Казнь без злого умысла - Маринина Александра Борисовна - Страница 57

Она решила, что ослышалась. Верхнее Озеро находится с северной стороны. А по ее прикидкам, Ворожец должен быть заинтересован в том, чтобы трасса проходила с юга. Коротков сохранял невозмутимость, но по его лицу Настя поняла, что он тоже в недоумении.

– Спасибо, Петр! Это было бы весьма кстати! Но… А вдруг мой брат действительно захочет повлиять на принятие проекта трассы?

– И что?

Весь вид Ворожца выражал полное непонимание.

– И тогда будет принят северный вариант.

– Ну да. И что из этого следует? Ваш брат купит участок, посодействует тому, что вскоре в нужном ему месте пройдет Федеральная трасса, он построит свой пансионат. Может быть, вы составите мне протекцию, и часть подрядов при этом строительстве получу я. Может быть, по вашей рекомендации Галина откроет в этом пансионате еще один салон. Все будут довольны. Что вас так удивляет в моем предложении? Вы видите, я с вами предельно откровенен, у меня есть свой интерес, и я его не скрываю, не делаю вид, что уговорю владельца участка снизить цену только из дружеского расположения к вам.

Ах, ну да, как же она забыла! Петенька ведь у нас честный и открытый, никаких закулисных игрищ, никаких тузов в рукавах.

– А как же звероферма? – осторожно спросила Настя. – Ведь мэр ваш друг, а он хочет сохранить ферму и добиться прокладки трассы с южной стороны. Разве не так?

Ворожец открыл каминную дверцу, поворошил кочергой угли, подбросил еще дров и снова сел.

– Анастасия, знаете, в чем разница между мной и Костиком?

– В том, что он мэр, а вы бизнесмен, – подал голос Коротков.

– Нет, друг мой. Разница между нами в том, что он все еще Костик, а я уже давно Петр Сергеевич. Все эти игры в сохранение зверофермы и в поддержание русских пушных традиций – не более чем детский сад. Смешно и глупо в пятьдесят три года цепляться за дорогие тебе воспоминания юности в ущерб реальным экономическим потребностям. Костик стал мэром, но менталитет руководителя города так и не приобрел. До сих пор в игрушки играет. А я дело делаю. То, что полезно для города, полезно и для бизнеса. А значит, полезно для меня.

– Достойно, – одобрительно кивнул Коротков. – И о каком снижении идет речь? Что мне доложить Александру Павловичу?

– Владелец участка готов уступить пятнадцать процентов заявленной цены. Но если с ним поработать, я думаю, он опустится еще процентов на десять. Итого двадцать пять. На мой взгляд, это весьма существенная уступка.

– Без сомнения, – горячо заверил его Юрий. – Спасибо тебе огромное! На завтра у нас назначено совещание с Александром Павловичем по скайпу, я все ему передам. Надеюсь, все интересы будут соблюдены. Ася, тогда ты завтра поезжай посмотри участок еще раз, повнимательнее.

– Машину уступишь?

– Не смогу, – покачал головой Коротков, – у меня на завтра назначены встречи в разных концах города и даже за городом. Вызови такси.

– Да ладно, я в аренду возьму, – беспечно улыбнулась Настя. – Сама сяду за руль, дешевле выйдет. Дорогу я помню, мы же там были. Ты мне только шпаргалку составь, что посмотреть и на что внимание обратить. Петр, я слышала, у вас в окрестностях есть музей под открытым небом?

– Есть, – охотно подтвердил Ворожец. – Там представлены образцы наших традиционных сибирских построек начиная с восемнадцатого века. Хотите посмотреть?

– Вот я бы завтра и съездила туда. После осмотра участка, разумеется. Юре это неинтересно, поэтому я уж молчу, вопрос не поднимаю, но если он меня отпускает на целый день, да еще с машиной… Можно, Юр?

Коротков притворно вздохнул. Идею поездки в музей подсказал им Егоров.

– Да поезжай, что с тобой сделаешь, любознательная ты наша. Витю Егорова попроси помочь, он же опер, наверняка точно знает, в каких фирмах машины поприличнее. А то откажет у тебя движок или колодки полетят, будешь торчать в чистом поле.

Эта фраза тоже была подготовлена заранее на тот случай, если кому-нибудь взбредет в голову проверять, брала Настя машину в аренду или нет. Конечно, она могла бы и сама съездить в фирму, но боялась потерять на этом лишнее время, а поездка ей предстояла долгая. И потом, не настолько хорошо она разбирается в автомобилях, чтобы сделать безошибочный выбор. Егоров справится с этим куда лучше.

