Сочинения - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 28

28

Пародия на плохой детектив

Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,Под английским псевдонимом «мистер Джон Ланкастер Пек»,Вечно в кожаных перчатках — чтоб не делать отпечатков, —Жил в гостинице «Советской» несоветский человек.Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,Щелкал носом — в нем был спрятан инфракрасный объектив, —А потом в нормальном свете представало в черном цветеТо, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив:Клуб на улице Нагорной — стал общественной уборной,Наш родной Центральный рынок — стал похож на грязный склад,Искаженный микропленкой, ГУМ — стал маленькой избенкой,И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.Но работать без подручных — может, грустно, а может скучно, —Враг подумал — враг был дока, — написал фиктивный чек,И, где-то в дебрях ресторана гражданина ЕпифанаСбил с пути и с панталыку несоветский человек.Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.В общем так: подручный Джона был находкой для шпиона, —Так случиться может с каждым — если пьян и мягкотел!"Вот и первое заданье: в три пятнадцать возле бани —Может, раньше, а может, позже — остановится такси, —Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора, —А потом про этот случай раструбят по «Би-би-си».И еще. Побрейтесь свеже, и на выставке в МанежеК вам приблизится мужчина с чемоданом — скажет он:«Не хотите ли черешни?» Вы ответите: «Конечно», —Он вам даст батон с взрывчаткой — принесете мне батон.А за это, друг мой пьяный, — говорил он Епифану, —Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин!"…Враг не ведал, дурачина: тот, кому все поручил он,Был — чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер!..Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек —Обезврежен он, и даже он пострижен и посажен, —А в гостинице «Советской» поселился мирный грек.

x x x

Нынче очень сложный век.Вот — прохожий… Кто же он?Может, просто человек,Ну а может быть, шпион!

x x x

Чем и как, с каких позицийОправдаешь тот поход?Почему мы от границыШли назад, а не вперед?Может быть, считать маневром,Мудрой тактикой какой —Только лучше б в сорок первомДраться нам не под Москвой…Но в виски, как в барабаны,Бьется память, рвется в бой,Только меньше ноют раны:Четверть века — срок большой.Москвичи писали письма,Что Москвы врагу не взять.Наконец разобрались мы,Что назад уже нельзя.Нашу почту почтальоныДоставляли через час.Слишком быстро, лучше б годыЭти письма шли от нас.Мы, как женщин, боя ждали,Врывшись в землю и снега,И виновных не искали,Кроме общего врага.И не находили места —Ну, скорее, хоть в штыки! —Отступавшие от БрестаИ — сибирские полки.Ждали часа, ждали мигаНаступленья — столько дней!..Чтоб потом писали в книгах:«Беспримерно по своей…» —По своей громадной вере,По желанью отомстить,По таким своим потерям,Что ни вспомнить, ни забыть.Кто остался с похоронной,Прочитал: «Ваш муж, наш друг…»Долго будут по вагонам —Кто без ног, а кто без рук.Память вечная героям —Жить в сердцах, спокойно спать…Только б лучше б под МосквоюНам тогда не воевать.…Помогите хоть немного —Оторвите от жены.Дай вам бог! Поверишь в бога,Если это бог войны.

Случай в ресторане

В ресторане по стенкам висят тут и там«Три медведя», «Заколотый витязь»…За столом одиноко сидит капитан.«Разрешите?» — спросил я. "Садитесь!…Закури!" — «Извините, „Казбек“ не курю…»"Ладно, выпей, — давай-ка посуду!..Да пока принесут… Пей, кому говорю!Будь здоров!" — «Обязательно буду!»"Ну, так что же, — сказал, захмелев, капитан, —Водку пьешь ты красиво, однако.А видал ты вблизи пулемет или танк?А ходил ли ты, скажем, в атаку?В сорок третьем под Курском я был старшиной, —За моею спиной — такое…Много всякого, брат, за моею спиной,Чтоб жилось тебе, парень, спокойно!"Он ругался и пил, он спросил про отца,И кричал он, уставясь на блюдо:"Я полжизни отдал за тебя, подлеца, —А ты жизнь прожигаешь, иуда!А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!А ты водку тут хлещешь со мною!.."Я сидел как в окопе под Курской дугой —Там, где был капитан старшиною.Он все больше хмелел, я — за ним по пятам, —Только в самом конце разговораЯ обидел его — я сказал: "Капитан,Никогда ты не будешь майором!.."