Опасные иллюзии - Скотт Аманда - Страница 27

— Видишь, она даже не спросила у меня разрешения, — тяжело вздохнула Сюзан.

— Не говори глупостей, дорогая. Розмари знает тебя как свои пять пальцев и понимает, что это совпадает с твоим желанием. Кроме того, далеко она не уйдет. Стоит тебе позвонить, она тут же примчится.

— Хорошо, но… Впрочем, не обращай на меня внимания.

— Ты просто устала. — Дейитри принялась расстегивать пуговицы на платье сестры и увидела огромный синяк. — Что произошло на этот раз?

— Ничего такого, что могло бы тебя позабавить, — рассмеялась Сюзан. — Обычная моя неловкость — споткнулась, упала. По-моему, я ударилась о гардероб. Ничего страшного. Если ты расстегнула эти ужасные пуговицы, большое спасибо. Дальше я справлюсь сама.

— В ванной — теплая вода, чистое полотенце и халат. — Дейнтри дождалась, пока сестра ляжет в постель, затем уселась рядом на стуле. — Послушай, с тобой все в порядке? Ты сегодня сама не своя.

— Все в порядке… — начала Сюзан, но в это время дверь открылась и в комнату вошел Сикорт. Увидев жену в постели, он разволновался:

— Вот ты где, любовь моя! Я на минутку отвернулся, а ты уже словно испарилась. — Сикорт шутливо погрозил Дейнтри пальцем. — Ах, это ты похитила мою жену и уложила ее в постель? Клянусь, никому другому моя милая женушка не пожаловалась бы на усталость.

— Наверное, это так, — согласилась Дейнтри, освобождая место рядом с сестрой.

Привстав, Сюзан обняла мужа. Он с улыбкой прижал ее к себе, потом обратился к Дейнтри:

— Ты хорошо позаботилась о сестричке. Спасибо. Буду должен. — Сикорт пригладил волосы жены и поцеловал ее. — Нужно было заплести волосы, а то утром их не расчешешь.

— Я помешала ей это сделать, — вмешалась Дейнтри. — Впрочем, это обязанности Розмари. Пускай она об этом и думает.

— Нет, лучше позаботиться об этом прямо сейчас, — заявил Сикорт. — Между прочим, перед вами настоящий специалист по этой части. Подай мне щетку, прежде чем уйдешь.

Удивленно приподняв брови, Дейитри послушно передала посеребренную щетку и улыбнулась сестре, которая смущенно отвела глаза.

— Отлично, я поняла намек. Увидимся утром, дорогая.

— Только не слишком рано, — предупредил Сикорт.

На следующее утро с Сюзан произошла разительная перемена: она улыбалась и сияла, а ее движения отличались живостью и легкостью. Значит, Джеффри сделал свое дело.

К сожалению, погода ничуть не изменилась. Дождь упрямо поливал прекрасные сады Маунт-Эджком. Гостям пришлось отказаться от прогулок, но хозяева позаботились о развлечениях: любительские спектакли, карты, чтение и беседы. А вечерами гостеприимно распахивались двери бальных залов.

Дейнтри часто встречалась с Девериллом и вскоре убедилась в правоте слов тети Офелии относительно его намерений. Он не сводил с нее глаз, а если она кокетничала с каким-нибудь мужчиной, делал все возможное, чтобы отогнать кавалера. Похоже, Деверилл считал ее неким военным объектом, крепостью, которую нужно было непременно взять. Дейнтри неудержимо тянуло к этому человеку, но она постоянно одергивала себя, не желая словно мотылек лететь на огонь, и не обращала по его ухищрения ровно никакого внимания.

Если Деверилл приглашал ее на танец, Дейнтри внимательно изучала список, прежде чем дать согласие: если он приглашал прогуляться, неизменно отвечала, что это не останется незамеченным для остальных.

На пятое утро за окном засияло солнце. Спустившись к завтраку, Дейнтри увидела Деверилла, одетого в костюм для верховой езды, и сердце ее радостно забилось.

— Я знал, что вы придете, — заметил он.

— И сколько вы ждете?

— Два часа.

— Неправда!

— Ну, тогда час. Однако я знал, что жду не напрасно, и приказал оседлать двух лошадей.

— Я тоже попросила оседлать лошадь, но только для себя, разумеется.

— Думаете, вам понравится ваша лошадь?

