Фракс в осаде - Скотт Мартин - Страница 46

Мулифи снова сдала карты. На этот раз она прислала мне черного дракона и красного дракона. Весьма многообещающий расклад. Генерал Акарий поставил тридцать гуранов, и я последовал его примеру. Кроме меня, ставки сделали еще некоторые игроки. Прежде чем Мулифи успела раздать по третьей карте, у генерала начался сильнейший приступ кашля. По его лицу потекли струйки пота. Акарий стал очередной жертвой зимней хвори.

– Еще один? – сказал Равений. – Весьма странно.

Да, это было очень странно и, кроме того, не позволяло целиком сосредоточиться на игре. Я поднял глаза на Хорма.

– Твоя работа? Наводишь на всех хворь, чтобы оказаться победителем?

– Я к этому не имею никакого отношения, – запротестовал колдун.

Мы отволокли генерала в кладовку, которая к этому времени уже напоминала полевой госпиталь. Дандильон с неугасающим энтузиазмом принялась пичкать лекарством очередную жертву болезни. Лично я был по горло сыт болящими и ничего не имел против того, чтобы они все перемерли, но Дандильон, судя по всему, наслаждалась ролью сиделки и хотела, чтобы они выжили. Появилась Макри и поинтересовалась, не требуется ли ее помощь. Дандильон помотала головой:

– Спасибо, не надо. Я управлюсь со всеми больными.

Макри кивнула и задумчиво произнесла:

– У тебя это здорово получается.

– Что именно?

– Уход за всеми этими типами. Я бы давным-давно бросила это дело. Но ты все держишь под контролем. Выходит, ты можешь действовать очень эффективно, если включишь в ход мозги.

– Неужели? – с изумленным видом спросила Дандильон.

Я не стал спорить. Когда Макри произнесла это вслух, я вдруг понял, что она совершенно права. Дандильон, несмотря на ее странное одеяние и подозрительную нелюбовь к обуви, ухитрялась держать «Секиру мщения» на плаву в течение всего вызванного зимней хворью кризиса.

Когда игра возобновилась, моей третьей картой стала четверка, ни с какого боку не способная помочь паре драконов. Гликсий поднял ставку на сто гуранов. Следовать его примеру было рискованно, но я все же пошел на это. У меня было хорошее предчувствие относительно четвертой карты. Когда Мулифи начала сдавать, я обратился с краткой молитвой к святому Кватинию. Мои обращения к вере обычно случались за карточным столом.

Следующая карта оказалась восьмеркой. Теперь у меня были два дракона, восьмерка и четверка. Комбинация очень слабая. Гликсий поставил еще сто гуранов. Не зная, блефует он или нет, я обдумал ситуацию. Мне очень хотелось продолжить игру, но в то же время я понимал, что, если проиграю, мне придется уйти из-за стола. Мои средства и без того уменьшились до опасного уровня. Я мог выдержать унижение от проигрыша Гликсию, но ставка в этой игре была неизмеримо больше. Я еще раз проклял в душе Хорма за его нелепую страсть к Макри. Это высокое чувство просто мешало моей игре.

Я покачал головой и сложил карты, одновременно послав упрек святому Кватинию за то что он выступает на стороне эксплуататоров простого народа. Отсюда следовало, что все рассказы о том, как он помогает бедным и нуждающимся, – наглая ложь.

Претор Капатий во всеуслышание поинтересовался, кормят ли в этом заведении. У претора хороший аппетит, и в доме сенатора Кевария, где он обычно играет, его, видимо, регулярно подкармливают. Дандильон объявила, что временная кухарка заканчивает приготовление нашего знаменитого рагу, и Капатий без восторга (он, конечно, привык к более деликатным харчам) согласился его попробовать. Цицерий тем временем предложил всем остальным устроить перерыв, дабы немного освежиться. Некоторые отправились к стойке бара выпить и закусить, а часть игроков осталась за столом – их неожиданный перерыв явно раздражал. Что касается меня, то, едва выйдя из-за стола, я подвергся нападению разъяренной толпы.

– Что, дьявол тебя побери, ты творишь?! – вопрошала Лисутарида. – Ты хочешь, чтобы Макри увезли в Йал?

– Ты, видимо, забыл, насколько важна эта игра? – скрипел Цицерий. – Я ни разу не видел человека, который столь легкомысленно бросается деньгами!

