До последнего - Балдаччи Дэвид - Страница 76

У Романо был такой вид, что казалось, он сейчас упадет в обморок.

— До чего красивая... — пробормотал Романо. Повернувшись к Гвен, он добавил: — Я хочу, чтобы вы, Гвен, знали, что для меня большая честь находиться под одной крышей с этими легендарными автомобилями.

Веба от этих его слов едва не стошнило.

Гвен посмотрела на Веба, покачала головой и едва заметно улыбнулась уголками рта.

— Судя по всему, машины — любимые игрушки вашего приятеля. А у вас, Веб, есть игрушки?

— Да вроде нет. У меня и в детстве-то игрушек не было.

Гвен пристально на него посмотрела и сказала:

— На втором этаже находятся две спальни, две ванные комнаты и полностью оборудованная кухня. Это историческое здание. В колониальные времена здесь находились кареты и различные экипажи, а также размещался обслуживающий персонал. В 1940 году тогдашний владелец переоборудовал это здание под пожарное депо. Когда Билли купил эту ферму, он тоже перестроил его по своему вкусу. Но помещений для гостей здесь не так уж много. Да и к чему, когда в большом доме двадцать спален?

— Подумать только, двадцать спален! — воскликнул Романо.

— Когда я жила на ферме неподалеку от Луисвилля, у нас на семь человек были только две спальни.

— Насколько я знаю, Билли тоже из небогатой семьи, — сказал Веб.

— Грузоперевозка — непростой бизнес, но ему удалось в нем преуспеть.

— Ваш муж жаловался на то, что эта ферма вытягивает из его кошелька всю наличность, — произнес Романо. — Но хочу вам заметить, что эти автомобили стоят весьма недешево.

Гвен впервые за все время широко улыбнулась, и Веб не смог не ответить ей улыбкой.

— Вы скоро сами убедитесь в том, что Билли любит жаловаться. Особенно на нехватку денег. Уверена, он не забыл вам сказать, что вложил в эту ферму все свое состояние. Кстати, так оно и было. Но он наверняка не сказал вам, что первый жеребец, которого мы продали, выиграл дерби в Кентукки и пришел третьим в Прикнессе.

— И как звали эту лошадку?

— Царь Давид, — тихим голосом ответила Гвен. — Мы, конечно, ничего из призовых денег не получили, но зато нас включили в список перспективных конезаводчиков. А все благодаря тому, что у нас есть чистокровные кобылицы, от одной из которых и родился Давид, хотя производитель был так себе.

— Ничего удивительного. Мне кажется, что при воспроизведении лошадиного потомства природа отвела главную роль именно кобыле.

Гвен с любопытством на него посмотрела.

— Я тоже так считаю... Ну так вот, после того как царь Давид прославился в дерби, о ферме Ист-Уиндз узнали все в графстве, кто имеет хотя бы малейшее отношение к лошадям и скачкам. По этой причине нам теперь не составляет труда продать лошадь за хорошие деньги. Тем более что помимо Давида мы вырастили еще несколько призовых лошадей. Сейчас наши однолетки расходятся хорошо. Не поймите меня неправильно — содержать ферму по разведению чистокровных лошадей и впрямь очень дорого. Но, несмотря на все жалобы Билли, я полагаю, что мы с этим неплохо справляемся и наши труды окупаются.

— Рад слышать, — сказал Веб. — Насколько я понимаю, вы перебрались в эти места вскоре после суда?

Она не стала отвечать на этот вопрос.

— Если вам что-нибудь понадобится, позвоните нам домой, и мы сделаем все необходимое. Номер записан на стене рядом с телефоном на втором этаже. — С этими словами она повернулась и вышла, да так стремительно, что Веб и Романо не успели ее поблагодарить.

Они поднялись на второй этаж и осмотрели свои апартаменты. Комнаты были обставлены антикварной мебелью, а их отделка отличалась элегантностью и изяществом. Веб не сомневался, что к этому приложила руку Гвен. Билли Кэнфилд мало походил на любителя обустраивать помещения.

— Шикарное местечко, — сказал Романо.

— К сожалению, оно находится далеко от дома, где живут люди, которых мы должны защищать. И это мне не нравится больше всего.

— Тогда позвони Бейтсу. Пусть он позвонит Кэнфилду и обо всем договорится. Я к тому, что это не наше дело. Мы солдаты и обязаны делать то, что нам говорят.

— А как ты находишь Гвен Кэнфилд?

