Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Монтвила Витаутас - Страница 33

33

КОСТЬ ГЕРАСИМЕНКО

Константин Михайлович Герасименко родился в 1907 году в селе Приходьки на Полтавщине. Сын сельского учителя, окончив пирятинскую педагогическую школу, он сам стал учителем в Донбассе. С начала 30-х годов в донбасских газетах и альманахах печатаются стихи К. Герасименко; в 1933 году в Харькове выходит его первый сборник.

С 1935 года Кость Герасименко живет в Киеве. Вначале работает на кинофабрике, потом всецело отдается литературной деятельности. Одна за другой появляются его книги: «Сентябрь», «Память», «Дорога», «Портрет».

«Герасименко был поэт в подлинном смысле слова, — вспоминает М. Рыльский. — Он был простой, даже подчеркнуто простой, а иногда и немного суровый; он ненавидел всякую позу, аффектацию, остро чувствовал малейшую фальшь и в человеческих отношениях и в книгах».

Влюбленный в Тараса Шевченко, К. Герасименко не только посвятил ему многие свои стихотворения, но и написал на сюжет «Катерины» пьесу «На большой дороге», им же написано либретто оперы М. Вериковского «Наймычка».

В первые же дни Великой Отечественной войны К. Герасименко идет в армию. Он сотрудничает в газетах «Знамя Родины» и «Звезда Советов». Он пишет по-русски и по-украински, из-под его пера появляются стихи, статьи, очерки, фельетоны.

В сентябре 1942 года в боях на Южном фронте К. Герасименко был тяжело ранен и вскоре скончался.

90. КОНИ

Над синими над терриконами Плывут и плывут журавли… Ой, били, ой, били кони Копытами в грудь земли. Ой, били, ой, крепко били, Грозой летя над землей, И пылью густой покрыли Давно уже образ твой. Так вот, задремали детки. И тихо я выйду в сад, Где дымом зеленым ветки, Покачиваясь, висят. Я выйду туда и стану. Я стану. А где же ты? Шатаясь, в тумане пьяном И клены плывут, и кусты… Ой, били, ой, били кони Копытами по земле… Куда-то, неугомонный, Навеки ушел твой след. Но вижу и ныне — над шляхом, Над яром в степи глухой Шальная твоя папаха Горит боевой звездой. То ж я ее так пришила, То ж ласково гладила я, Чтоб лучше, чем у Ворошилова, Папаха была твоя. И ты проскакал, желанный, Под тихим моим окном… Вот-вот и сейчас ты глянул, Сейчас — как давным-давно… И все говорят поныне: Чуть снег растаял весной, Ты славу над Доном синим С моею пронес звездой. Ждала я… И замуж вышла. И там, где впервые след Оставил ты свой, — там вишня Цветет уж тринадцать лет. А муж мой, ударник первый, Он знает всё и молчит, Он хочет на инженера Меня в институте учить. Когда-нибудь сяду в светлице, Где планы и сизый дым, Где голубые петлицы И молодые сады. И блещут бумаги на солнце, Великим рассказом полны О том, как летела конница По далям родной страны! 1935

91. Я УТВЕРЖДАЮ!

М. Рыльскому

Протаивают дороги, Качаются гнезда на ветвях, Поет половодье в оврагах, Как песня простая твоя. Трава молодая с проталин Встает, как ребенок, на ножки, А девичьи станы березок Набухли от соков весны. Вставай, Уленшпигель!                                      С ветром Лети сквозь прозрачность апреля, Заглядывай в синие окна, Читай человечьи улыбки, Иди по стране моей вольной Как самое светлое счастье, Как луч сквозь весенний туман! Вставайте простые герои Всех сказок, легенд и поверий, Уже на дворе неустанно Стучит молодая капель. Уже в голубом поднебесье Журчит журавлиная песня, И я утверждаю, Что чудом И счастьем наполнится день. И нечего больше сказать мне… Стоят тополя молодые, Дороги бредут боевые Сквозь ультрамарин лесов. И сколько вас, самых обычных, Но каждый из вас, как песня, Идет на шахты, на стройки, К постам, где стоят часовые, К тискам, где стоят слесаря. Земля просыхает, Теплеет. Прильните и скажете сами, Как весело дышат травы, Как соловьи звенят! И я утверждаю всей кровью, Всей правдой, всем сердцем, всем чувством: Встают небывалые всходы. За всё, что пережили предки, За боль, неизвестную нам. Встает молодая люцерна, Как продолжение радостей Их бедной, скупой любви. И я утверждаю, Что юность встала в лесах на вахте. Я утверждаю, Что песня в просторах Байкала идет. Она поднимает знамя, И движет она штыками, Она на могучих танках В лесу пролагает путь. И наша советская слава На крыльях своих соколиных Парит над весенним прибоем, Над белою кипенью моря, А море ревет и стонет: «Мы песню безумству храбрых Поем, чтобы вечно жили В сияньи великих дел». Уснули полдневные травы, Навытяжку встали деревья, Сквозь заросли тихо, Змеем, К нам проползает шпион. Беспечно смеется иволга… По вражьей указке к границе, По черным ярам и дорогам, Безмолвно идут полки. Быть выстрелу — я утверждаю, Быть бою — я в этом уверен, Из рук наших — я утверждаю — Врагу не уйти никуда! За кровь — он расплатится кровью, За пули — получит он пули, Свинец мы оплатим свинцом. И встанут высокие травы, И вырастут с ними легенды О нас, молодых и веселых, Что песню несли и любовь. Где шумно ступали танки, Там выросла вольная мята, Где конь быстроногий мчался, Растет там любовь-трава. Вставайте ж, простые герои, Вставай, романтика солнца, Уже набухают соком Девичьи станы берез. Уже над всею вселенной Проносятся песни победы, И это — я знаю — Бессмертие! И знаю я, Что живу! 1938