– Зачем же брать машину в аренду? – запротестовал Петр Сергеевич. – Я дам вам машину с водителем…

– Ни в коем случае! – решительно отказался Коротков. – Петр, не обижайся, но это вопрос принципа и наших дальнейших деловых отношений, если все сложится. Одно дело – пожить в твоем доме и воспользоваться твоим гостеприимством, и совсем другое – использовать твои ресурсы для решения наших вопросов. У нас должны быть развязаны руки. Если Александр Павлович примет не то решение, которое тебе понравится, мы не должны чувствовать себя твоими должниками. Без обид, ладно?

– Ну что ж, – Ворожец выглядел вполне довольным, – тогда прошу к столу! Учитывая позднее время, ужин я попросил приготовить максимально облегченным, но зато с неповторимым местным колоритом. Таких грибов вы никогда и нигде больше не попробуете! Наши, таежные, – с гордостью добавил он. – Выросшие в хвойном лесу, а не на плантациях с удобрениями.

Обед давно улегся, оставив по себе только добрую память, так что приготовленные поваром Надей грибы были съедены с огромным удовольствием.

Среда

Утром Настя Каменская собрала вещи, тщательно проверила все полки и ящички, чтобы ничего не забыть в доме Ворожца, и спустилась завтракать, отчаянно зевая: мало того, что разошлись по комнатам они глубокой ночью, так еще нужно было посмотреть в интернете информацию о музее таежного зодчества, почитать статьи и запомнить картинки. Вечером она вернется уже в гостиницу, но как знать… Петр Сергеевич человек не только открытый и честный, но еще и непредсказуемый, один вчерашний обед с начальником УВД чего стоил. Так что будет лучше, если Настя окажется во всеоружии и не проколется на сущей ерунде.

Ни в музей, ни тем более на Верхнее Озеро она ехать не собиралась. Водитель Володя отвез их с Коротковым в центр Вербицка, где в оговоренном накануне месте ждал Виктор с машиной. Володе была выдана та же легенда про озеро и музей, после чего Насте пришлось прослушать краткий курс молодого бойца с описанием наиболее оптимальных маршрутов и возможных трудностей. Она делала вид, что слушает, кивала с умным видом и мечтала только о том, чтобы инструктаж поскорее закончился.

Дорога к бывшему совхозу «Пламя Октября» пролегала по удивительно красивым местам, но Насте никак не удавалось насладиться видом, потому что машину немилосердно трясло: дороги здесь действительно были из рук вон плохими. Вопрос о строительстве Федеральной трассы в этом регионе более чем актуален. Психоневрологический интернат, в котором провел последние годы жизни Дмитрий Голиков, существовал давно, находился рядом с совхозом и за счет сельхозработ, не требующих высокой квалификации, успешно решал проблему трудотерапии своих обитателей. Конечно, за руль комбайна или какой другой сложной техники больного никто не посадил бы, но ведь в сельском хозяйстве много и ручного труда. Теперь совхоза уже не было, зато была частная ферма, сохранившая, как ни странно, старое название, и этой ферме труд людей с психическими заболеваниями не требовался.

Ехать пришлось, как и предупредил Егоров, около полутора часов: интернат находился на примерно равноудаленном расстоянии от Вербицка и еще двух райцентров, которые и направляли туда больных. Вот указатель поворота к ферме, значит, где-то совсем недалеко должно стоять здание интерната.

Настя притормозила, не доезжая метров пятидесяти до места, и какое-то время сидела, откинувшись на спинку сиденья. Ей нужно было настроиться и внутренне подготовить себя к тому месту, куда она сейчас пойдет. Обычный мир, в котором живут люди, наполнен самыми разными индивидуальными микрокосмосами – умами и душами. Все они не похожи друг на друга, не найти двух совершенно одинаковых, но их роднит одно: они поддаются пониманию, их можно хоть как-то постичь, было бы желание. Место, где находятся психически больные, тоже наполнено различными микрокосмосами – умами и душами этих людей, но постичь их невозможно. И как все неизвестное и непостижимое, это пугает. Пусть страх иррационален, но он все равно есть. И от этого никуда не деться. Да, в интернате нет буйных, нет людей в состоянии острого психоза. Умом Настя Каменская это понимала. Но не поддающийся контролю страх поднимался в ней каждый раз, когда ей приходилось переступать порог психиатрических стационаров или интернатов.