Евгений Онегин. Драматические произведения. Романы. Повести - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 22

22

XXXIII. Она зари не замечает, Сидит с поникшею главой И на письмо не напирает Своей печати вырезной. Но, дверь тихонько отпирая, Уж ей Филипьевна седая Приносит на подносе чай. "Пора, дитя мое, вставай: Да ты, красавица, готова! О пташка ранняя моя! Вечор уж как боялась я! Да, слава богу, ты здорова! Тоски ночной и следу нет, Лицо твое как маков цвет". XXXIV. – Ах! няня, сделай одолженье. - «Изволь, родная, прикажи». – Не думай... право... подозренье... Но видишь... ах! не откажи. - «Мой друг, вот бог тебе порука». – Итак, пошли тихонько внука С запиской этой к О... к тому... К соседу... да велеть ему - Чтоб он не говорил ни слова, Чтоб он не называл меня... - "Кому же, милая моя? Я нынче стала бестолкова. Кругом соседей много есть; Куда мне их и перечесть". XXXV. – Как недогадлива ты, няня! - "Сердечный друг, уж я стара, Стара: тупеет разум, Таня; А то, бывало, я востра, Бывало, слово барской воли..." – Ах, няня, няня! до того ли? Что нужды мне в твоем уме? Ты видишь, дело о письме К Онегину. – "Ну, дело, дело, Не гневайся, душа моя, Ты знаешь, непонятна я... Да что ж ты снова побледнела?" – Так, няня, право ничего. Пошли же внука своего. - XXXVI.

Но день протек, и нет ответа.

Другой настал: все нет, как нет. Бледна как тень, с утра одета, Татьяна ждет: когда ж ответ? Приехал Ольгин обожатель. «Скажите: где же ваш приятель?» Ему вопрос хозяйки был. «Он что-то нас совсем забыл». Татьяна, вспыхнув, задрожала. – Сегодня быть он обещал, Старушке Ленской отвечал: Да, видно, почта задержала. - Татьяна потупила взор, Как будто слыша злой укор. XXXVII. Смеркалось; на столе блистая Шипел вечерний самовар. Китайский чайник нагревая; Под ним клубился легкий пар. Разлитый Ольгиной рукою, По чашкам темною струею Уже душистый чай бежал, И сливки мальчик подавал; Татьяна пред окном стояла, На стекла хладные дыша, Задумавшись, моя душа, Прелестным пальчиком писала На отуманенном стекле Заветный вензель О да Е. XXXVIII. И между тем душа в ней ныла, И слез был полон томный взор. Вдруг топот!.. кровь ее застыла. Вот ближе! скачут... и на двор Евгений! «Ах!» – и легче тени Татьяна прыг в другие сени, С крыльца на двор, и прямо в сад, Летит, летит; взглянуть назад Не смеет; мигом обежала Куртины, мостики, лужок, Аллею к озеру, лесок, Кусты сирен переломала, По цветникам летя к ручью, И задыхаясь на скамью XXXIX. Упала... "Здесь он! здесь Евгений! О боже! что подумал он!" В ней сердце, полное мучений, Хранит надежды темный сон; Она дрожит и жаром пышет, И ждет: нейдет ли? Но не слышит. В саду служанки, на грядах, Сбирали ягоды в кустах И хором по наказу пели (Наказ, основанный на том, Чтоб барской ягоды тайком Уста лукавые не ели, И пеньем были заняты: Затея сельской остроты!). Песня девушек Девицы, красавицы, Душеньки, подруженьки, Разыграйтесь, девицы, Разгуляйтесь, милые! Затяните песенку, Песенку заветную, Заманите молодца К хороводу нашему. Как заманим молодца, Как завидим издали, Разбежимтесь, милые, Закидаем вишеньем, Вишеньем, малиною, Красною смородиной. Не ходи подслушивать Песенки заветные, Не ходи подсматривать Игры наши девичьи. XL. Они поют, и с небреженьем Внимая звонкий голос их, Ждала Татьяна с нетерпеньем, Чтоб трепет сердца в ней затих, Чтобы прошло ланит пыланье. Но в персях то же трепетанье, И не проходит жар ланит, Но ярче, ярче лишь горит... Так бедный мотылек и блещет И бьется радужным крылом, Плененный школьным шалуном Так зайчик в озиме трепещет, Увидя вдруг издалека В кусты припадшего стрелка. XLI. Но наконец она вздохнула И встала со скамьи своей; Пошла, но только повернула В аллею, прямо перед ней, Блистая взорами, Евгений Стоит подобно грозной тени, И, как огнем обожжена, Остановилася она. Но следствия нежданной встречи Сегодня, милые друзья, Пересказать не в силах я; Мне должно после долгой речи И погулять и отдохнуть: Докончу после как-нибудь.