Сага о Сверрире - Скандинавские саги - Страница 56

56

160. Гибель Филиппуса ярла

Одного человека звали Эрленд. Он был священником и служил в церкви Креста. Он был мудрым человеком. Он имел пребенду[301] наверху в церкви Христа. У священника была жена молодая и красивая. Эту женщину соблазнил Филиппус ярл. Когда конунг узнал об этом, он постарался убедить ярла покончить с этой историей. Ярл пообещал, но все шло, как и прежде. Когда же об этом проведал Эрленд, он преисполнился ненавистью и к конунгу, и к ярлу и стал замышлять такое предательство против всех берестеников, на какое он только был способен. Сверрир конунг и Эрленд священник прежде часто спорили по поводу тяжбы между конунгом и архиепископом.

После битвы Сверрир конунг снарядился в путь со всей поспешностью и пустился со своим войском на больших кораблях догонять посошников. Те же попытались уйти от него, и так пришли на восток в Вик. Оттуда посошники направились на юг в Данию. Сверрир конунг преследовал их вплоть до острова Хлесей. Когда же он узнал, что посошники бежали в Ютландию, он повернул назад в Вик и оставался там все лето, взимая с бондов штраф за измену и военные подати. У него была несметная рать. Осенью он обосновался в Осло и устроился провести там зиму. Той же осенью с севера приехала ярлова любовница, жена священника, и ярл опять принялся за старое, а конунг ему запретил. Тогда ярл отослал ее недалеко, на тот двор, что зовется Акр, а сам наезжал туда часто тайком и оставался там ночевать. Конунг постоянно выговаривал ярлу за то, что тот ведет себя неосторожно, «боюсь, родич, – говорил он, – как бы это не обернулось для нас большой бедой».

В первые дни рождества посошники ушли с юга из Дании на небольших кораблях. Во время этого плаванья они потеряли один корабль. Им управлял Аудун Бюлейст. С этого корабля не спаслась ни одна живая душа. Подойдя к Ослофьорду, они завернули туда на пятнадцати кораблях. Вожаками у них были их конунг и Хрейдар Посланник. Приблизившись к Хёвудей, посошники принялись совещаться. Хрейдар Посланник сказал:

– Я полагаю, что берестеники не имеют о нас никаких сведений. В городе поднимется переполох, а войско наверняка перепилось. Теперь самое время напасть на них, и Сверрир бы не преминул так поступить, будь он на нашем месте. Подойдем на веслах к пристаням как можно тише, а я уже знаю, где нас ждет хороший улов: Филиппус ярл спит неподалеку в Акре, и с ним там совсем немного народу.

Многие тогда ответили:

– Это правильное решение. Не дадим ему уйти.

Туда направилось пять небольших кораблей, а остальная часть войска подошла к пристаням и стала прислушиваться. В городе все было тихо и спокойно, но они так и не решились сойти на берег и повернули прочь, навстречу своему войску. А те, кто высадился в Акрсхаги, пошли наверх к усадьбе. Ярл ни о чем не ведал до того, как все постройки уже были заняты. Он выскочил через потайную дверь босой, в одном белье. Стояла оттепель, снега не было, и ноги разъезжались на мерзлой земле. Ярл был скор на ногу, как никто. Те из посошников, что находились наверху у построек, разглядели, несмотря на кромешную тьму, что какой-то человек выбежал в одном белье, и закричали своим товарищам, чтобы те его хватали. Они бросились за ним, но в этот миг ярл поскользнулся и упал. Тут его пронзило копье, и рана была смертельной. Ярл пал на одном поле неподалеку от усадьбы, там было убито еще два человека. Его слугу звали Эйрик, а по прозвищу Слабак. Он сбежал оттуда и принес эту весть в город. Он прибежал прямо в конунгову усадьбу, однако настолько выбился из сил, что мог разве что вопить, призывая их подниматься. Первым на ногах был конунг, он оделся, выскочил во двор и стал расспрашивать, в чем дело. Мальчик сказал:

– Пал ярл, и убили его посошники.

– Что-то уж слишком близко от нас, – сказал конунг. Он решил, что ярл ночевал в городе в своих покоях и посошники нагрянули в город. Конунг послал за трубачом и приказал трубить как можно громче, а всем своим охранникам он велел вооружаться, и люди тут же бросились к оружию. Потом конунгу сказали, что ярл был убит у Акра. Остаток ночи до рассвета все войско провело без сна при оружии. Это произошло в ночь на одиннадцатый день рождества.[302]

161. О сражении посошников с трёндами

Потом посошники отправились дальше по фьорду, а там повернули на север и поплыли вдоль берега, сперва к Бьёргюну, и задержались ненадолго в городе, а потом еще дальше на север и неожиданно нагрянули в Трандхейм. Из берестеников в городе находился тогда Халльвард Зоркий со своим отрядом, он был братом Гутхорма архиепископа.[303] Они были убиты все до последнего человека. Посошники обосновались в городе, их там было пять с половиной сотен человек.