— Симпатичная женщина. К тому же настоящая леди. Кэнфилду повезло с женой — ничего не скажешь...

— Распакуй снаряжение, Полли, и пойдем прогуляемся по округе. Я хочу найти Кэнфилда. Уж коли мы его охраняем, то должны по крайней мере находиться с ним рядом. Вполне возможно, нам придется работать посменно.

— Как в добрые старые времена, когда мы были снайперами.

— Ну и храпел же ты тогда.

— Больше не храплю. Энджи меня от этого излечила.

— Не может быть! Как же ей это удалось?

— Мне не хотелось бы вдаваться в подробности, Веб...

Едва выйдя из гаража, они сразу же столкнулись с Перси Бейтсом.

— Ну что — удалось что-нибудь узнать о бомбе? — спросил Веб.

— Техники говорят, что это было весьма хитроумное устройство. Мы тут порасспросили работников на предмет того, кто мог ее подложить, но пока ничего не выяснили. Ясно одно: телефон оказался в машине не случайно.

— Значит, нужно иметь в виду и людей, которые живут поблизости. Откуда нам знать — может, здесь окопался член «Свободного общества»? — сказал Веб.

Бейтс с озабоченным видом кивнул.

— То-то и оно. «Свободное общество» вербует своих сторонников по преимуществу в сельской местности вроде этой, где живут малообразованные белые парни, которые любят оружие, с тоской вспоминают добрые старые времена и испытывают комплекс неполноценности по поводу того, что отстали от жизни и не сумели приспособиться к этому постоянно меняющемуся миру.

— А какая сейчас обстановка в штаб-квартире «свободных» в южной Виргинии?

— Наши люди присматривают за ними, но пока там все спокойно. Ясное дело, им не следует высовываться после того, что они натворили, и они это отлично понимают. Они не дураки и знают, что их подозревают в тяжких преступлениях и что за ними ведется наблюдение. Если бы у нас была хоть одна надежная ниточка, мы бы быстро ее размотали и взяли их за горло.

— А где Кэнфилд? Хотелось бы знать, где находится человек, которого ты должен охранять.

— Гвен тоже придется охранять, — сказал Бейтс. — Она получала такие же угрозы, как и ее муж.

Веб как следует обдумал слова Бейтса.

— Что ж, мы с Полли можем, конечно, действовать порознь, но вообще-то здесь нужно куда больше людей. Ист-Уиндз — огромная ферма.

— Две тысячи акров и шестьдесят восемь построек. Я уже говорил с Кэнфилдом по этому поводу, но он заявил, что если на территории его фермы появится хотя бы еще один федерал, то он подаст на меня в суд. И я ему верю. Так что охранять Кэнфилдов придется пока вам двоим. Но ты, Веб, помни, что наши люди будут неподалеку и в любой момент придут тебе на помощь.

— Очень на это надеюсь, Пирс.

— Не сомневайся. И вот еще что, Веб...

— Что?

— Спасибо тебе за то, что спас мне жизнь.

Они нашли Билли Кэнфилда в «конном центре». Он осматривал переднюю ногу у жеребца. Немо Стрейт и двое молодых людей в костюмах для верховой езды внимательно наблюдали за его действиями.

— Лучше вызвать ветеринара, — сказал Кэнфилд, обращаясь к молодым людям. — Возможно, это только ушиб, но вероятность перелома тоже нельзя исключать, хотя очень надеюсь, что это не так. — Когда один из молодых людей отправился выполнять порученное ему задание, Кэнфилд крикнул ему вслед: — И не забудь сказать кузнецу, что если он и впредь будет снабжать меня дрянными подковами, то я найду себе другую мастерскую. Я просил его в прошлый раз завезти мне клеящиеся подковы, но он и об этом забыл...

— Слушаю, сэр.

Кэнфилд потрепал лошадь по шее, вытер тряпкой руки и подошел к позовцам.

— Кажется, вы говорили о кузнеце? — спросил Романо.

— А кто же еще, по-вашему, подковывает лошадей? — удивился Кэнфилд. — Раньше они работали на фермах круглый год, но теперь хороших кузнецов мало. Приезжает раз в неделю на грузовике какой-то слесарь и вместо настоящих кованых подков продает тебе дешевую штамповку. Подковы, между прочим, стоят довольно дорого, но кого сейчас заставишь их ковать? Дело это тяжелое, связано с работой у раскаленного горна и довольно опасное. Ведь лошадь, когда ее подковывают, так и норовит огреть тебя копытом.