Новое следствие по делу Рудольфа Гесса - Подъяпольский Алексей Григорьевич - Страница 48

В заговоре 1944 года против Гитлера Шахт участия не принимал, хотя заговорщики считали его кандидатуру лучшей для руководящих экономическо-финансовых постов в будущем правительстве Германии. После провала Июльского заговора Шахт был арестован и содержался в концлагерях Равенсбрюк, Флоссенбург и Дахау. Есть данные, что после ареста Шахт был объявлен «личным врагом фюрера», однако его содержание в заключении было довольно мягким.

В мае 1945 Шахт был арестован американцами в Австрии и в качестве главного военного преступника привлечен к суду Нюрнбергского трибунала, но был оправдан и 2 октября 1948 освобожден. В 1953 году он основал Дюссельдорфский внешнеторговый банк «Schacht GMbH». Написал мемуары «76 лет моей жизни» (1953). В 1963 Шахт оставил службу в банке, теперь уже навсегда уйдя в отставку.

О гениальном финансисте Ялмаре Шахте можно бы написать книгу из серии ЖЗЛ, но все его таланты и заслуги были напрочь перечеркнуты тесным сотрудничеством с нацистами. И только он мог оказать помощь Мартину Борману в тайном переводе финансовых средств на счета в зарубежных банках для послевоенной нелегальной деятельности организации СС.

Сокрытие капиталов через цепочку офшорных фирм и подставных банков стали массовым явлением лишь во второй половине XX века, но нельзя исключать, что подобные мошенничества пытались проделать и гораздо раньше. Шахт в начале XX века проработал 5 лет в банковском архиве, где должны были храниться документы по различным финансовым операциям, в том числе и противозаконным. Именно в архиве будущий финансовый гений мог обнаружить упоминание о самой, возможно, первой в мире финансовой махинации с использованием способа «офшор»…

Шахт проконсультировал по этому вопросу Мартина Бормана, и тот провел в Страсбурге в августе 1944 года совещание с немецкими предпринимателями, которые имели собственность за рубежом или владели акциями иностранных предприятий и компаний, в том числе и в странах, воевавших с Германией.

Борман знал, кто именно в Рейхе имеет финансовые интересы за рубежом, эти люди и присутствовали на совещании. Источником такой информации явно был все тот же Шахт.

Информация к размышлению. Возможно, не случайно Шахт начал конфликтовать с руководством рейха еще в 1936 году — ведь в середине 30-х начала осуществляться ранее упоминаемая операция «Пять пальцев». Хотя агенты и получили в свое распоряжение достаточно большие суммы, но это могла быть лишь часть средств, предназначавшихся для будущего нацистского подполья. Ведь «пальцам» было опасно давать слишком много денег — внезапно появившимся в некоей стране новым миллионером из Европы могла заинтересоваться не только местная контрразведка, но разведывательные службы противников Рейха, что могло привести к провалу всю операцию. Поэтому на роль главного финансиста нацистского подполья лучше всего подошел бы человек, состоявший в оппозиции руководству Рейха и даже пострадавший из-за этого. К тому же этот человек должен быть хорошим финансистом с международными связями, и тогда никто не заподозрит его в оказании помощи нацистскому подполью после войны. На такую роль Ялмар Шахт, судя по его даже краткой биографии, подходил идеально! Но продолжим.

В Страсбурге Борман предложил предпринимателям, наверняка в приказной форме, перевести на свои зарубежные счета суммы, предназначавшиеся для послевоенной деятельности НСДАП и СС. Эта просьба-приказ была, без сомнения, подкреплена угрозами, что в случае отказа или последующей попытки присвоения средств, сообщить американцам, англичанам, французам и даже русским компрометирующие предпринимателей сведения. Также могли быть использованы угрозы типа «всегда и везде достанем вас и ваши семьи».

Вот таким мог быть основной канал перевода за рубеж финансового обеспечения будущей деятельности НСДАП и СС — в этом случае обнаружить «вклады Бормана», вдобавок проведенные еще и через цепочку офшорных фирм, практически невозможно!

