Волшебники Маджипура - Сильверберг Роберт - Страница 37

— Что ж, — сказал Корсибар, — эту проблему мы можем обсудить и позже. Кто-нибудь, кто знает историю лучше, чем я, завтра сообщит нам, сколько времени можно отвести на замену Хозяйки Острова, а Кунигарда пусть продолжает посылать миру сны, пока мы не решим, что предпринять.

— Мой лорд, — не отставал Фаркванор, — вам необходимо также как можно быстрее разобраться с проблемой старших пэров.

— А что это за проблема? Мне кажется, Фаркванор, что вы очень уж быстро находите новые проблемы.

— Я хочу заручиться их лояльностью, ваше высочество. А для этого следует как минимум заверить их в вашей любви и подтвердить, что они сохранят свое положение.

— По крайней мере, в настоящее время, — уточнил Мандрикарн.

— Да, в настоящее время, — согласился Фаркванор. В его глазах внезапно вспыхнул алчный огонь. — Но было бы неосмотрительно с самого начала пробуждать в них настороженность. Мне кажется, что стоило бы в течение ближайшего часа пригласить вашего родственника герцога Олджеббина, мой лорд, а сразу же вслед за ним принцев Гонивола и Сирифорна и сообщить, что их роль в правительстве остается неизменной.

— Хорошо. Позаботьтесь об их приглашении сюда.

— И наконец…

В дверь постучали, и появился камердинер.

— Мой лорд, прокуратор Дантирия Самбайл просит разрешения войти.

Корсибар с беспокойством взглянул на Тизмет, затем на Фаркванора и увидел, что тот тоже нахмурился. Но оставить дверь перед носом влиятельного прокуратора закрытой он не мог.

— Пусть он войдет, — произнес Корсибар. Дантирия Самбайл был одет в те же великолепнейшие золоченые доспехи, в которых явился утром в Тронный двор, лишь шлем с зеленым плюмажем он сейчас держал в руке, что, возможно, было своего рода знаком почтительного отношения к новому королю. Тяжело ступая, выставив вперед, как таран, большую голову с короной курчавых оранжевых волос над веснушчатым краснощеким лицом, он вошел в комнату.

Он остановился прямо перед Корсибаром — Фаркванору и Мандрикарну пришлось немного посторониться — и довольно долго стоял лицом к лицу с новым короналем, разглядывая того, словно что-то взвешивая и прикидывая про себя, не как подданный перед королем, а как принц перед равным себе.

— Так, — сказал он наконец, — кажется, вы теперь действительно корональ.

— Не только кажется, но и соответствует истине, — ответил Корсибар, многозначительно глядя в пол прямо перед Дантирией Самбайлом.

Но прокуратор не понял этого безмолвного совета: преклонить колени и принести присягу.

— Интересно, что по этому поводу сказал бы ваш отец? — сказал он.

— Вы видели, что мой отец сидел рядом со мной в Тронном дворе. Это молчаливое признание.

— Ах, молчаливое…

— Признание, — раздраженно поправил Корсибар. Он, конечно, ожидал дерзости от Дантирии Самбайла, но тот превзошел все ожидания.

— Вы не разговаривали с ним после того, как покинули зал?

— Понтифекс удалился в свои покои. Я посещу его в должное время. В первые часы правления у меня много дел: нужно принимать решения, освобождать от исполняемых обязанностей…

— Я хорошо понимаю это, принц Корсибар.

— Я теперь корональ, прокуратор.

— Ах да, конечно. Я хотел сказать: «Лорд Корсибар».

После этих слов со всех сторон послышались вздохи облегчения. Могла ли такая уступка со стороны Дантирии Самбайла означать, что он не желает осложнений, связанных с признанием Корсибара? Во всяком случае, это был хороший признак.

Корсибар снова взглянул вниз, еще раз приглашая прокуратора встать на колени и принести присягу. Широкое, с грубыми чертами лицо Дантирии Самбайла медленно расплылось в кривой улыбке.

— Прошу вас избавить меня от необходимости становиться на колени. В таких доспехах это весьма нелегко. — И он быстрым небрежным движением изобразил отдаленное подобие знака Горящей Звезды.

— У вашего посещения есть какая-то конкретная цель, прокуратор? — саркастическим тоном поинтересовался Корсибар. — Или вы зашли только для того, чтобы формально приветствовать нового коронованного правителя?

