Роза пустыни - Симмонс Сюзанна - Страница 49

Больше Элизабет ничего не помнила. У нее даже не хватило сил, чтобы громко крикнуть. Всего одно слово промелькнуло в сознании. Одно только имя было у нее на губах, когда она провалилась в пропасть забытья: «Джек!»

Глава 22

Джек!

Элизабет проснулась в страхе и села на постели.

Только оказалось, что она вовсе не в своей постели. Она лежала на мягком матрасе, расстеленном прямо на полу, накрытая до подбородка богато расшитым покрывалом.

Трудно было сказать, что хуже: страшная пульсирующая боль в висках или открытие, что под покрывалом на ней ничего нет.

Боже избави! Неужели она все-таки попала к торговцам белыми рабами? Ее продали в гарем. Она стала экзотической игрушкой богатого паши.

Элизабет быстро легла на спину и зарылась в шелковистое покрывало.

Что она может вспомнить?

Ее отец умер. Это воспоминание стрелой пронзило ей сердце. Она помнила тот день во всех его печальных подробностях. Это произошло всего лишь вчера?

Нет.

В ее памяти стали возникать какие-то туманные картины. Что-то подсказывало ей, что с того момента, когда они с Али хоронили отца, прошло немало времени.

Али? Где он теперь, ее объявившийся брат? Что случилось с красивым юношей, к которому она успела так сильно привязаться?

Элизабет вспомнилась новая картина. На этот раз перед ней предстала светловолосая женщина с пристальным взглядом, в котором читались алчность и злоба. Теперь к ней возвращались все новые подробности. Ее опекунша принесла теплого молока с каким-то сонным зельем. Ее опоили.

Они украли ее дневник!

Элизабет прижала ладони к вискам, и пульсирующая боль на минуту утихла.

Ей необходимо собраться с мыслями. Кто же украл ее дневник и бумаги? Полковник и миссис Уинтерз? Да. Но не с полковником, а с графом Андре Полонски.

Предатели! Негодяи! Злодеи! Они бесчестны, подлы и коварны.

Джек.

Боже, Джек ведь не знает, что они за люди! Ей необходимо найти способ как-то его предупредить. Надо только молить Бога, чтобы ее предостережение не опоздало.

Элизабет снова села. На этот раз она двигалась медленно и старалась не шевелить головой. Только теперь она увидела, что у входа в шатер сидит прелестная юная девушка.

Пол в просторном шатре был покрыт пышными персидскими коврами. Повсюду висели крошечные бронзовые колокольчики. Они качались от легкого ветерка, проникавшего в шатер, и мелодично позванивали, создавая чудесную, почти неземную музыку.

Стены украшали искусно сотканные гобелены. В разных местах были расставлены лампы, так что в шатре было светло. Внутреннее убранство дополняли огромные керамические вазы, украшенные сложной резьбой столики и сундуки самых разных форм и размеров.

Этот шатер явно принадлежал какому-то очень богатому паше.

Элизабет решила спросить, где находится, но вместо этого почему-то сказала:

— Я хочу пить.

Девчушка стремительно вскочила, радуясь возможности услужить. Она ответила с едва заметным акцентом:

— Конечно, миледи. Ваше желание для меня закон. Вы не голодны? Вам тепло? Вы не замерзли? Может, вы пожелаете вина или предпочтете козье молоко?

Элизабет слабо улыбнулась:

— Просто немного воды. Спасибо.

Она больше никогда и в рот не возьмет козье молоко!

Девушка поспешно подошла к ближайшему столику и налила воды в красивый кубок. Она церемонно подала чашу Элизабет и сразу же направилась к выходу из шатра.

Элизабет поднесла кубок к губам и отпила глоток. Вода показалась ей необычайно вкусной и освежающей. Когда девушка подняла занавес, служивший дверью, Элизабет окликнула ее:

— Вы уже уходите?

— Только на несколько минут, миледи. Я должна известить моего господина о том, что вы проснулись. Я скоро вернусь.

Элизабет допила воду и почувствовала, что с удовольствием выпила бы еще. Ей пришлось признаться себе и в том, что она внезапно испытала сильнейший голод. У нее создалось впечатление, что желудок ее совершенно пуст — будто она не ела уже несколько дней. Она понятия не имела, сколько времени прошло после рокового визита Амелии Уинтерз.