Однако средства «на черный день» можно вкладывать не только в валюту, золото и зарубежные инвестиции, или хранить их на тайных счетах и в тайниках. Богатством являются и культурно-исторические ценности, грабеж которых был налажен нацистами в оккупированных странах поистине в гигантских масштабах.

Об этом написано очень много, повторяться не стоит, можно добавить лишь одну малозаметную, но интересную деталь — для вывоза большого количества награбленных культурно-исторических ценностей необходим транспорт, часто автомобильный, а младший брат Мартина Бормана Альберт в 1943 году получил звание группенфюрера НСКК — Национал-социалистического автомобильного корпуса. В задачи этой организации входила подготовка всех мужчин рейха для службы в моторизованных и танковых частях, а также использование транспортных средств для нужд НСДАП и помощи в регулировании дорожного движения.

Группенфюрер НСКК Альберт Борман официально был третьим лицом в этой транспортной организации, но неофициально мог быть и первым — как-никак родной брат всесильного «партайгеноссе» Бормана. Отсюда предположение, что Мартин Борман мог тайно получать в свое распоряжение автотранспорт в любое время и в любом количестве для перемещения различных грузов, причем официальный (и обязательно устный!) приказ о предоставлении грузовиков мог исходить от Альберта, про которого все знали, что «он враждует со своим братом»…

Если примерно все так и происходило, то легко можно понять, почему о «вкладах Бормана» известно, что они были, но нет ни одного подтверждающего их существование документа. К тому же в мире бизнеса не принято проявлять излишний интерес к происхождению состояния, даже если есть подозрение, что первоначальным капиталом были кровавые деньги НСДАП и СС!

Теперь взглянем на Мартина Бормана с другой стороны.

С июля 1933 года Борман фактически был заместителем Гесса, считавшегося одним из самых трезвомыслящих и практичных руководителей Рейха, при этом неплохо разбирающимся в психологии людей. Таким же, судя по всему, был и Борман, вдобавок оба обладали знаниями и опытом в финансово-коммерческой сфере.

Борман уступал своему шефу в уровне образования, однако это не мешало ему в их совместной работе — он, без сомнения, быстро усваивал все необходимые знания.

Одновременно оба были полностью преданы делу нацизма и могли пойти ради этого на любые действия.

Гесс полностью доверял своему заместителю и не скрывал от него ничего. Когда в середине 30-х годов, основываясь на неблагоприятных предсказаниях астрологов, руководство Рейха начало предварительную подготовку к послевоенному переходу СС на нелегальное положение, Борману была отведена одна из главных ролей.

В 1936 году Борман, без сомнения, с санкции Гесса становится «тенью» Гитлера. Цель такого возвышения понятна: фюрера необходимо держать под постоянным контролем, чтобы он, в силу своей импульсивности, случайно на выступлении, пресс-конференции или официальном приеме не сказал нечто, что даст возможность противникам нацизма понять — у руководства Рейха нет уверенности в благоприятном для них развитии событий!

Если до мая 1941 года Гесс и Борман вместе контролировали высказывания и действия Гитлера, то позже это пришлось делать одному Борману. И чем хуже становилось положение Рейха, тем жестче Борман контролировал все связи фюрера, который, согласно официальной версии, к концу войны явно стал страдать психическими расстройствами. Однако в действительности с июля 1944 года, по версии Вернера Шульца, во главе Рейха мог стоять двойник Гитлера, и тогда становится понятно, почему Борман с 1944 года стал единственным человеком, контролировавшим фюрера — двойник был лишь «ширмой», а все руководство Рейхом находилось в руках Мартина Бормана, бывшего заместителя Рудольфа Гесса!

Можно предположить, что когда-то, предположительно незадолго до своего исчезновения, Гесс приказал своему заместителю, отличавшемуся преданностью и исполнительностью, чтобы тот был с Гитлером до самого конца и, лишь убедившись в смерти фюрера, мог спасаться сам.