Харка — сын вождя (Художник И. Кусков) - Вельскопф-Генрих Лизелотта - Страница 71

Дневное представление обошлось без происшествий. Номер с хищниками и нападение на почтовую карету не демонстрировались, они предназначались для вечернего представления, билеты на которое были в два раза дороже.

Когда наступил вечер, маленькая Кэт была уже разнаряжена. Как и полагалось в те времена, на ней были длинные кружевные панталоны, жакетка до колен, блуза с белым накрахмаленным воротничком и жилет. Наготове был и капор с лентами, которые завязывались под подбородком. Девочку совсем не было слышно, она старалась в последние минуты не попасться на глаза тетушке Бетти. Отец спокойно сидел на обитом шелком стуле и ждал: тетка еще не закончила свой собственный туалет, и хотя карета уже была готова, она не торопилась.

Наконец она вышла и сказала, что теперь ее сердце спокойно, так как приготовления закончены, что и всегда все должно проходить вот так размеренно и без спешки и только в этом случае она сумеет сохранить свое здоровье. Последовало еще добавление, что Кэт с ее непоседливостью — это гвоздь в тетушкин гроб, но эти слова были произнесены уже достаточно тихо, и Сэмюэл Смит не слышал их.

Маленькое семейство разместилось в карете, и две раскормленные старые клячи потрусили рысцой. У кучера были курчавые седые бакенбарды, но чисто выбритый подбородок. Да и все семейство не производило впечатления людей, шагавших в ногу с растущим промышленным и торговым городом. А когда в пути тетя Бетти обратила внимание на новые, только что выстроенные дома, она сказала:

— Ты знаешь, Сэмюэл, я плохо чувствую себя на севере, очень плохо. Как только тут станет поспокойнее после этой войны, я закончу свои дела, все распродам и уеду на юг. А нынешняя зима была невероятно холодной.

— Как хочешь, тетушка, — смиренно ответил Смит.

Карета остановилась возле цирка. Выскочил служитель в красной ливрее и помог вылезти Кэт, Смит позаботился о тетушке Бетти. Служитель, взяв билеты из рук Смита, провел семейство сквозь толпу под огромные аншлаги, к контролю. Контролер почтительно поклонился и проводил их до ложи. На тетушку Бетти такое обращение произвело впечатление, и она тут же заметила:

— Я же говорила, что это первоклассный цирк!

Они были одними из первых зрителей, занявших свои места. Соседняя ложа еще пустовала. Тетушка вынула лорнет и критическим взглядом принялась рассматривать лампы, зрителей, постепенно наполняющих цирк.

— Семейство Финлей обычно опаздывает, — сказала она. — Но это совсем не из-за Анни. Анни — пунктуальна, но ее муж… Это всегда неприятно, когда люди не пунктуальны. Пожалуйста, заметь себе это, Кэт. Вот твой отец совершенно пунктуален, и ты можешь с него брать пример.

— Конечно, тетушка Бетти, — поспешила ответить Кэт, хотя мысли ее были заняты совсем другим.

На девочку обрушилась бездна новых впечатлений. Высоко под куполом висели какие-то штанги, свешивались канаты непонятного назначения. На эстраде оркестр настраивал инструменты, и беспорядочные звуки дополняли атамосферу ожидания заманчивого зрелища. Служители цирка в красных ливреях сновали между рядами, рассаживая зрителей. Миловидные девушки разносили сладости.

— Пожалуйста, ничего не покупай, Сэмюэл, — сказала тетушка Бетти. — От сладостей только портятся зубы.

— Как хочешь.

Кэт двоим детским инстинктом чувствовала, что отец ее отнюдь не безвольный человек, он просто устал от бесконечных мелких сражений и потому на все соглашался.

Но тетушке Бетти не понравилось, что она не слышит возражений, она любила доказывать свою правоту, а тут с ней так легко соглашались. И кажется, настроение у тетушки уже начинало портиться, но, к счастью, в соседней ложе появилось семейство Финлей.

— А не слишком ли мы близко к арене? — спросил господин Финлей, солидный мужчина, чьи капиталы успешно оборачивались в мукомольном деле. — Запах животных и пота, пыль на арене — это, Анни, не очень-то приятно. И подумай о своей астме, ты же не переносишь пыли.