— Есть.

— Тогда я жду, Дантирия Самбайл.

— Мой лорд, — сказал прокуратор, стараясь вложить хоть немного смирения в свой сухой тон, совершенно недопустимый при обращении к правителю планеты, — я предполагаю, что в Замке, как это обычно бывает в начале каждого нового царствования, скоро будут проводиться различные торжества в вашу честь.

— Видимо, да.

— Очень хорошо, мой лорд. Я прошу простить меня в том случае, если я не смогу присутствовать на них. Я мечтаю на некоторое время отбыть в свое поместье на Зимроэле.

Эти слова вызвали всеобщее изумление. Сразу же с разных сторон послышался сдавленный шепот, вздохи, присутствующие начали обмениваться многозначительными взглядами. Но Дантирия Самбайл после краткой паузы пустился в пространные объяснения — он-де ни в коей мере не желает показаться непочтительным, он измучился от ностальгии, его отсутствие получилось очень долгим, и он стремится отправиться в путь как можно быстрее:

— Вы же знаете, что я провел в Замке последние несколько лет, и мне кажется, что сейчас, в период смены правления, мне следует возвратиться в ту провинцию, за которую я несу ответственность, и постараться наилучшим образом выполнять там свои обязанности. Поэтому я покорнейше прошу вашего разрешения на отъезд, как только я приведу в порядок все мои дела в Замке.

— Вы можете поступить, как вам будет угодно, — сказал Корсибар.

— Позвольте мне сказать еще несколько слов. Я прошу, чтобы во время первого же вашего великого паломничества вы отвели по меньшей мере месяц для посещения моих владений в Ни-мойе, чтобы я мог познакомить вас с некоторыми из изумительных развлечений и удовольствий, которые щедро предлагает самый большой город младшего континента… — И, как будто только что вспомнил эти слова, Дантирия Самбайл добавил: — Мой лорд.

— Пройдет немало времени, прежде чем я получу возможность отправиться в великое паломничество, — ответил Корсибар.

— Мне, возможно, также придется достаточно долго оставаться в Ни-мойе, мой лорд.

— Ну что ж, — сказал Корсибар. — Когда я буду готов к поездке, то заблаговременно предупрежу вас, чтобы вы могли оказать мне гостеприимство.

— Я буду ждать вас… мой лорд.

Дантирия Самбайл снова улыбнулся своей неприятной улыбкой, поклонился, не сделав попытки согнуть хотя бы одно колено, не без грации взмахнул перед собой роскошным шлемом, скользнув перьями по полу, и величественной походкой направился к двери. Его металлические башмаки громко стучали.

— Да хоть бы он остался в Ни-мойе на сто лет! — воскликнула Тизмет, когда прокуратор вышел. — Кому он вообще нужен в замке? Не понимаю, почему он постоянно гостил у отца!

— Я думаю, что было бы лучше устроить так, чтобы он находился под рукой и я мог наблюдав за ним, — ответил Корсибар. — Возможно, отец как раз имел в виду нечто в этом роде. Но, полагаю, он отправится туда, куда захочет. — Он помотал головой, пытаясь избавиться от возникшей ни с того, ни с сего где-то за глазами непонятной пульсации; на короналя обрушилась неожиданная усталость. Прокуратор был очень утомительным человеком. Переносить его дерзости, не выказывая при этом гнева, всегда удавалось с большим трудом. — Престимион… Дантирия Самбайл… и, конечно, еще кое-кто наподобие их… Похоже, придется постоянно следить за всеми. Необходима вечная бдительность. Я теперь понимаю, что впереди меня ждет больше трудностей, чем казалось сначала. — Резким нетерпеливым жестом он указал на высокую бутыль с вином, стоявшую на столе за спиной Навигорна: — Налейте-ка мне! И побыстрее! — Сделав несколько жадных глотков, он сказал негромко, чтобы слышала одна Тизмет: — Сестра, мне кажется, что я сижу на спине дикого зверя и должен удержаться на ней до конца своей жизни, в противном случае он пожрет меня.

— Ты что, жалеешь о том, что сделал?

— Нет, ни на долю секунды!

Но, вероятно, ей показалось, что в голосе Корсибара недостает уверенности, а потому она склонилась и, почти касаясь губами его уха, прошептала: