ЧАО — победитель волшебников (сборник) - Аматуни Петроний Гай - Страница 79

— Славно! — засмеялся от удовольствия Тий.

— Так где мы находимся? — спросил я, только сейчас удивленно осматриваясь.

— В нашем звездолете.

— Но ведь он у вас снаружи небольшой, а здесь, внутри, и горизонт еле виден.

— И тем не менее это так, — заверил Фа.

— Ну и техника! — восхитился я.

— Не удивляйтесь, — усмехнулся Фа. — Это не совсем обычная техника…

— А я и не говорю, что обычная, наоборот — такое совершенство, что нам на Земле, пожалуй, никогда не достичь подобного!

— Да, верно ты сказал, — засмеялся Фа. — На любой планете такого не будет.

— Это почему же? — Я почувствовал себя задетым. — И что тут смешного?!

— А ты кто, Пришелец? — спросил Фа.

— Он сказочник, — ответил за меня Тий.

— Ого! Это другое дело! Так вот, друзья; никакие мы не космонавты, в обычном- понимании, а… волшебники.

— Волшебники?!

— Точно. С планеты Йот. Нам дано задание, и мы выполняем его. Следует заметить, что я и мои друзья давно имеем высшее образование и помогаем нашим людям в их жизни и работе. А неграмотные волшебники — это, извините меня, фокусники и не больше…

— Сейчас у нас на Земле, — поспешил я вставить слово, — волшебники тоже стали учиться.

— Очень хорошо, — одобрил Фа. — Без этого нам, волшебникам, грош цена. Однако пора лететь дальше… Я хочу вам помочь, ребята. Покажите, где находится ваша планета Емек?

Той немедленно исполнил его просьбу.

— Прекрасно. Мои друзья помогают сейчас Осирису сделать необходимые расчеты, чтобы превратить весь ваш «Урах» в такую же волшебную машину Времени, как наша… Я верю, что ваш землянин — ученый из Ростова-на-Дону

— придумал надежный способ оживить солнце Емека… Чем это ты занят, когда я говорю? — подозрительно спросил Фа.

— Записываю все в свой корреспондентский блокнот, чтобы рассказать потом читателям «Вечернего Ростова», — объяснил я.

— Очень хорошо! — успокоился Фа. — Передай привет своим читателям и можешь заниматься этим на «Урахе». А мы с Тэей, Тием и Тоем займемся своими, волшебными, делами. Я хочу приготовить тебе один сюрприз, Пришелец… Прощай!

Не успел я и глазом моргнуть, как очутился в прежней комнате на «Урахе». Один. И тут же углубился в составление очередной корреспонденции.

Глава одиннадцатая. Солнышко Емека принимает таблетку

1

Мы наблюдали отлет волшебного звездолета «Гндак» по телевизору. Впрочем, слово «отлет» здесь не подходит. Не годится также «старт» или любое иное слово, близкое этим двум по значению.

Судите сами… Сперва мы увидели на экране веселого Фа. — Желаю вам успеха, — сказал он. — Не знаю, встретимся ли еще, но приятно, что мы теперь знакомы. Я уверен: эксперимент по идее ростовского ученого удастся… Что же касается тебя, Пришелец, мы приготовили тебе сюрприз. Осирис все объяснит. Надеюсь, тебе эта штука пригодится… А потом вернешь. Прощайте!

Затем мы увидели звездолет «Гндак». Из черного космического пространства вынырнули две фигурки в скафандрах и скрылись в ближайших «шипах», которые оказались устройствами для связи с открытым космосом.

«Раз, два, три…» — услышали мы за кадром голос Фа, и шар мгновенно исчез! Не «растворился» или там «моргнул», а просто не стало его и все тут. Как в сказке!

— Молодцы, ребята, — похвалила Тэя. — Лихо у них получилось.

— А что за сюрприз приготовил мне Фа? — поинтересовался я.

— Пошли на наш космодром, — предложил Той. Рядом с моей автоматической ракетой, на которой я прилетел, стоял сверкающий никелированный снаряд в виде цилиндра, всего метра два высотой.

— Что за штуковина? — удивился я. — Такая малышка…

— Это и есть сюрприз. Индивидуальная машина времени, — объяснил Осирис, появившись передо мной. — Смотри. — Он открыл дверцу и указал на розовый пластмассовый прибор с наборным диском, как на наших современных телефонах. — Зайдешь, закроешься, наберешь на диске число того земного года, в который захочешь попасть, — но не больше ста лет в обе стороны — и, как говорят у вас на Земле, бывай здоров! А твою ракету я сам отправлю.