На столике, где стоял кувшин с водой, Элизабет увидела блюдо со свежими фруктами и несколько хлебных лепешек. Она решила, что может поесть и без разрешения.

Завернувшись в покрывало, Элизабет с трудом встала со своего странного ложа. Оказалось, что она ослабела и ноги у нее дрожат. Она кое-как добралась до столика с едой и опустилась возле него на колени.

Элизабет успела съесть с дюжину крупных темных виноградин, когда раздался «стук в дверь»: кто-то несколько раз постучал по шесту, расположенному у входа. Занавеска на входе отлетела в сторону, и в шатер решительно вошел незнакомец.

Это был человек очень необычный: благородное лицо, точеный нос и волевой подбородок; глаза, большие и темные, цвета самого темного обсидиана, традиционно для Египта подведенные сурьмой, светились умом.

На нем красовались широкая рубашка и халат из самого дорогого шелка, богато расшитые золотом и серебром. Рукоять кинжала, заткнутого за кушак, украшали драгоценные камни: бриллианты, изумруды, рубины — такие крупные, каких Элизабет еще никогда не случалось видеть.

Шею его окружал массивный воротник из многих тысяч крошечных бусин: настоящее сокровище царей… или фараонов. Пальцы его были унизаны кольцами, на запястьях блестели золотые браслеты, грудь тоже в богатых украшениях… Даже на лодыжках виднелись золотые обручи. Элизабет никогда прежде не видела столь великолепных драгоценностей: подобными не могли похвастаться ни Британский музей, ни Музей древностей в Каире.

Но больше всего ее потрясли волосы незнакомца: она просто не могла оторвать от них глаз.

У него были рыжие волосы. Естественно рыжие. Довольно темные. Цвета меди.

— Тысяча извинений за вторжение, леди Элизабет, — любезно проговорил вошедший на идеально правильном английском, что свидетельствовало о его отличном образовании. — Я не знал, что вы обедаете.

Она кивнула и попыталась проглотить кусок хлеба, который вдруг застрял у нее в горле.

— Ради Бога, продолжайте, — вежливо предложил он. — Я предполагал, что вам захочется что-нибудь съесть. Так приятно видеть, что вы пришли в себя и уже можете встать.

Элизабет взяла со стола свой кубок и запила водой застрявший в горле кусок хлеба. Наконец она могла говорить.

— Я не хотела бы показаться невоспитанной, но кто вы? Откуда вам известно мое имя? Где я нахожусь? Как я оказалась в этом… месте?

Незнакомец весело рассмеялся и поднял богато украшенные руки, шутливо показывая, что сдается.

— Я принц Рамсес, моя дорогая леди. Что до остальных вопросов, то право отвечать на них я предоставлю вашему мужу.

— Моему мужу? — озадаченно переспросила Элизабет.

— Черному Джеку.

Она по-прежнему ничего не могла понять.

— Черному Джеку?

Рыжие брови принца Рамсеса сдвинулись, но вскоре он снова улыбнулся и пояснил:

— Джеку. Или, может быть, вы знаете его только как лорда Джонатана Уика.

Элизабет попыталась встать, но обнаружила, что у нее по-прежнему нет сил.

— Джек здесь? Где он? Мне необходимо с ним поговорить!

Принц Рамсес ответил:

— Джека сейчас здесь нет, но мы ожидаем его возвращения в ближайшее время. — После небольшой паузы он добавил: — У него оставалось одно неоконченное дело.

Элизабет встревожилась еще сильнее:

— Мне надо его предостеречь! Мне надо сообщить ему нечто важное относительно Амелии Уинтерз и графа Полонски.

Принц неспешно подошел к столику, взял с блюда сочную виноградину и как ни в чем не бывало отправил ее себе в рот.

— Насколько я знаю, миссис Уинтерз и граф Полонски как раз и есть те люди, которыми занимается сейчас Джек.

На душе у Элизабет все равно было немного тревожно.

— Значит, Джеку известно об их предательстве?

— Да, ему хорошо это известно.

— Скажите мне, пожалуйста, ему угрожает какая-нибудь опасность?