Девица Ноvодворская. Последняя весталка революции - Додолев Евгений Юрьевич - Страница 16

Что же до Вашего кумира, то я ему от души желаю снимать его программу, хотя мне она глубоко претит. Однако в его суперменстве я не сомневаюсь. А мы, бывшие политзаключенные, здесь большие знатоки и эксперты. За свои убеждения Александр Невзоров еще и мизинца себе не уколол. Он очень богат и собирает антиквариат. Так что на жертву режима он не тянет. Он всегда был на стороне сильных против слабых. Один его фильм о Литве обеспечил ему навеки репутацию человека, которому нельзя подать руку. Мало нужно мужества, чтобы с империей за спиной выступать на стороне танков против крошечной Литвы. Не мужское это дело – когда тысяча на одного. Поэтому я не уважаю Александра Невзорова. Он лихой парень, но петербургский ДС несколько лет назад на своих несанкционированных митингах его не видел. Выступать против власти, когда тебя за это не карают, – сомнительная честь. Спросите у своего кумира, где он был в 1988 году, что поделывал, чем прогремел? Конечно, Невзоров готов (на словах) пулю в Приднестровье схлопотать, ну да в этом мало будет чести. Ведь и гитлеровские солдаты в России полегли, и бандиты, идущие на мокрое дело, жизнью рискуют. ДС всегда дрался честно, и дрался против власти, и сейчас с ней в очень жесткой конфронтации. А до этого было Сопротивление. Не все стояли на месте в эпоху застоя, кое-кто и сидел. И эстонцы, кстати, тоже. Вы у них спросите. Они знают своих политзаключенных. Вы можете, конечно, обвинить меня в жестокости. Почему я Вас, бедного, гонимого, не жалею? Мне никогда не было жалко оккупантов. Мне не жалко тех, кто погиб в Афганистане. Они погибли за неправое дело и от собственной трусости, потому что не посмели не пойти на чужую войну. Мне жаль афганцев, которых они уничтожили.

Я всю жизнь расплачивалась с прибалтами за то, что натворили на их земле Ваши дедушки, бабушки, отцы – словом, Ваша семья.

Мысль о том, что придется расплачиваться еще и за Вас, мало меня вдохновляет. Поэтому письмо столь неприязненно. Вы пока не заслужили приязни ни русских, ни эстонцев. Не считая приязни колонизаторов из той общины, о которой Вы пишете.

Насколько я знаю эстонцев, они наложат на Вас единственное взыскание: не подадут Вам руки и не станут с Вами разговаривать ни на эстонском, ни на русском языке.

И здесь, Володя, Вам не помогут ни автомат, ни Невзоров, ни Витебская дивизия.

Что делать? Как жить?

Спросите у эстонцев. Но придите к ним с повинной головой.

Красная тоска

Для начала небольшой сюжетик.

В Гамбурге руководить органами безопасности назначили некоего NN. Местные «зеленые» раскопали кое-что из его деятельности и возопили: он был следователем СС, он отправлял в концлагеря антифашистов! Бундестаг произвел расследование и представил канцлеру результаты: следователь СС действовал согласно законам нацистской Германии; следствие велось в соответствии с фашистским законодательством; грубых нарушений не выявлено; оснований для увольнения нацистского чиновника с демократической службы нет.

А в Бонне, скажем, возник другой инцидент. Журнал «Шпигель» напечатал материал о пытках в концлагере Бухенвальд. Кстати, концлагерь отнюдь не закрыт, он действует, и с прежней администрацией, только крематории остановлены. Концлагерь используется как исправительно-трудовое заведение, политических там временно нет. Так вот, администрация Бухенвальда подала в суд на «Шпигель», доказывая, что применение пыток было юридически обосновано; работа газовых камер регламентировалась теми же правилами нацистской Германии, а администрация обязана была приказы выполнять. Дело о дискредитации концлагеря Бухенвальд пошло в суд; на суде выступили уцелевшие узники, рассказавшие о зверствах охранников, о печах и о пытках, которым лично их подвергли; приводились имена сожженных заживо; один антифашист демонстрировал выбитые зубы. Суд признал журнал «Шпигель» виновным в клевете и обязал его письменно извиниться перед администрацией концлагеря Бухенвальд.

