – Мы пленом земным Заслужили покой. Канцлер Ги. Монсегюрский романс

– Ну как?

Я отступила на шаг и, сложив руки на груди, посмотрела на отражение Тони в зеркале.

Девочка поджала губы и наморщила носик.

– Что-то не так, – констатировала она, критически изучая свой новый облик.

Между прочим, уже третий из тех, что я пробовала для нее создать.

– Что именно? – деловито осведомилась я.

Мой взгляд скользнул по приятному круглому лицу, голубым глазам и золотистым кудрям.

– Мм… Брови какие-то… слишком густые, – вынесла свой вердикт Тони.

– Ну и что, что густые? – удивился Андре, присутствовавший при разговоре. – Да, твои настоящие брови тоньше, так нам того и надо. Чтобы ты была не похожа на себя и никто не смог тебя опознать.

Девушка подняла к потолку страдальческий взгляд.

– Андре, ее беспокоит не узнаваемость, – терпеливо объяснила я.

– А что? – нахмурился он. – Для чего мы меняем ей внешность?

– Для чего бы ни меняли, – улыбнулась я. – Ей просто не нравится, как она сейчас выглядит. Она считает образ недостаточно красивым.

– Недостаточно красивым? – изумленно переспросил Андре.

Тони энергично кивнула.

– Любопытно. – Брови Андре сдвинулись к переносице, а голос зазвучал немного громче. – И кому же ты так сильно хочешь понравиться?

Девушка как-то подозрительно быстро отвела взгляд. Так-так-так, и что это значит? Ответ, скорее всего, лежит на поверхности. Мне сразу вспомнилось, как Вито помогал ей вскочить в седло, а впоследствии – спешиться, как уступил свой плащ на время нашего короткого привала и как Тони смеялась над шутками неунывающего шатена. М-да, любопытно, как бы отреагировал на такое откровение Андре. Впрочем, нелюбопытно, это и так понятно. Беднягу Вито ожидала бы скорая и безжалостная расправа. Так что, пожалуй, будет лучше держать мои умозаключения при себе. Так я сберегу нервы всем троим – и Андре, и Тони, и Вито. А следовательно, и себе самой. Кроме того, признаться откровенно, в увлечении Антонии был и мой интерес. Еще прежде, слушая рассказы Андре, я предположила, что юная герцогиня вполне может питать слабость к своему молодому и обаятельному опекуну. Для девушки ее возраста это было бы более чем естественно. И я опасалась, что рано или поздно это повлечет за собой кое-какие проблемы. Поэтому то обстоятельство, что внимание Антонии переключилось на другого мужчину, представлялось мне вполне удачным. Конечно, следовало удостовериться, что Вито не воспользуется ситуацией и не позволит себе ничего лишнего. Но за этим не так уж и сложно проследить.

– Андре, мы, женщины, вообще любим нравиться и хорошо выглядеть. Такова наша природа, – снисходительно пояснила я.

Он скептически передернул плечами.

– Кстати, ваша природа такая же, – добавила я с широкой улыбкой, в которой лишь слегка угадывалась язвительность.

Андре лишь махнул рукой.

– Ладно, если хотите, меняйте. Хотя, по-моему, все отлично. Я буду внизу.

Проводив его взглядом, я снова повернулась к Тони.

– Так, внимание, – заявила я. – А теперь подумай как следует, какой именно результат хочешь получить. Давай постараемся, чтобы следующая попытка была последней.

Я была настроена достаточно благодушно. Впервые за долгое время я провела ночь в объятиях Андре в самом прямом смысле слова. Позавчерашняя ночь, проведенная по большей части в скачке, и непродолжительный сон во время последующих привалов не в счет.

– Только не блондинку, – определилась Тони, немного поразмыслив.

– То есть брюнетку? – уточнила я. – Рыжая тебе тоже не понравилась.

– Да, брюнетку, – не слишком уверенно кивнула Тони.

– Не самый лучший вариант, учитывая, что ты и на самом деле брюнетка, – заметила я. – Ну да ладно. Придадим тебе какую-нибудь характерную черту.

– Только так, чтобы было красиво! – потребовала девушка.

– Постараемся, – вздохнула я.

Что-то подсказывало, что угодить ей будет не просто. И я даже не была вполне уверена почему. То ли потому, что передо мной стояла герцогская дочка, привыкшая, чтобы ее желания беспрекословно исполнялись, то ли оттого, что это была девушка-подросток в возрасте, которому свойственна перманентная неудовлетворенность собственной внешностью.

– Ну нет, это совсем никуда не годится! – возмутилась Тони, едва увидев свое новое отражение в зеркале.

Я попыталась ее образумить.

– Антония, пойми, в конце-то концов, мы говорим всего лишь о временной маскировке.

– Все равно! – Она даже притопнула ногой. – Я не могу даже временно ходить в таком виде! Что это за разрез глаз? А нос? Он такой…

– …носатый? – насмешливо предположила я.