Пока светит солнце - Конторович Александр Сергеевич - Страница 67

– Все?

– Все!

– Ну что ж… вам с ними воевать! Значит, так! – особист расстегнул планшет. – Вас ищут. Командование интересуется вашим местонахождением. При первом же удобном случае, вас предписано направить в распоряжение…

Палец старшего политрука указал куда-то за спину.

– Но пока… подчеркиваю – пока! Такой возможности у нас нет. Противник прорвал фронт, и его передовые части скоро уже могут выйти сюда. Где ваши полномочия?

– Вот, – вытащил из нагрудного кармана бумагу Алексей.

– Этот документ я изымаю. Распишитесь и укажите дату и время, – старший политрук чиркнул на обороте бумаги несколько строк.

Ракутин, пожав плечами, расписался.

– Отлично! Держите – это новое. Подписи, печати – всё на месте. Только задача у вас теперь другая. В принципе, ничего нового, похожая уже вам ставилась.

Алексей развернул бумагу.

«Так… Капитану Ракутину Алексею Александровичу… задерживать всех отставших от своих частей бойцов и командиров… отдельные подразделения, утратившие связь с командованием…» – это всё уже было.

А чего не было?

Вот этого – «В исключительных, не терпящих отлагательства, случаях, производить дознание на месте, с привлечением виновных к ответственности по законам военного времени, для чего передавать их по команде. С составлением соответствующего рапорта, в каждом конкретном случае… включая командиров отдельных частей, самовольно оставивших свои позиции или утративших управление вверенными им частями и подразделениями в боевой обстановке…»

Ничего себе…

– Это, что же, я и комполка могу такой бумагой к стенке припереть?

– Можете. Комдива – уже нет, а вот до него… до подполковника включительно – все обязаны исполнять ваши указания в этой части. Любой командир, не предъявивший вам письменного приказа об отходе с занимаемых позиций – подлежит временному отстранению от должности и обязан быть направлен в штаб армии. Но, товарищ капитан, это все лирика. Когда писалась эта бумага, обстановка была совсем другой. Нет, приказ, разумеется, в силе…

Старший политрук снял фуражку и вытер платком вспотевшую лысину.

– То, что добыла группа полкового комиссара, мы должны вывезти в тыл. И его самого, само собой. Вместе со специалистами. Только вся загвоздка в том, что своим ходом это сделать невозможно. А можно – со станции.

Он вытащил из планшета карту.

– Вот отсюда – это в двадцати километрах от этой деревни. Станция в наших руках и туда в самое ближайшее время будет подан эшелон. Она обороняется двумя стрелковыми взводами и зенитной батареей. Загвоздка в том, что танки противника могут быть там уже утром. А эшелон – к полудню или позже. Те подразделения, что окапываются здесь, могут их ненадолго задержать. На час-другой. И всё…

Оборонять станцию? Особист молча кивнул, отвечая на невысказанный вопрос.

– Именно так, товарищ Ракутин. Других сил здесь нет…

Вот и закончились путешествия по вражеским тылам. Откровенно говоря, Алексей не очень себя представлял в роли строевого командира. Ещё слишком памятны были те ошибки, которые он уже успел допустить при организации обороны моста. А ведь за них кровью платить пришлось! Не было никакой уверенности в том, что и на новом месте он сможет сделать всё правильно. Но – приказ никаких вольностей не предусматривал… Хотя…

– Товарищ старший политрук, а какие-то указания, относительно организации обороны, будут?

– Так какие я вам указания дать могу? Я же не специалист в этом деле? Вам на месте виднее.

Ага, ну, хоть с этой стороны всё спокойно. По рукам-ногам не вяжут.

– Разрешите идти?

– Да, товарищ капитан, собирайте своих бойцов…

И через полчаса, оставив за своей спиной деревню, уменьшившаяся колонна выдвинулась к станции. Впереди пустили наш грузовик и мотоцикл – там сидели бойцы в форме. Хватит уже… только артогня со стороны очередного «бдительного» командира нам недостаточно для полного счастья.

Покачиваясь в люке, капитан оглядывал окрестности. Да уж… тут и зацепиться-то не за что. Если и у станции такой же коленкор выйдет…

А ведь, скорее всего, именно так и выйдет.