– И как только ты ухитрился заработать репутацию хорошего игрока? – интересовалась Ханама. – Похоже, ты ее совершенно не заслуживаешь.

– И это называется хороший карточный игрок? – кривился в усмешке Кораний. – Мы могли с таким же успехом сразу отдать «Творца бурь» в руки орков и не тратить время в этой жалкой таверне.

Оказывается, Лисутарида еще не нашла заклинания, с помощью которого можно было бы отнять талисман у Хорма.

– Ты должен был выиграть для меня время, а ты вместо этого капитулируешь при первой возможности, – заявила Лисутарида.

– Не могли бы вы все сгинуть с моих глаз долой? – вежливо поинтересовался я. – Я делаю все, что в моих силах.

– Все, что в твоих силах? – возмутилась Властительница Небес. – Ты уже почти разорен, а Хорм сгребает все больше и больше денег!

– Мне пока не везет с картами. Вы уверены, что эта баба Мулифи работает честно? Я вижу в ней нечто очень странное.

– Самое странное здесь то, что мы доверили тебе судьбу Турая, – сказал Цицерий. – И в этом виноват я. Я предал город.

К нам подошла Макри с подносом пива в руках.

– Бери две кружки, – сказала она. – Ни в чем себе не отказывай. Не забудь навестить меня в Йале.

– Ты не поедешь в Йал. У меня вот-вот начнется полоса везения.

Я никогда в жизни не видел столько недоверчивых лиц в одном месте. Вера самых выдающихся граждан Турая в способности Фракса как игрока опустилась до самого низкого уровня в истории. Даже вечно радостная Дандильон заметно погрустнела. Оторвав взгляд от казана с только что приготовленным рагу, она пролепетала:

– Пожалуйста, не вынуждай Макри выходить замуж за Хорма Мертвеца.

– Макри ни за кого замуж не выйдет! – с нажимом объявил я.

– Макри, тебе надо бежать, – сказала Ханама. – Хватай свои мечи, мы прорубим себе путь.

В этот момент я увидел на стойке бара горку каких-то незнакомых предметов. Вглядевшись в них, я воскликнул:

– Ямс?! Откуда?

– Из последних поставок на рынок, – ответила Дандильон. – Новая повариха принесла его из округа Пашиш.

Я схватил четыре самых крупных ямса и, прижав к груди миску с рагу, отошел. Рагу оказалось вполне приличным. Мне доводилось пробовать и хуже. Словом, временная повариха оказалась лучше, чем я опасался. Кроме того, она ухитрилась добыть ямс. Полностью отключившись от внешнего мира, я сосредоточился на поглощении пищи. Она открывала во мне новые добрые силы. Я вдруг понял, почему все мои начинания в последнее время заканчиваются крахом. Я слишком плохо питался. Вполне понятно, что если человека морить голодом, то нельзя требовать от него, чтобы он раскрывал преступления, успешно искал золото и выигрывал у всех в карты. Ни одна живая душа не выдержит подобного. Проглотив рагу и ямс и залив их парочкой кружек пива, я почувствовал себя значительно лучше. Настолько хорошо, что на меня вдруг нашло озарение – я сообразил, где дедушка Танроз мог спрятать сокровище.

Я отнес пустую миску к стойке, игнорируя все попытки недовольных граждан Турая встать на моем пути. Поманив пальцем Макри, я прошептал:

– Макри, у меня кончаются бабки. Мне нужны гураны, и при этом быстро. Я только что дорубил, где зарыто золото, и немедленно отправляюсь за ним. Займи на некоторое время мое место за столом.

– Но я почти не умею играть.

– Это не важно. Просто ставь каждый раз свой гуран и не участвуй в торговле. Это поможет выиграть время. Я скоро вернусь.

– Хорошо, – согласилась Макри. – Это я могу. А ты не намылился сбежать из города, чтобы избежать позора? – с подозрением спросила она.

– Ты с ума сошла? Мне приходилось попадать и в более позорные положения, но я никогда не убегал из города.

– Нет – убегал.

– Во всяком случае – не часто.

– Но разве это не противоречит договору с Хормом? – спросила она. – Ведь вы условились играть только на те деньги, которые имели. Ты не должен ни у кого брать денег.