Ловушка для графа - Скотт Аманда - Страница 59

– Мы поговорим об этом в другое время, – сказал Ротвелл довольно спокойно, чем несказанно удивил девушку – она ожидала гнева.

– Боюсь, сэр, в душе я навсегда останусь Мак-Друмин.

– Как ты должна обращаться ко мне? Забыла?

– Эдвард. Думаю, так будет лучше. Я буду звать тебя Эдвард.

– Хорошо, так меня никто не зовет. А теперь залезай в постель.

Мэгги не смогла скрыть разочарования.

– Жаль, что все уже закончилось. Но я не буду тебя умолять, Эдвард. Это не в моем характере.

Ротвелл усмехнулся.

Ничего еще не закончено. Но если будем продолжать обниматься, то я овладею тобой прямо на полу, и хотя камин все еще горит, к тому времени как мы закончим, поленья догорят, и мы замерзнем, а утром слуга обнаружит на полу два окоченевших тела. Ложись в постель. Я подброшу в камин пару поленьев. Хочу смотреть на тебя как можно дольше. Мне нравится наблюдать за тобой.

Едва Мэгги отошла от камина, как почувствовала сильный холод и поспешила забраться под одеяло, наблюдая, как с непринужденной грацией Ротвелл движется по комнате, ничуть не стыдясь своей наготы, и заворожено следя за его движениями. Когда он выпрямился и подошел к кровати, ее охватило непонятное волнение.

Ротвелл откинул одеяло и уставился за ее обнаженное тело. Казалось, он совсем не собирается ложиться, только хочет полюбоваться отблесками огня на ее коже.

– Ты ложишься? – не выдержав, спросила Мэгги неожиданно охрипшим голосом. Когда граф не ответил, тихо добавила: – Эдвард? Ротвелл улыбнулся.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя. И нравится смотреть на твое тело. У тебя очень гладкая кожа.

Мэгги не нашла что ответить и замерла под его пристальным взглядом.

Ротвелл медленно улегся рядом, занимая собой почти всю кровать. На мгновение в комнате стало тихо-тихо, лишь слышалось шипение оплывающих свечей да потрескивание огня в камине. Их губы встретились в страстном поцелуе, его руки медленно скользили по девичьему телу, нежно лаская. Мэгги горела как в огне, у нее возникло такое чувство, словно солнечным морозным утром она одним махом забралась на высокую гору. Девушка несмело погладила его по спине, затем движения стали более уверенными, и она стала ласкать его с той же неистовостью, как и он.

Мэгги замерла, когда его рука очутилась между ее бедер. Ротвелл поцеловал ее в губы.

– Я постараюсь быть как можно осторожнее, но сначала будет немного больно. Это вполне естественно.

Девушка напряглась и ничего не ответила. Ротвелл начал ласкать ее самое сокровенное место, и она постепенно расслабилась. Но когда он вошел в нее, вскрикнула, потому что действительно было больно, но вскоре боль стихла. Медленные, осторожные движения становились все быстрее и быстрее. Мэгги догадалась, что Эдвард отдался во власть своей страсти. Потом навалился на нее всем телом и некоторое время лежал без движения.

– Я не слишком тяжелый?

Мэгги судорожно сглотнула, прежде чем ответить отрицательно. Она действительно не чувствовала тяжести, вообще не сознавала своих чувств, но знала – ей очень приятно ощущать его на себе.

До того как оба уснули, Ротвелл еще раз обучил ее искусству любви, и Мэгги была рада, что он забыл о своем намерении заставить ее умолять об одолжении. Она уснула в его объятиях, а утром проснулась, терзаемая сомнениями.

– Доброе утро, – Ротвелл тут же встал с кровати. – Отныне мы будем спать в моей постели, там гораздо больше места для двоих.

Мак-Друмин вернулся к полудню и с невозмутимым видом воспринял известие, что Ротвелл и Мэгги провели ночь вместе.

– Отлично, парень, – в его голосе звучало одобрение. – Как раз вовремя, – он широко улыбнулся дочери, довольный ее поведением.

Остаток недели прошел очень хорошо. Днем Ротвелл старался как можно глубже вникнуть в жизнь Долины Друмин, а ночами терпеливо обучал Мэгги премудростям любви. Теперь они спали в его постели, которая действительно оказалась гораздо больше. Мэгги начала привыкать к мысли, что поступила правильно, став настоящей женой графа. Ротвелл был предельно нежен и ласков, и казалось, так будет всегда.