Пока господин Финлей говорил, юный Дуглас, мальчик немного постарше Кэт, скорчил замеченную только Сэмюэлем Смитом и Кэт преуморительную гримасу, точно вдыхая пыль и показывая, что ему хочется чихнуть. Девочка заулыбалась: смеяться в присутствии тетушки Бетти, разумеется, было недопустимо. Между тем тетушка нашла новую возможность для дискуссии — она вступила в спор с господином Финлеем о том, какие места в цирке и в театре следует считать наиболее удобными и приличными. Мнение свое она обосновывала чрезвычайно важными и жизненными причинами. Господин Финлей был внимателен к тетушке Бетти, ведь она вложила немалые деньги в его предприятие.

Кэт и Дугласа лихорадило от нетерпения. Но вот оркестр заиграл выходной марш, и нарядная процессия артистов и животных вышла на арену. Этот цирковой парад под звуки щекочущей нервы музыки производил на Кэт и Дугласа не меньшее впечатление, чем в прошлую осень на Харку, только мальчик и девочка обращали внимание совсем не на то, что когда-то особенно интересовало юного дакоту. Широко раскрыв глаза, оба, не отрываясь, смотрели на искусниц верховой езды. В балетных костюмах, в кружевах, с маленькими коронами в светлых волосах, они с улыбками посылали зрителям воздушные поцелуи, припрыгивали в своих белых шелковых сапожках на крупах коней. Кэт тут же мысленно представила себя в роли такой наездницы, а Дуглас себя — смелым ковбоем, скачущим позади маленьких принцесс. В рядах зрителей раздались первые аплодисменты и крики приветствия. Дуглас и Кэт тоже захлопали в ладоши.

— Не так громко, — прошептала тетушка Бетти. — Молодая леди всегда должна быть сдержанной в проявлении своих чувств.

Кэт, словно разбуженная посреди прекрасного сна, как-то болезненно сжала губы. Но тут же ее внимание было поглощено верблюдами и слонами, показавшимися на арене, и тетушка Бетти снова была забыта. На спине слона сидел погонщик в тюрбане, а у него на плече — маленькая обезьянка, одетая, как девочка, в жакетку, блузку и головной платок. Обезьянка поднялась на цыпочки и начала кланяться и посылать воздушные поцелуи, как это только что делали наездницы. Дети в цирке дружно смеялись, и взрослые тоже заразились весельем детей.

— Посмотри, посмотри! — закричала Кэт, инстинктивно протянув ручонку через барьер, разделяющий ложи, и похлопав по руке Дугласа.

Тетушка Бетти тут же поймала ручонку Кэт и водворила к ней на колени, где полагалось быть рукам воспитанной девочки.

Но Дуглас уже знал, на что надо смотреть. На арене показались четыре изумительно красивые лошади — две вороные и две белые.

— Чистокровные арабские скакуны, — пробормотал Сэмюэл Смит.

На вороных сидели юноши, а на белых — девушки в традиционных костюмах английских наездников.

— Дети лорда! — прошептал Дуглас.

Кэт и ее маленький друг были поражены. Дети! Такие же дети, как они — на арене! На щеках Кэт заиграл румянец. Она совершенно не заметила, как свободные места в их ложе заняли трое мужчин. Тетушка Бетти насторожилась, но тут же успокоилась, так как и вид, и поведение этих мужчин вселило в нее уверенность, что они достаточно воспитаны.

Парад цирковых артистов заканчивался. На арене остались «сыновья лорда» на танцующих вороных. Легким движением поводьев они подняли коней на дыбы.

— О, эти юноши — наездники первого класса, — прошептал один из усевшихся в ложе Смита мужчин. — Из такого материала могут получиться великолепные артисты. Но для этого нужно время, а значит, и деньги. Оправдает ли себя такое предприятие?

— Почему же они не снимают цилиндров, ведь, кажется, наступило время раскланяться?

— Может быть, они не слишком уверенно себя чувствуют, ведь руки у них заняты. Не хватает еще им умения.

— Не думаю. Они сидят на конях как влитые — и никакого волнения. Это недоработка режиссера. Если бы этих юнцов еще обучить хорошим манерам…

Но вот юные всадники опустили коней и ускакали с арены. Униформисты, сопровождаемые клоунами с их вечными прибаутками, быстро раскатали большой красный ковер. На нем запрыгали партерные акробаты. Они вертелись в прямых и обратных сальто, перескакивали друг через друга, ловили друг друга в воздухе и в заключение построили пирамиду. Прежде чем зрители успели как следует разобраться в их антраша, номер сменился другим. Наездницы разыграли с маленькой обезьянкой сценку: «Долли в школе». Кэт даже закашлялась, потому что смеяться вслух ей не разрешалось. А когда учитель, которого изображал Старый Боб, решил быть построже, ученица Долли забралась позади него на школьную доску и принялась строить невероятнейшие гримасы.