В ту пору стояли сильные морозы и образовался толстый слой льда. Тогда управители Сверрира конунга и бонды порешили напасть на них сообща всем войском и сразиться. У жителей Гаулардаля вожаком был Дюри из Гимсара, а у оркдальцев – Эйольв сын Авли. С ними было пятнадцать сотен человек. Посошники ничего не узнали до того, как те подошли к городу. Тогда они направились к крепости и стали оборонять ее от бондов, так чтобы никто не смог в нее проникнуть. За день до этого посошники приказали сколоть весь лед сверху донизу, от крепостных стен до моста. Весь день они были заняты перестрелкой, и с обеих сторон было много раненых. В Филиппуса из Вегина попала стрела. На этом они расстались, и бонды разошлись по домам, так ничего и не добившись. Спустя несколько дней бонды предприняли еще одни поход на город. На этот раз посошники не стали их дожидаться и снялись с места сразу же, как только заметили, что бонды спускаются со Стейнбьёрга. Посошники оставались в пути, пока не прибыли на юг в Мёр к Боргунду, а другая их часть направилась к Тингвёллю; они пробыли там всю весну до пасхи.

162. О Сверрире конунге и бондах

Сверрир конунг в ту зиму обложил бондов военной повинностью: каждое тягло должно было выставить одного человека, а сверх того дать еще фунт муки и голову скота.[304] Конунг распустил по домам трёндов, а вместо них набрал войско из округов. Жители Вика немало роптали на эти поборы. И вот бонды задумали такое, отчего впоследствии пострадали многие: они устроили заговор против конунга, и это дело держалось в такой тайне по всей Раумарики, что в назначенный час они выступили все одновременно, а с ними и простолюдины, так что в том фюльке поднялся каждый – и свободный, и раб.[305] Они убили всех сюсломаннов, какие там были поставлены, каждого в своем округе. Во главе этого заговора стояли Симун Лагманн из Тугн, Амунди Щетина из Греттисвика и Халлькель из Ангра. Они сговорились обо всем в Осло. Там они встречались в церкви Халльварда и обсуждали между собой те тяготы, которые на них возложил конунг.

В среду на великий пост,[306] они убили в Тунсберге Бенедикта, сюсломанна Сверрира конунга, со всеми его людьми, Олава Масляная Голова в Воруме, Пэтра брата Лукаса в Ауморде, а с ним еще восемь человек, и так – всех, кто оказался на месте. На всех дорогах, которые вели к городу, они поставили дозорных. В пятницу[307] до конунга дошли слухи, что бонды начали подниматься, однако эти слухи показались ему недостоверными. Он велел наведаться к ополченцам, и вскоре выяснилось, что все они ушли из ближней округи. Конунг велел послать за ними, но они не вернулись ни в субботу, ни в воскресенье. В воскресенье[308] к конунгу явился один бонд. Он сказал конунгу, что против него собралось войско и скоро будет здесь, и он посоветовал им быть начеку, потому что, мол, те придут не позднее следующей ночи или рано поутру. Он сказал, что сам видел войско бондов. Как только конунг получил это известие, он приказал трубить сбор всего войска и созывать горожан и купцов. Конунг рассказал эту новость перед всем городским людом и просил горожан и купцов дать ему еще войска и сказал, что им придется самим защищать свое добро и свободу. Те встретили его речь возгласами одобрения. Все войско было тогда поделено на отряды, а потом конунг велел людям поужинать. После этого он приказал трубить сбор, и так и сделали. Горожане и купцы тем временем снесли все добро, какое могли, в церкви. Конунг разослал во все стороны верховых дозором, а позднее вечером он велел в другой раз трубить и созывать всех людей на лед перед городом. Оттуда конунг повел их в Акрсхаги и расположился там на ночь. Потом конунг поехал к Солангру, прихватив с собою еще несколько человек. Там он оставил лошадь на склоне, а сам спустился вниз к озеру. А на озере в это время собралось огромное войско бондов и держало совет. Конунг послушал, что они говорят, а потом пошел туда, где оставил лошадь, и поскакал вниз на лед, а затем мимо изгородей прямиком к кораблям. Он пробыл там некоторое время и оттуда вернулся назад к своему войску. Уже занимался день[309] когда конунг приказал трубить сбор на льду между островом Снельда и материком. Конунг попросил внимания и сказал так:

вернуться

301

пребенда – дар, полученный церковью; содержание, назначенное священнику.

вернуться

302

в ночь на одиннадцатый день рождества – 4 января 1200 г.

вернуться

303

он был братом Гутхорма архиепископа – Гутхорм был архиепископом с 1214 по 1224 г. Автор саги в данном случае забегает далеко вперед по сравнению со временем, о котором повествует (прием, малохарактерный для саги как жанра повествования).

вернуться

304

Сверрир конунг… обложил бондов военной повинностью: каждое тягло должно было выставить одного человека, а сверх того дать еще фунт муки и голову скота. – О лейданге (lei?angr) см. примеч. 87 и примеч. 267. Человек, представленный в ополчение, должен был быть обеспечен своим корабельным округом продовольствием на два месяца; сюда входили полфунта муки и столько же масла, но в данном случае, когда вес муки был удвоен, а вместо масла требовали голову крупного домашнего скота т. е. побор резко возрос, это вызвало возмущение бондов.

вернуться

305

каждый – и свободный, и раб – см. примеч. 66.

вернуться

306

В среду на великий пост – 1 марта 1200 г.

вернуться

307

В пятницу – 3 марта 1200 г.

вернуться

308

В воскресенье – 5 марта 1200 г.

вернуться

309

Уже занимался день – 6 марта 1200 г.