Клятва истинной валькирии - Мид Ричел (Райчел) - Страница 62

И он тихо засмеялся:

– Интересно, где сейчас Хуан. Он бы ни за что не поверил, что мне привалила такая удача. Ведь, кроме него, отца Тессы, других друзей у меня там не было…

– А как же Кристобаль и все остальные, кто восхищался джемманами?

– Нет, конечно же, нет.

И он пристально оглядел ее.

– Девятка среди нордлингов, слушай меня внимательно! Если я хоть что-нибудь понимаю в жизни, то ты росла подобно розе среди шипов! Не знаю, почему ты предпочла сбежать в армию, но тобой гордились и повсюду выставляли как ценный экспонат! Семейное сокровище, ни больше ни меньше.

Мэй не хотела признаваться, что он прав, и доставлять ему такое удовольствие. Однако он был прав и говорил очевидные вещи.

– Да, так и было.

– Тебе это нравилось?

– Иногда, – честно ответила она.

– Потом утомило? Все время улыбаться и вежливо отвечать на вопросы? Выдерживать все эти изучающие взгляды? Понимать, что их интересует только твое тело, а кто ты такая – нет?

Джастин – очень проницательный. Этого у него не отнимешь. Его способности удивляли и страшили одновременно. И она согласилась с ним:

– Да.

Он развел руками:

– Тогда ты меня должна понять. Именно так чувствует себя джемман в Панаме.

Она вздрогнула. Неужели у них столько общего? А потом она осознала, что в Панаме ему было трудно не только потому, что жизнь в провинциях груба и примитивна. Ему приходилось с людьми общаться – а это она упускала из виду. А следом за этим последовал другой вывод – еще более удивительный. Когда она увидела его, то почувствовала в нем подлинную тоску и одиночество. Это не значило, что он не вынашивал в отношении ее каких-то планов – иначе к чему вся эта речь насчет того, что он не приглашает женщин на повторные свидания? Она увидела Джастина в новом свете. А поскольку не смогла все толком сформулировать, просто промолчала. Она не знала, с каким выражением лица она про все это думала, но Джастин посмотрел-посмотрел, а потом отвернулся и допил все из стакана.

– Ну-с, – сказал он, вставая. – Ночь идет к концу, и смена этой очаровательной дамы тоже. Мне пора, моя доблестная валькирия. Не стесняйся, закажи себе что-нибудь еще, запиши все на номер.

Он с ухмылкой отдал честь и неторопливо пошел к стойке бара. Лицо у него было точно такое же, как во время их первой встречи. Девушка приветливо улыбнулась – похоже, она не имела ничего против свидания. Да и кто бы устоял перед такой внешностью и обаянием? Мэй рассердилась на себя за то, что глупо расчувствовалась за столом, – и ушла к себе в комнату. Одна.

На следующее утро Джастин был в приподнятом настроении, ни словом не обмолвился о ночном приключении. А она не спросила – еще чего. Они сели в машину и поехали на окраину города. Чем дальше они ехали, тем беднее становились окружающие кварталы, полиции на улицах стало меньше. Новых зданий почти не попадалось, зато везде торчали наспех возведенные дома времен Упадка, когда люди пытались забиться хоть куда-то, спасаясь от хаоса на улицах. Здесь жили рабочие, и хотя теперь они имели право на образование и бесплатную медицину, разница между богатыми согражданами и этими жителями бросалась в глаза. Кругом виднелись вывески и объявления на испанском – похоже, местные не спешили выучить язык своей новой страны.

Мэй думала, что они снова пойдут в церковь, однако вместо этого они вышли из машины напротив тату-салона.

– Ты хочешь увековечить память о поездке? – удивилась Мэй.

– Как-нибудь потом. А пока мы нанесем визит семье Нади Менари.

– Женщины, о которой ты расспрашивал в церкви Аполлона…

Он кивнул:

– Гераки сказал, что она вернулась туда, где люди все еще хранят веру. Аннексированные пограничные территории – прекрасное место для всяких культов. СК их постоянно проверяет, однако многие ускользают и прячутся. Надя выросла здесь, и хотя я ничего на нее не нашел, часть ее родственников вернулась сюда после того, как я прикрыл ее группу. Если и организовывать какой-нибудь подпольный культ, то только здесь.