Положа руку на сердце – что можно противопоставить немцам?

Зенитки… это, конечно, хорошо (вспомнился торчащий из-за бруствера финский «Бофорс») – тот же немецкий легкий танк они разберут, не особо напрягаясь. При их-то скорострельности… А если ещё и калибр побольше будет – хотя бы трехдюймовки, так и вообще хорошо. Два стрелковых взвода, да плюс мои бойцы… тоже, в общем-то, неплохо, хотя, против танков и недостаточно.

Горяев со своими сорокапятками, да ещё и трофейная немецкая пушка…

А не так уж и плохо выходит!

Ну да, это как посмотреть…

Вот выкатят фашисты пару десятков танков – и финиш! А если ещё и авиация – вообще капец полный получается. Это если ещё их пехоту не учитывать, а там тоже вояки неслабые…

Не доезжая до станции, Ракутин приподнялся в люке. Хм… а вот это, пожалуй… Ладно, надо будет и это учесть.

– Этого документа вам достаточно, товарищ старший лейтенант? – Алексей протянул свою новую бумагу зенитчику.

Немолодой командир внимательно прочитал содержимое грозного документа.

– Так это, товарищ капитан, не про нас, – спокойно заметил он. – Мы никуда не отходим, занимаем свои позиции. Приказ командования исполняем… Только час назад огонь по самолетам вели, отогнали их от станции. Помощь вам, разумеется, окажем. Но вот передислоцировать свои пушки – не станем. Прошу правильно меня понять, но у нас и своё начальство имеется. И полученный приказ никто не отменял.

Вот тебе и фрукт!

Ракутин уже привык, что грозная бумага от Особого отдела заставляет всех проявлять должное почтение к её обладателю – и вдруг!

Но в словах зенитчика свой резон имелся…

– Ну хоть отодвинуть их так, чтобы со стороны поля не просматривались – вы можете?

– И уменьшить угол обзора и обстрела? Нет, не можем.

– Мы ожидаем подхода вражеских танков!

– А я – налета авиации противника.

И что теперь делать? Снова Лужина искать – и так уже полуживого от ран? Или Ждановича? Так тот – уже укатил куда-то.

– Товарищ старший лейтенант! Мне поручена оборона станции!

– И письменный приказ у вас имеется?

Уел…

– Такого приказа у меня нет. Распоряжение было отдано устно.

– А вот у меня такой приказ – есть. И подписан он начальником ПВО армии. Извините, товарищ капитан, но я обязан его исполнять. Без указания свыше – никакой передислокации пушек я производить не имею права. Если по причине такой передислокации авиация противника разбомбит станцию – вот тут уже будет работа и для вашего Особого отдела.

– Ладно… я свяжусь с вашим командованием!

– Не смею вам в этом мешать, товарищ капитан. А сейчас – прошу разрешить мне вернуться к исполнению своих служебных обязанностей.

– Возвращайтесь…

Ракутин повернулся и вышел на улицу. Пристанционный поселок был совсем невелик – полтора десятка жилых домиков, переезд со шлагбаумом, какие-то хозяйственные постройки. И – ровное поле со всех сторон. Откуда ни глянь – тонкие стволы 37-мм зенитных автоматов четко проецировались на фоне неба. Не заметить их мог, разве что, совсем полуслепой на оба глаза наблюдатель. Разумеется, это увидят и немцы.

Одна надежда – что не подойдут они сегодня, темнеет уже.

А вот нам поспать сегодня не светит… бойцы Ракутина вгрызались в землю. Благо, что лейтенант, командовавший пехотой, кочевряжиться не стал и своих бойцов под общую команду предоставил немедленно. Чем, кстати говоря, они тут вообще занимались столько времени? Да, пулеметную точку построили капитально и правильно – но только одну. Со стороны дороги. А со стороны поля выкопали всего несколько одиночных ячеек. И вся эта оборона – на пять минут штурма. А против танков – вообще смешно. Они её пройдут, даже и не притормаживая. Разве что зенитчики задержат… Ага, если их раньше не расстреляют с дальней дистанции.