Календарь антирелигиозника на 1941 год - Михневич Д. Е. - Страница 54

Но мечтам барона, его хозяев — японцев и приспешников — лам не суждено было сбыться. Партизанская борьба бурятского народа помогла Красной Армии охватить банды Унгерна стальным кольцом около Кяхты.

Общественный обвинитель на процессе барона Унгерна в городе Новониколаевске т. Ем. Ярославский говорил:

«Во имя какой правды „работал“ Унгерн? Через горы трупов, через перемалывание людей на жерновах и сожжения — восстановить в Монголии старую империю Чингиз-хана и оттуда начать „оздоровление гнилого Запада“… Вот какую правду нес барон Унгерн, считавший себя апостолом и посланником бога».

Муллы — белогвардейцы и шпионы

В годы гражданской войны муллы были на стороне белогвардейщины и интервентов.

У Колчака и других белогвардейцев муллы создавали антисоветские «полки Мохаммеда» и «мусульманские отряды зеленого знамени».

В Крыму главой контрреволюционного правительства был заклятый враг трудящихся — муфтий (мусульманский чин, равный православному митрополиту) Челебиджан Челебиев.

В Средней Азии в 1917 г. контрреволюционная организация мулл и богачей «Улема» служила шпионам, скрывавшимся в английской военной миссии в Ташкенте. Мусульманское духовенство участвовало и в преступлениях басмаческих банд.

В 1919 г. в Ашхабаде контрреволюционеры создали по плану английских интервентов «особый секретный орган специально по борьбе с большевиками». Шпионами были мусульманские сектанты — бехаисты.

В Закавказье мусаватисты, дашнаки, меньшевики и прочие контрреволюционеры с помощью мулл разжигали рознь между армянами и азербайджанцами. В 1920 г. в результате их гнусной агитации в городе Шуше (Азербайджан) в одну ночь было убито 8 000 армян.

За последние годы некоторые муллы, подобно служителям других религий, были разоблачены, как агенты буржуазных разведок. В 1936 г. органы НКВД установили, что муфтий Тарджеманов из Центрального магометанского духовного управления в Уфе — иностранный шпион.

Раввины были заодно с палачами народа

На поповско-раввинском митинге в Петрограде 29 июля 1918 г. раввин Айзенштат и ксендз Мациевич требовали от духовенства ходить на заводы и агитировать против советской власти.

Во время гражданской войны еврейское духовенство помогало белым армиям провиантом и одеждой. В Киеве этим занимался «Союз возрождения» под руководством раввина Аронсона, в Ростове руководил такой организацией раввин Шнеерсон. В 1918 г. в Одессе раввинский съезд проклинал большевиков.

В Киеве в 1918 г. раввины приветствовали гетмана Скоропадского — этого ставленника германских интервентов.

Вожак контрреволюционной буржуазной партии сионистов Жаботинский приветствовал погромщика Петлюру.

Совет сибирских иудейских общин выразил Колчаку благодарность за борьбу с советской властью.

Борьба сектантских вожаков против революции

С первых же дней революции сектантские вожаки заняли место в лагере злейших врагов народа. Позабыв о своей недавней проповеди непротивленчества, сектантские главари призывали к свержению советской власти, агитировали и среди русских сектантов и среди зарубежных против диктатуры пролетариата.

Более того: сектантские вожаки с оружием в руках боролись против Красной Армии в годы гражданской войны.

Против Красной Армии выступал баптистский отряд белогвардейца Есаулова. Офицер-молоканин Струк организовал из молокан бело-зеленую банду. Пресвитером баптистской общины в городе Алма-Ата был колчаковец-каратель Назаров. Кулаки-меннониты даже создали и вооружили для Врангеля целый полк. Главарь баптистов Фетлер организовал за границей антисоветские заговоры. Проповедник-евангелист Добрынин писал контрреволюционные воззвания, которые разбрасывались с аэроплана на эстонском фронте над красными частями. Баптисты города Благовещенска в 1922 г. выпускали контрреволюционный журнал «Голос христианской молодежи». Через японский «Чосен-банк» они долго получали денежную помощь от зарубежных капиталистов.

