Никто кроме Путина. Почему его признает российская «система» - Хардинг Люк - Страница 26

После 16 лет, двух войн в Чечне и гибели большого количества мирных людей, конфликт на юге России еще более усугубился. Однако природа вооруженного повстанческого движения на северном Кавказе изменилась. С 1994 по 1996 год Борис Ельцин вел войну против преимущественно светских чеченских сепаратистов, которые хотели, как и грузины в горах, которые только что получили независимость, собственной конституции и национального государства. В период 1999–2004 годов президент Владимир Путин инициировал вторую чеченскую войну. Целью было окончательное уничтожение чеченского сепаратизма.

Сейчас Кремль воюет с другим врагом. Новое поколение повстанцев имеет отчетливо исламистскую цель: создать радикальный панкавказский эмират, управляемый законом шариата, чем-то похожий на Афганистан под руководством Талибана. У этих джихадских повстанцев достаточно целеустремленности. За месяц до моего визита в Ингушетию Умаров клянется «освободить» не только территории Северного Кавказа и Краснодарского края, но и Астрахань на Каспийском побережье, и Волжскую область — другими словами, большой кусок европейской России.

Тактика повстанцев стала также фанатичнее. Умаров возродил группировки террористов-смертников, которые использовал его предшественник Шамиль Басаев, который в 2006 году был убит ФСБ. Кроме атаки на полицейский участок в Назрани, была еще одна успешная атака: террорист-смертник успешно протаранил автомобиль президента Ингушетии Юнус-бека Евкурова: он выжил, а его водитель — нет. Были и многочисленные другие взрывы в 2009 и 2010 годах, говорит Муцолгов. Взрывами в московском метро повстанцы продемонстрировали новую тактику, принеся войну в российские города.

Повстанцы также все чаще используют мощное новое виртуальное оружие — интернет. 2 марта 2010 года российские спецвойска начинают массированную операцию в Экажево, селе с современными домами из красного кирпича на окраине Назрани. Там они уничтожают Саида Бурятского, родившегося в Сибири исламского новообращенного, чьи джихадские сообщения, размещенные в YouTube, имеют многих последователей по всему миру среди недовольных мусульман. Под российским артиллерийским огнем за несколько мгновений до смерти Бурятский записал последнее сообщение для своих учеников.

Я хочу увидеть место боя, неподалеку от Назрани. И Ваха, мой ингушский журналист-посредник, говорит мне, что ехать в Экажево слишком рискованно. Зато работники организации «Мемориал» показывают мне видеозапись, которую они получили из села. На нем изображена картина опустошения — разрушенные дома, остатки автомобилей и засыпанные кирпичом переулки. Российские войска показывали трофейное оружие, отнятое у повстанцев, вместе с оторванной взрывом рукой.

«Методы правительства привели к радикализации подполья. Повстанцы имеют лишь одну цель: любой ценой победить Россию», — говорит мне Тимур Акиев, глава назранского офиса организации «Мемориал». Акиев критикует обе стороны. Он обвиняет их в неуважении к человеческой жизни: «Повстанцы и спецвойска ведут себя одинаково друг с другом. Мирное население находится посередине». Правозащитники хотят только, чтобы государство соблюдало права человека. Но власть все чаще ставит рядом правозащитников и повстанцев.

Сегодняшнее российское руководство плохо понимает регион, как и его царские предшественники, которые угнетали Кавказ длительной и жестокой кампанией, говорит Акиев. Он также осуждает взрывы в метро: «Я не понимаю, как можно убивать мирных российских граждан в ответ на убийство чеченских мирных граждан. Это — абсурд. Люди, которые погибли в метро, не причастны к конфликту. Они могли быть родственниками людей, убитых во время уборки чеснока в лесу».

ФСБ не удается справиться с внутренним терроризмом. 24 января 2011 года террорист-смертник заходит в московский аэропорт «Домодедово». Никто не обращает на него внимания. Он взрывает себя, убив 37 человек и травмировав 180.

Угроза террористической атаки в Москве до сих пор реальна. Но по улицам города ходит еще одна, более явная угроза. Она направлена против тех, кто родом с Кавказа — уже не как преступников, но как жертв. Как и против любого, кто имеет неславянское происхождение. Этой угрозой является бурно развивающийся русский национализм.

