Мегрэ в тревоге - Сименон Жорж - Страница 23

— Не так уж и много. Пять-шесть, не считая домашних Верну.

— И они, как правило, уже тут ко времени твоего прихода?

Шабо нехотя кивнул. Кто-то бесшумно вошел, оказалось, что это доктор Ален Верну, который даже не удосужился переодеться и был одет все в тот же плохо выглаженный костюм, что и утром.

— Вы одни?

— Ваш отец только что пошел наверх.

— Да, я встретил его по пути сюда, на лестнице. А как с дамами?

— Полагаю, что к ним-то он и направился.

— Не думаю, что придет кто-либо еще.

Ален мотнул головой в сторону окон, закрытых тяжелыми шторами.

— Вы видели? — И уверенный в том, что они понимают, о чем идет речь, добавил: — Они наблюдают за особняком. Пост выставлен как перед домом, так, вероятно, и у черного хода. И это очень даже хорошо.

— Почему?

— Потому что случись теперь новое преступление, его нельзя будет приписать никому из обитателей этого дома.

— А вы предполагаете, что оно и впрямь случится?

— Если речь идет о человеке, лишившемся рассудка, то нет причин, чтобы серия злодеяний на этом закончилась.

Наконец-то появилась мадам Верну, за ней шел муж, несколько возбужденный: видимо, он был вынужден доказывать в полемике необходимость ее присутствия. Мать доктора оказалась шестидесятилетней женщиной с еще сохранившими свой каштановый цвет волосами и с большими темными кругами под глазами.

— Комиссар Мегрэ из уголовной полиции.

Она едва соизволила склонить голову и уселась в свое, видимо, обычное кресло. Проходя мимо, она лишь небрежно проронила в адрес следователя:

— Добрый вечер, Жюльен.

Юбер Верну объявил:

— Свояченица сейчас подойдет. У нас совсем недавно вдруг погас свет, это и задержало всех с ужином. Надеюсь, что электричество отключали во всем городе?

Он говорил лишь бы что-то сказать. Слова не нуждались в смысловой нагрузке. Просто требовалось чем-то заполнить мучительную пустоту салона.

— Не хотите ли сигару, комиссар?

И уже вторично за время своего пребывания в Фонтэне Мегрэ согласился, поскольку не решался вытащить из кармана трубку.

— А как твоя супруга?

— Ей, вероятно, мешают дети.

Было очевидным, что Изабелла Верну, мать Алена, согласилась лишь обозначить свое присутствие, и то после Бог знает каких препирательств, ибо явно не собиралась активно участвовать в самом вечере. Она демонстративно занялась вышивкой, совершенно не вслушиваясь в то, о чем говорили собиравшиеся в салоне.

— Вы играете в бридж, комиссар?

— Вынужден с сожалением вас разочаровать, но я вообще ни во что не играю. Но спешу заверить, что с большим удовольствием наблюдаю за ходом карточной партии.

Юбер Верну взглянул на следователя:

— Как мы тогда разобьемся на пары? Люсиль наверняка будет участвовать. Вы со мной. А Ален, думаю…

— Нет, на меня не рассчитывайте.

— Остается твоя супруга. Поднимись и узнай, скоро ли она будет готова?

Обстановка становилась все более тягостной. Никто, за исключением хозяйки дома, садиться не решался.

Сигара создавала видимость, что Мегрэ при деле. Юбер Верну также разжег одну и принялся наполнять коньячные рюмки.

Могли ли себе вообразить трое стоявших снаружи горожан, что здесь, внутри, все происходило таким вот образом?

В конечном счете появилась и Люсиль — копия сестры, только в еще более тощем и угловатом варианте.

Она, в свою очередь, едва удостоила комиссара коротким взглядом и сразу же прошла к одному из игровых столиков.

— Начнем? — предложила она. Потом, чуть качнувшись в сторону Мегрэ: — Он играет?

— Нет.

— Тогда кто же составит партию? Зачем меня просили сгуститься?

— Ален отправился за женой.

— Она не придет.

— Почему?

— Очередная невралгия. Дети были несносны весь вечер. Гувернантка уволилась и ушла. Так что малышней занимается Жанна.

Юбер Верну вытер вспотевший лоб:

— Ален ее убедит. — И добавил, повернувшись к Мегрэ: — Не знаю, есть ли у вас дети. Но в больших семьях наверняка всегда так. Каждый тянет одеяло на себя. У каждого свои заботы, свои предпочтения…

Он оказался прав: Ален все же уговорил супругу, невзрачную, немного полноватую женщину с покрасневшими от слез глазами.

— Извините меня… — обратилась она к свекру. — Дети доставили столько хлопот…

— Гувернантка, кажется…

— Давайте поговорим на эту тему завтра.

— Комиссар Мегрэ…

— Очень рада.

В отличие от прочих она протянула руку, но какую-то вялую, холодную как лед.

— Ну что, играем?

— Давайте.

— Кто участвует?

— Вы уверены, комиссар, что не хотите составить нам компанию?

— Абсолютно.

Жюльен Шабо, как завсегдатай в этом доме, уже тасовал карты, раскладывая их посередине зеленой обивки столика.

— Люсиль, начинайте жеребьевку.

Та открыла короля, ее зять — валета. Следователь и жена Алена — соответственно тройку и семерку.

— Мы вместе.

Прошло уже почти полчаса, но в конечном счете все наконец-то заняли свои места. Сидя в своем углу, Изабелла Верну ни на кого не смотрела. Мегрэ устроился несколько в стороне, позади Юбера Верну, чью игру он прекрасно видел, одновременно посматривая и в карты его свояченицы.

— Пас.

— Одну треф.

— Пас.

— Одну червей.

Доктор стоял с видом человека, не знавшего, куда себя деть. Все находились при исполнении обязанностей. Юбер Верну чуть ли не силой собрал их сегодня вместе, чтобы придать дому — возможно, специально для комиссара — видимость нормальной жизни.

— Ну что ты застрял, Юбер!

Это партнерша призвала хозяина к порядку.

— Простите! Две треф.

— Вы уверены, что не следовало заказать три? Я ведь объявила одну червей на ваши трефы, что означает по меньшей мере…

С этого момента игра захватила Мегрэ. Не столько она сама по себе, сколько то, как в ней проявлялись характеры каждого из участников.

Его друг Шабо, к примеру, все делал с регулярностью метронома, его объявления были такими, какими им и следовало быть — без запальчивости, но и без боязни. Он вел себя спокойно, не делая партнерше никаких замечаний. Разве что когда молодая женщина неверно отвечала на его ходы, на лице следователя проступала легкая досада.