Так открыто выступали то из главарей сект, которые находились на территории белых банд и иностранных захватчиков. На советской же земле сектантские вожаки призывали к «любви», «кротости» и «смирению», а в то же время запретили своим последователям служить в Красной Армии.

Духовенство на службе у Колчака

Виталий Богинский был попом в село Евгащино, Тарского уезда. В 1917 г., после Февральской революции, он организовал из кулаков отделение буржуазной кадетской партии, в декабре того же года был членом евгащинской земской управы и вел борьбу сорганизовавшимся тогда Советом. В 1918 г. Богинский вместе с полковником Рубцовым организовал в Таре срыв всеобщей мобилизации в Красную Армию. За два дня до падения советской власти в Омской губернии тарские белогвардейцы под руководством попа Богинского и полковника Рубцова устроили контрреволюционный переворот в своем уезде и организовали карательные отряды, которые расстреливали всех сочувствовавших Советам.

6 июня 1918 г. поп Богинский выступил со своим отрядом на берег Иртыша для задержания проходивших советских пароходов.

Возвратившись в Евгащино, Богинский снял с пришедшего парохода двух красных командиров и расстрелял их на пристани. Евгащинского учителя он отправил в Тару для расстрела.

За участие в арестах и расстрелах Богинский был награжден Колчаком через церковные власти «наперсным» крестом. Польщенный такой милостью, он послал Колчаку благодарственную телеграмму и подарок— 200 000 рублей из кассы тарского «Союзбанка», которым сам управлял.

Весной 1927 г. он, наконец, предстал перед судом. Омская постоянная сессия Сибирского краевого суда приговорила Виталия Богинского к расстрелу, а сына его Бориса — к 10 годам лишения свободы.

Попов, подобных Богинскому, было немало среди сибирского духовенства в годы гражданской войны.

Как бог у попа батрачил

(Русская сказка)

Жил когда-то в нашем селе бобыль Иван.

Увидел поп Федул, что Иван-бобыль работник очень хороший и человек робкий, забитый, и решил из этого доход извлечь.

Позвал поп Ивана к себе в горницу и говорит ласково:

— Полюбился ты мне, Иванушка, своей жизнью христианской, праведной, и решил я тебя облагодетельствовать.

Упал Иван попу в ноги и заплакал от радости: впервые заговорили с ним ласково, впервые за человека признали.

— Принимаю тебя к себе работником, — продолжает Федул. — Жалованье пока не полагаю. Зачем тебе? При моем хозяйстве и одет и сыт будешь вдоволь, да и заживешь в тепле и уюте, как у Христа за пазухой. А прослужишь мне верой и правдой десять лет — награжу тебя по-царски: дом поставлю шестистенный, хозяйством наделю, жену честную, работящую найду, а может быть, даже дочь свою родную замуж за тебя отдам.

Сладки были речи поповские, да тяжела служба батрацкая у попа. День и ночь без отдыха работал Иван, а питался, чем доведется. Иногда и корочки сухой во рту целый день не бывало.

Как ни кроток был Иван, но и он не стерпел, взмолился:

— Сус Христос, матерь божья-троеручица, святые угодники-милостивцы, услышьте молитву мою! Взгляните на долю сиротскую, на жизнь мою тяжелую, батрацкую.

То ли небо было тучами прикрыто, то ли заняты были бог и его угодники, только не услышали они Ивана, не дали никакого облегчения.

Что год, то тяжелей Ивану. На шестой годок не хватило сил — больно уж горек оказался хлеб поповский, и повесился Иван на вожжах в поповской конюшне.

Не успел Иван закоченеть, как у тела его заспорили ангел-хранитель и чорт-покровитель, кому из них принимать душу: чорту ли в ад тащить или ангелу в рай нести.

— Хоть и непокаянная душа, — говорит ангел, — но жизнь вела праведную. Идем к господу-богу, пусть сам рассудит.

А бог-то тут как тут. Спустился он в это время на землю и попал к попу на двор.