— Понятно. А как же я смогу вернуть машину Фа?

— Закроешь дверцу снаружи и все…

Обнялись мы с ребятами, улыбнулись друг другу с Осирисом. Я залез в машину времени и закрыл дверцу. Что-то щелкнуло, и в кабине слегка потускнел свет.

Меня охватило страшное волнение. Столько событий, встреч, размышлений. Да и привык я к Тию, Тою и Тэе, даже к Осирису… А домой хочется, и поскорее!

Машинально набираю цифры и слышу приятный музыкальный аккорд. «Наверное, приехал?» — думаю я и без труда открываю дверцу.

2

Осень. Ветер метет опавшую листву. Я стою на пустынной детской площадке, с плескательным бассейном, игрушечными домиками, макетом звездолета, каруселью…

Озираюсь кругом и вдруг узнаю: да это же Авиагородок возле аэропорта… А вон и дом, где я жил на первом этаже, когда еще был пилотом Аэрофлота.

Мимо пролетел газетный лист, и прижатый ветром, застрял в кустике, в двух шагах от меня. Я с нетерпением схватил его. Да, это моя газета, «Вечерний Ростов» за 18 октября 1978 года! Только теперь я догадался, что второпях набрал номер своего домашнего телефона 19-78 и… действительно попал домой, но на много лет назад, задолго до тех событий, что были пережиты мной совсем недавно.

Надо исправить ошибку. Я повернулся к машине, но успел только увидеть, как сильный порыв ветра мягко захлопнул дверцу и… моя индивидуальная машина времени, волшебный дар Фа, исчезла.

Так я оказался снова в нынешнем времени! Хорошо еще, что у меня сохранился корреспондентский блокнот: так что, если кто спросит, откуда я взял этот сюжет, я покажу свои записи.

— Здравствуйте, — услышал я вдруг знакомый голос и, обернувшись, увидел соседского мальчишку лет шести, Миньку Нахичеванцева.

— Здравствуй, — ответил я. — Как дела?

— Нормально, веду вот маму и папу в кукольный театр. Из-за угла моего дома в это время вышли его родители. Постояли мы немного, разговорились.

— Парень у вас хороший, — сказал я.

— Да? — обрадовалась мама. — А соседи жалуются: шумный очень, задиристый, неуемный.

— Это пройдет, — успокоил я ее.

— Вы думаете? — с надеждой в голосе спросил Минькин отец. — Боюсь, разбойником станет…

— А в самом деле, Минька, ты кем хочешь стать? — поинтересовался я.

Минька подумал недолго и ответил:

— Поэтом.

— Вон как? Любишь стихи?

— Я люблю ничего не делать, — признался Минька. — Или сочинять что-нибудь: стихи там или песни разные… Легко и все тебя хвалят…

— Ну, Минька, — засмеялся я, — быть поэтом дано не каждому, и дело это довольно хлопотное. А я вот знаю: станешь ты великим физиком и не только Ростов, а вся наша планета станет гордиться тобой. Будешь звезды угасающие оживлять!

— А что, — вдруг вдохновился Минька, — дело стоящее! И красиво, правда?

— Правда. Ну, будь счастлив, Минька!

Пошли они, а ветер донес до меня обрывок разговора:

— Приятный человек, — сказала Минькина мать про меня. — Угадал в нашем сыне талант.

— Ну, я-то и без него знаю, что наш Минька парень толковый, — гордо произнес отец, — такого во всем Ростове не сыскать!

Посмотрел я немного вслед тому, кто действительно станет гениальным ученым, и направился домой.

— Наконец-то! — обрадовалась жена. — Весь день где-то бродишь, еле дождались тебя…

— Я уже не впервой слышу это, — ответил я. — Могу даже сказать, что ты скажешь сейчас и что завтра или послезавтра.

— А ну скажи…

И тут я вдруг понял, что начисто забыл, какие события будут дальше. Как ни силился вспомнить — все улетучилось из памяти! «А может, это и к лучшему?

— подумал я. — Иначе, как же дважды жить тютелька в тютельку?!»

3

Все, что описал до сих пор, — правда, как и то, что я пишу всегда. Только произойдет это не скоро — тут уж не моя вина. Точнее, моя, конечно (не то число набрал на диске машины времени), но, я думаю, когда мои самые юные читатели станут самыми почтенными, они убедятся в моей точности и добросовестности.