Джеймс был доволен не меньше Мак-Друмина, но Кейт по-прежнему относилась к Ротвеллу с подозрением, кроме того, стала избегать общества Джеймса. Иан совсем поправился, и она стала настаивать, чтобы вернуться в дом Мак-Кейнов.

– Фергуса Кэмпбелла больше нет, а его прихвостни сидят в тюрьме. Нам с Ианом нечего бояться.

Джеймс горячо возражал против этого решения, но когда до них долетела весть о назначении нового местного судьи, по слухам, рьяно следившего за сбором налогов, Кейт заявила, что в своем доме ей будет гораздо спокойнее, чем у Мак-Друминов.

– Почему ты так считаешь? – пытался урезонить девушку Джеймс. – Всякое может случиться с одинокой женщиной и ребенком, живущими далеко от других.

– Я так хочу, так и сделаю, Джеймс Карслей. Рори и Дугалд могут поселиться поблизости и в случае надобности придут на помощь.

В результате Кейт все же осталась в доме Мак-Друминов, но ее настроение отнюдь не улучшилось. За прошедшую неделю новый судья ни разу не навестил Долину Друмин, но Ротвелл решил, что нужно прекратить нелегальное производство виски и переключиться на что-нибудь другое.

– Контрабанда виски – очень опасное занятие, – сказал он Мак-Друмину. – И поскольку ты отказываешься платить положенный налог…

– Я уже сказал тебе, парень, – прервал его Мак-Друмин, – никто не имеет права драть с нас налог. Это все равно что обирать шахтеров Корнуолла за то, что они добывают уголь, или крестьянина, что он выращивает хлеб.

– Нед, он прав, – вмешался Джеймс.

– Тем не менее существует закон, – сказал Ротвелл, как бы подводя черту. – Нужно, чтобы люди нашли другую работу.

– Сегодня ты ведешь себя слишком высокомерно, – вступилась Мэгги. – Никто из нашего клана не поменяет свое занятие только потому, что так захотелось их английскому хозяину. К тому же, как ты себе это представляешь?

Ротвелл обвел всех взглядом.

– Пока не знаю. Но продолжать жить так и дальше нельзя, это очевидно.

– Нельзя благодаря англичанам, – в голосе Мэгги звучала горечь.

Ротвелл покачал головой.

– Нужно учитывать происходящие в стране перемены и искать новые способы существования.

– Твоими бы устами да мед пить! – фыркнул Мак-Друмин. – Что ты посоветуешь, парень? У нас нет денег, а земля такая сухая, что, кроме ячменя, на ней ничего не растет.

Мэгги догадывалась: у Ротвелла имеется какой-то план, но он пока не решается говорить о нем, видимо, опасаясь отрицательной реакции.

– И до прихода англичан шотландцы жили довольно бедно, у них практически не было ничего своего. Думаю, я знаю, как со временем можно достичь процветания.

– Если знаешь, выкладывай, а мы послушаем. Я годами ломаю голову, как улучшить здешнюю жизнь, но, кроме производства и продажи виски, ничего на ум не приходит.

– Для осуществления моего плана, Мак-Друмин, у тебя нет денег, но у меня они есть, и я смогу помочь, – Ротвелл улыбнулся Мэгги.

– Что же это за план? – она немного смягчилась.

Он глубоко вздохнул.

– Я предлагаю помочь здешним мужчинам найти работу в другом месте. Когда они начнут зарабатывать, обзаведутся жильем, то смогут забрать к себе жен и детей. Ведь в портовых городах и равнинных краях Шотландии полно работы, и я уверен, что только нехватка денег мешает вашим мужчинам перебраться туда.

– Да, все упирается в деньги, – задумчиво подтвердил Мак-Друмин. – А ты действительно можешь помочь моим людям? У тебя хватит денег на всех?

– Я не обещаю помочь сразу всем, – резко ответил Ротвелл, почувствовав в голосе Мак-Друмина нотку сарказма. – Глупо полагать, что я смогу решить все ваши проблемы, соря деньгами направо и налево. Но я могу помочь тем, кто действительно желает переехать и начать новую жизнь. Я дам денег на переезд их семей и прослежу, что бы все было в порядке. Думаю, это будет вполне справедливо.

– Справедливо, согласился Мак-Друмин. – И очень великодушно.