Дочь воина. Невеста воина - Звездная Елена - Страница 125

— Рабов?

— Что рабов? — Опять меня не понимали.

— Рабов, — говорю, — тоже лишился, всех?

— Всей собственности, — несколько напряженно уточнил он.

— То есть вообще всего? — Я просто в шоке, но на этот раз приятном.

— Да, Киран!

Повелитель Иристана проследил за расцветающей на моем лице улыбкой и не выдержал:

— Чему ты так радуешься?

— Да как это чему? — Я хмыкнула, торопливо встала и потопала за сейром. — Мне есть чему радоваться!

И расположившись на подоконнике, я связалась с мамочкой исключительно для того, чтобы ей сообщить:

— Все, можешь прилетать и приземляться, в смысле прииристаниваться! И можно даже на территории хассарата Айгора, кстати, Араванчик по тебе очень скучает и с радостью приютит!

У мамули на лице выражение безмерного удивления, после чего:

— Киран, я так просто не могу… к сожалению.

— Почему не можешь? — Да, издеваюсь над родной матерью.

— Я не могу, Киран, — очень грустно ответила мамочка.

Я же, улыбаясь, жду продолжения, причем лично мне причина известна — она ж папику как рабыня принадлежит, но интересно, сама скажет или нет.

— Понимаешь, я… — Мама поджала губы, опустила глаза и шепотом сказала: — По иристанским законам я собственность хассара Айгора. Просто тогда…

— Ты стала его рабыней, — закончила я за мамочку и улыбнулась ее встревоженному взгляду и виноватому выражению лица. Мам, да забей ты, — весело посоветовала я, — ну, мудак он, да еще с тенью лишней в голове, ну, что с него взять?

— Ничего. — Мама судорожно вздохнула. — Но мое приземление на территории хассарата Айгора автоматически…

— Забей, говорю. — Я встала, широко улыбнулась и похвасталась: — Нет у папандра больше собственности, мама. Никакой, вообще!

Мамулины глаза увеличились чуть ли не вдвое, а я решила пояснить, чтобы не переживала:

— Я его дворец взорвала, мама. И все остальные дома. И даже свежевыстроенный на берегу озера. Абсолютно всю имеющуюся жилую недвижимость! И ты знаешь, все вышло даже лучше, чем я надеялась, потому что месть в итоге обернулась…

— Он все потерял! — потрясенно воскликнула мамочка, подскочив с кресла.

— Ну да. — Нравится мне ее импульсивность.

— Киран! — На сей раз на меня смотрели с радостью и восхищением. — Кирюш, но как?

Испытываю чувство абсолютной гордости за себя, любимую. И так приятно. И главное — никто уже не ругает, и я уже умничка, вот.

— Так что, — снисходительно так, — летишь к Аравану?

Мама закивала, так часто-часто.

— Он по тебе очень-очень скучает, — сдала я брата.

Судя по маминому личику, она тоже скучала безумно.

— Ладно, я его по сейру обрадую. — Все еще гордая и собой безумно довольная сказала я. — Ты когда будешь?

— Вылетаю немедленно, — прошептала мама.

— Тогда до встречи, — едва не подпрыгивая, ответила я.

— Кир, я…

— Сладких снов, мама, — перебила я ее и отключила сейр.

Далее было его размещение на подоконнике, а после, абсолютно наплевав на все и вся, я принялась кружить по комнате в безумном танце сплошного ликования, радостно напевая что-то совершенно глупое и не менее счастливое.

Некоторое время Эран лежал и наблюдал за мной с выражением искреннего удивления, но в то же время на его губах играла какая-то не менее радостная, чем мой танец, улыбка, и от этого на душе вообще было замечательно.

— Потанцуй со мной? — остановившись посреди комнаты с раскинутыми руками, предложила я.

Он отрицательно покачал головой и спокойно ответил:

— Воины не танцуют, Кира.

Зря он так со мной, когда я такая счастливая и пьянящее чувство ликования переполняет все существо. Я рванула к нему, запрыгнула на кровать и, усевшись поверх воина, прямо на его каменном прессе, потянувшись, схватила сначала одну руку, потом вторую.

— У тебя есть два варианта, воин, — сообщила я интимным шепотом в процессе склонения к нему ближе, — или танцуем вместе и это будет веселый танец, или… я станцую для тебя… а у меня, между прочим, полгода занятий по стрип-пластике.