– А Надя нам поможет?

– Возможно. Я надеюсь, что она выведет нас на Каллисту. Вот Каллиста нам как раз и поможет.

Мэй не очень-то понимала, с чего жрице закрытого служителем культа помогать этому самому служителю.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно.

И они вошли внутрь, надеясь спастись от жары, но в пустом салоне не работал кондиционер. За грязными стеклами витрины пылились образцы татуировок. Мэй в детстве хотела сделать себе татуировку – но только не в таком месте. Какая антисанитария!

– Чем могу быть полезен?

Высокий тощий плебей вышел из двери, ведущей в подсобку. Джастин шагнул вперед:

– Да, я…

– Джастин Марч.

И человек окинул его долгим, медленным взглядом.

– Я запомнил вас. Я был там, когда вы приехали.

Джастин делано улыбнулся:

– Приятно встретить вас снова. Я, знаете ли, опять с тем же самым. Хочу отыскать Надю.

– Надю? Двоюродную сестренку? Так вы же распустили ее церковь.

– Я здесь не поэтому. Вы не знаете, она сейчас в Масатлане? Я просто хочу с ней поговорить.

Мэй подошла поближе. Ее настороженность привела имплант в действие. Ей не понравился язык тела этого человека. Он нервничал.

– Да-да. Конечно. Я просто должен с ней связаться сначала.

И человек сумел с трудом улыбнуться.

– Вы же знаете, как с ней сложно…

Джастин кивнул Он тоже улыбался, но явно не очень-то понимал, что происходит.

А мужчина пошел обратно к двери:

– Давайте я брату позвоню, может, он что знает. Я буквально на минутку. А могу я… Может, вам что-нибудь принести? Стул? Или выпить?

– Спасибо, не надо, мы просто подождем.

Мужчина исчез в дверном проеме – дверь осталась приоткрытой, – и Мэй услышала, как он говорит по-испански. Она поняла только «Надя» и «Джастин Марч».

– Что-то тут не то, – сказала она. – Он слишком нервный.

– Еще бы, – согласился Джастин. – Он же знает, кто я. Эти ребята боятся федералов еще больше, чем кастовые.

Татуировщик вернулся, улыбаясь гораздо шире и естественней.

– Брат привезет ее сюда.

– Отлично, – сказал Джастин. – Спасибо.

Джастин с Мэй послонялись по пустому салону еще десять минут. В задней комнате открылась дверь, и послышались тихие голоса. Потом появился хозяин заведения и поманил их внутрь:

– Сюда, пожалуйста.

В комнатушке царила рабочая атмосфера. Все было как обычно. На столах и скамьях лежали аккуратно разложенные инструменты и стопки папок с рисунками. Огромная и неприятного вида металлическая штуковина висела над длинной кушеткой, на которой, похоже, и набивали татуировки. У противоположной стены стояла кровать – вероятно, хозяин использовал помещение и в качестве спальни.

Но Мэй ощутила выброс адреналина. Вместо женщины их ожидали трое мужчин – причем вооруженных. Мэй тотчас толкнула Джастина вниз, да с такой силой, что он заорал от неожиданности. Молниеносно выхватила пистолет – быстрее, чем Джастин коснулся пола, – и уверенно прострелила руку одного из нападающих. Его коллега сам мудро повалился ничком, а третьего Мэй уложила рядом, разоружив и наотмашь ударив пистолетом по лицу. Она уже двинулась к умнику, который решил отлежаться, но голос за ее спиной произнес:

– Эй, полегче. Кидай пушку на пол, иначе карьера мистера Марча завершится прямо здесь и сейчас.

Мэй развернулась к говорившему. Им оказался хозяин салона, и он тоже был вооружен – причем пистолет держал прямо у виска Джастина. Увы, на этих аннексированных территориях до сих пор провозили контрабандные стволы. В цивилизованном мире не могло случиться ничего подобного. Мэй знала, что ее реакции спасут ей жизнь… а Джастину – вряд ли. А когда она посмотрела ему в глаза, ее сердце сжалось. Она безумно испугалась – не за исход миссии. За него. Она панически не хотела его терять. У двери зашаркали, заворочались – наверняка к нападавшим подоспела подмога. Скрипя зубами от ярости, Мэй швырнула оружие на пол.