Кстати, и президент объединенной Германии в прошлом – региональный деятель национал-социалистической партии Германии и управлял при Гитлере Баварией.

Что за сюр, вы спросите? Что за фильм ужасов? Нет, конечно, в Германии этого не произошло. Это картинка из жизни сегодняшней демократической России. Следователь СС – это труженик КГБ Черкесов, назначенный возглавлять МБР в Санкт-Петербурге, на совести которого немало диссидентов, попавших из его рук на суд и далее – в концлагеря.

Судебное дело против газеты и ее журналиста Майорова выиграл один из самых страшных застенков коммунистической системы – Орловская СПБ (спецпсихбольница), где диссидентов пытали так, что многие пошли бы в газовую камеру охотно и добровольно. Политзэк с выбитыми зубами – журналист Владимир Гершуни.

А президента вы все узнали – это Борис Николаевич Ельцин. И в этой вот обстановочке пройдет процесс гэкачепистов. Кстати, вы представляете себе Гиммлера, Геринга, Гесса, освобожденных союзниками из тюрьмы под подписку о невыезде до Нюрнбергского процесса? И чтобы Гиммлер и Геринг пошли на конгресс какого-нибудь Фронта спасения Германии от демократии – прямо из тюрьмы? Как это сделал поэт Осенев, то бишь спикер Лукьянов. (Роковая это должность – спикер. Просто проклятие над ней тяготеет! Как спикер – так активный большевик; я понимаю, что есть еще пассивные, но эти не так опасны. Кто понимает разницу между активными и пассивными гомосексуалистами, не в укор им будет сказано, тот должен понимать и разницу между пассивными и активными большевиками и признать, что пассивность в большевизме – это уже общественный прогресс для нашего безрыбья.) А можете вы себе представить, что перед Нюрнбергским процессом какой-нибудь германский Конституционный суд разрешил бы воссоздать низовые структуры нацистской партии и она собралась бы на съезд прямо в Берлине? А что такое КПСС, скажите на милость? Не преступная организация? Караул! Вокруг нас не мафия, это бы еще полбеды. Вокруг нас просто воровская малина. Не страна, а Двор чудес. Преступники сидят в парламенте (сколько там коммунистов из структур?).

Президент – тоже преступник. Суд преступен, медицина (психиатрия) преступна. Сразу возникает ряд вопросов. А судьи кто? А армия – кто? А почему так мало подсудимых? Где приставные стулья для палача Тбилиси генерала Родионова, палача Вильнюса Усхопчика? Для палачей Баку, для палачей-психиатров и гэбистов? Скамья подсудимых должна быть несколько длинней… Она в зале не уместится, ее придется поперек всей Колымы положить… Понаблюдав ситуацию в России и окрестностях, которую можно условно назвать «национальным примирением палачей и жертв», навязанным последним вопреки их воле, я поняла наконец причину неумолимой жестокости Нюрнберга и всех последующих судов над нацистами – без срока давности и без снисхождения к возрасту. Руководители союзнических армий Запада знали всегда то, что мы узнали только сейчас. У человечества нет ни совести, ни нравственности, ни памяти, ни умения учиться на ошибках. Есть только страх, простейший, безусловный рефлекс. При уголовной нравственности это действует безотказно. И если люди не способны понять, почему нельзя отправлять евреев и инакомыслящих в крематории, то пусть не делают это из страха быть повешенными. Закрепить условный рефлекс, простейшую связь: крематорий – виселица. Когда Европа и Америка вколачивали нацистов на семь колен в землю, они заглушали в себе ужас перед самими собой: перед своими Мосли, Петеном и Лавалем, перед нацистами и коммунистами, перед черной стороной своего подсознания, перед будущими попытками начать сызнова. Нацистские партии на Западе запрещены; может быть, за них и проголосовали бы, да нельзя: их не пускают на выборы. А вокруг их шабашей – санитарный кордон, как вокруг зачумленных, а их издания приличные люди в руки не возьмут: побоятся остракизма. Попробуйте сегодня в Европе признаться в том, что вы кого-то пытали в концлагере, – пожизненное заключение вам обеспечено. Кто сегодня станет хвастаться там подвигами в частях СС? Зато у нас хвастаются приверженностью к идеалам коммунизма, зато следователь Вавилова Хват считает, что он был во всем прав, зато Пятый отдел КГБ растекся по другим подразделениям.