Дейнтри знала, что для нее, как всегда, оседлают тихую, спокойную лошадку, а вот Девериллу выберут сильную, норовистую. Правда, в этом были свои преимущества: не придется терпеть присутствия грума, который начнет охать и ахать:

— Вы прекрасная наездница, хотя и женщина.

Подобные похвалы никогда не льстили самолюбию девушки.

Сегодня Дейнтри специально поднялась так рано, надеясь пуститься галопом, а не трусить вместе с дамами. Поэтому предложение Деверилла пришлось ей по душе.

— Я очень вам признательна, сэр, — улыбнулась она.

— Вот и отлично. Я тоже думаю, что заслужил вашу признательность.

Глава 10

Солнце отражалось в голубой воде Плимутской гавани и слепило глаза. Молодые люди медленно ехали по берегу, наслаждаясь ясным утром. Воздух был настолько чист, что они отчетливо видели не только маяк Эддистоун, но и французский берег. Легкий бриз играл волосами Дейнтри, а солнце ласкало ее кожу. Белые кудрявые облака казались трепещущими на ветру легкими муслиновыми платьями.

Молодые люди некоторое время ехали молча, наслаждаясь свежим морским воздухом, криками чаек, стуком копыт, шепотом волн. Позади следовал грум, которого пришлось взять ради соблюдения приличий.

Склоны скал утопали в зарослях вереска, нещадно избитого дождем и высушенного холодным осенним солнцем. Но, как доказательство торжества жизни над смертью, сквозь тусклую пожухлую траву проглядывали яркие желтые цветы. Справа тянулись великолепные сады Маунт-Эджком, за ними виднелся лес, из которого доносилось пение неунывающих птиц и стрекотание обманутых теплым солнцем цикад.

Дейнтри поражалась спокойствию своего спутника. Похоже, ему даже нравилось молчать. Ей же хотелось чем-нибудь поразить Деверилла, и она лихорадочно обдумывала различные варианты ответов, стараясь казаться остроумной. Раньше Дейнтри совершенно не волновало, как к ней относятся другие люди. Однако с Девериллом все обстояло иначе. Она боялась разонравиться ему и до смерти желала произвести на него благоприятное впечатление.

Словно угадав ее мысли, Деверилл посмотрел на нее и тепло улыбнулся. Дейнтри даже вздрогнула от неожиданности. Господи, какие у него удивительные золотистые глаза1 Такие глаза бывают только у священников и мудрецов, которым хочется раскрыть душу и поведать о своих самых сокровенных желаниях. Если бы Дейнтри не знала, что мужчинам верить нельзя, она бы непременно разоткровенничалась с ним.

— Интересно, о чем вы думаете? — наконец нарушил молчание Деверилл.

— Я думаю о том, сэр, какой могла бы быть жизнь, если бы каждый откровенно, не заботясь о последствиях, высказывал свои мысли.

— Почему бы не попробовать сделать это прямо сейчас?

— Я вовсе не это имела в виду, — улыбнулась Дейнтри. — Но согласитесь, как было бы хорошо, если бы люди могли смело высказывать свое мнение, не опасаясь, что их поднимут на смех или станут презирать.

Деверилл снова погрузился в молчание, и Дейнтри уже заволновалась, не оскорбила ли она его подобным заявлением. Возможно, сейчас он перебирает в памяти их разговоры, анализируя каждое свое слово и размышляя, где допустил оплошность. Когда ее опасения переросли в уверенность, Деверилл произнес:

— Люди часто доверяют друг другу секреты. Вам же, судя по всему, нечего скрывать. Вы всегда открыто высказываете свою точку зрения, порой даже не тратя времени на обдумывание.

Дейнтри даже растерялась, пораженная его спокойным тоном. Она не знала, как воспринимать сказанное — как комплимент или как оскорбление, — но решила пока не выяснять это.

— Меня воспитали в духе свободы, чтобы я могла открыто выражать свои желания. Однако это вовсе не означает, что к моим словам прислушиваются, а мое мнение уважают. Когда я обращаюсь к отцу, брату или Джеффри, обычно меня просят повторить еще раз, потому что не считают нужным слушать мои слова. Знаете, как это обидно?

Деверилл покачал головой.

— Нет, не знаю. Меня редко просят повторить сказанное.

— Вот именно это я и имела в виду! — торжествующе воскликнула Дейнтри. — Люди вынуждены вас слушать во избежание неприятных последствий. Если же мой отец не станет прислушиваться к моим словам, какие его могут ожидать неприятности?