— Это как? — все еще улыбаясь, спросил мой синеглазый.

Я вскочила, рванула к сейру, попыталась подключиться к межгалактической сети. Связь отсутствовала. Я бросила недовольный взгляд на Эрана, и связь мгновенно появилась. Любопытненько. Через несколько секунд я подключилась к своему акку, выбрала одну очень эротичную мелодию и, выставив звук на полную громкость, пожалела только об одном — каблуков на мне не было.

— И? — Эран улегся на кровати, закинув руки за голову, и от этого как-то прям сильнее обозначилось его право что левого, что правого трицепса.

Я не ответила. Я залезла на кровать, встала на самом краю и, закусив губу в предвкушении, совершила первое движение. Мягкое полуприседание, с прогибом, и, медленно выпрямившись, я взглянула в потемневшие глаза. И могу поклясться чем угодно — в этот миг он уже очень пожалел, что танец радости танцевать отказался.

Волна, я опускаюсь на постель, кошка, выполненная очень-очень медленно…

Звон сейра!

Осознание того, что я нестабильный атом знает что вытворяю, бунт гормонов, которым направление моих мыслей очень-очень понравилось. От осознания собственной испорченности стало невесело, и тут из сейра послышалось:

— Киран!

Я почему-то посмотрела на Эрана, тот тяжело дышал и пытался прийти в себя после увиденного, я тоже не горела желанием отвечать отцу. Но он ответа и не ждал:

— Я оценил, — пауза, — наше сходство!

И связь отключилась, снова заиграла мелодия, вот только момент был немного испорчен. И я просто села на покрывале, скрестив ноги и задумчиво глядя на синеглазого воина.

— Мне понравилось, — неожиданно произнес он.

Я улыбнулась, не зная, что на это сказать. Говорить не пришлось, Эран все сказал сам:

— Я понял. — Он поднялся и сел напротив меня. — Месть отцу за то, что привез тебя на Иристан?

Почему-то при этих словах он очень внимательно смотрел на меня, явно ожидая реакции.

— Я не за себя мстила, — честно сознаюсь тому единственному, для которого сейчас фактически приватный танец танцевала, и сама в это поверить до сих пор не могу.

— Женщина-за гадка. — Эран улыбнулся, протянув руку, коснулся моих волос. — Я понимаю, как для тебя все это дико. Я знаю, что на Иристан тебя привезли насильно. Мне известно, что в первый же день тебя отдали главе клана МакДрагар, но не представляю, как тебе удалось избежать интимных отношений с ним. Я даже могу предположить, для чего тебе понадобился воин в тот день в Шоданаре. Могу предположить, но не могу понять. И все же сейчас, — улыбка исчезла с его лица, — постарайся понять меня и просто ложись спать. Мне очень трудно сдерживаться.

И вот оно, очевидное-невероятное — я все поняла прям с первого раза. Быстро легла, укрылась и вообще молчу, между прочим.

Лежим. Эран что-то там сказал, и свет погас. Лежим в темноте, разве что свет луны попадает в комнату. Потом воин повернулся, протянул руку и коснулся моей ладони. В следующее мгновение моя рука оказалась в полном и абсолютном плену. Но только ладонь… хотя уже через минуту его пальцы начали поглаживать и запястье.

— Знаешь, — голос Эрана как-то бархатисто звучал в ночи, — на Иристане есть легенда. Говорят, что женщина была создана из сердца воина. И каждый раз, когда рождается новый воин, боги отнимают его сердце, чтобы сотворить женщину. Но боги Иристана жестоки — они скрывают сотворенную женщину. И только сильнейшие и достойнейшие способны отыскать свое сердце. И потому Единственная — самая ценная награда воина. Она становится его дыханием, его сердцем, его жизнью. Предложение принять дар жизни — оно буквально. — Эран чуть сжал мою ладонь, затем поднес ее к губам и осторожно поцеловал. — Потому что единственная — это часть воина. Когда больно единственной — воину больнее. Когда гибнет единственная — гибнет и воин.

Он снова прикоснулся к моей руке губами и продолжил:

— Ты мое сердце. Ты мое дыхание. Ты моя жизнь. Ты моя единственная.