«Очистим от мусора!»

21:10. Карен Абрамян возвращается домой в свою квартиру в юго-западной части Москвы. Он навещал родителей в соседней многоэтажке. Обратный путь занимает пять минут. Нужно миновать ряд высоких серых зданий, поднимающихся в плотное московское небо и детскую площадку. А потом подняться вверх пологими ступеньками.

Когда он нажимает код входной двери, сзади к нему подходят двое парней в бейсболках и банданах. Они наносят ему удар ножом. Еще раз, и еще. Парни методично режут ножом голову, шею, спину и живот. Абрамян умоляет их: «Не делайте этого. Пожалуйста, возьмите мои деньги». Но нападавшие, двое стройных парней с почти интеллигентными лицами, не внемлют его мольбам. Они наносят своей жертве 56 ударов ножом.

В этот момент жена Абрамяна, Марта, выглядывает из окна их квартиры на девятом этаже. Она смотрит вниз. Видит двух парней, которые бьют темное тело, распластавшееся на земле. Это ее муж.

14-летний сын супругов Георгий, который играл неподалеку, находит своего отца у входа в дом. К этому моменту Абрамян уже обильно истекает кровью. Георгий снимает с себя футболку — в России до сих пор зима и пронизывающий холод. Он обертывает ею отца и бежит наверх. Абрамян еще в сознании, когда Георгий возвращается с одеялом и подушкой. Вместе они ждут в сумерках скорую помощь.

Абрамян говорит своему сыну: «Это — скинхеды».

Через четыре часа он умирает. Врачи пытались спасти его, но не смогли остановить такое сильное кровотечение.

Убийц Абрамяна зовут Артур Рыно и Павел Скачевский. Обоим по 17 лет. Мотив убийства ими Абрамяна, 46-летнего руководителя московской страховой компании, — не уголовный. Идеологический.

Они рассматривают насильственную смерть Абрамяна как часть движения национального освобождения — псевдомистического похода, направленного на освобождение России от иностранцев, в котором они играют роль воинов-героев.

Ребята выбрали Абрамяна, потому что он был этническим армянином. Его убийство — акт расистского насилия: Рыно и Скачевский заметили его на улице и импульсивно решили убить. То, что их арестовали, является случайным совпадением: сосед увидел нападение и побежал за ними. Они убегали 26-ым трамваем. Но сосед, бывший следователь, остановил полицейскую «Ладу», которая проезжала мимо, и погнался за ними. Полицейские остановили трамвай и арестовали обоих парней. Рыно и Скачевский надели свои пропитанные кровью куртки наизнанку, однако их жертве удалось схватить одного из них за руку и оставить кровавый след.

Рыно и Скачевский не пытались отрицать своего преступления. Наоборот, они гордятся им. В их рюкзаках полицейские нашли 25-сантиметровые ножи. После ареста следователи спросили их, не совершали ли они другие убийства. К удивлению, подростки охотно сознались в том, что совершали. Они признались в убийстве 20 человек в течение восьми месяцев между августом 2006 года и апрелем 2007 года. Также они совершили нападения по меньшей мере еще на 12 других лиц, которые выжили.

Сначала полиция отнеслась к этому скептически, предполагая, что ребята врут. Однако постепенно следователям удалось подтвердить необычные заявления Рыно и Скачевского. Прокуроры установили, что малолетняя парочка убила 20 человек.

Дело достаточно знаковое. Она свидетельствует о том, что заигрывание Кремля с национализмом, которое проявляется в периодическом разоблачении иностранных «врагов», имеет мрачные и непредсказуемые последствия.

Рыно и Скачевского причисляют к крупнейшим массовых убийцам в современной истории России. За три часа до случайного убийства Абрамяна парочка забила на смерть еще одного человека — таджика Кирилла Садикова. После этого они что-то поели, а потом отправились на поиски следующей жертвы. 45-страничный судебный обвинительный акт против них указывает на тревожную, почти готическую манеру: скинхеды выжидают у разных отдаленных станций метро и наносят своим жертвам до 60-ти ударов ножом.