Библейские мотивы в русской поэзии (Сборник) - Анненский Иннокентий Федорович - Страница 9

9

Яков Петрович Полонский

1819–1898

В потерянном раю

Уже впервые дымной мглоюПодернут был Едемский сад,Уже пожелкнувшей листвоюУсеян синий был Евфрат,Уж райская не пела птица —Над ней орел шумел крылом,И тяжело рычала львица,В пещеру загнанная львом.И озирал злой дух с презреньемДобычу смерти – пышный мирИ мыслил: смертным поколеньямОтныне буду я кумир.И вдруг он видит, в райской сени,Уязвлена, омрачена,Идет, подобно скорбной тени,Им соблазненная жена.Невольно прядью кос волнистыхОна слегка прикрыла грудь,Уже для помыслов нечистыхПролег ей в душу знойный путь.И, ей десницу простирая,Встает злой дух, – он вновь готов,Ей сладкой лестью слух лаская,Петь о блаженстве грешных снов.Но что уста его сковало?Зачем он пятится назад?Чем эта жертва испугалаТого, кому не страшен ад?Он ждал слезы, улыбки рая,Молений, робкого стыда…И что ж в очах у ней? – такаяНепримиримая вражда,Такая мощь души без страха,Такая ненависть, какойНе ждал он от земного прахаС его минутной красотой.Грозы божественной сверканье —Тех молний, что его с небесНизвергли, – не без содроганьяВ ее очах увидел бес,И в мглу сокрылся привиденьем,Холодным облаком осел,Змеей в траву прополз с шипеньем,В деревьях бурей прошумел.Но сила праведного гневаЗемного рая не спасла,И канула слеза у древаПознания добра и зла…

Ангел

Любил я тихий свет лампады золотой,Благоговейное вокруг нее молчанье,И, тайного исполнен ожиданья,Как часто я, откинув полог свой,Не спал, на мягкий пух облокотясьрукою,И думал: в эту ночь хранитель-ангел мойПрийдет ли в тишине беседоватьсо мною?..И мнилось мне: на ложе, близ меня,В сияньи трепетном лампадного огня,В бледно-серебряном сидел он одеянье…И тихо шепотом я поверял емуИ мысли, детскому доступные уму,И сердцу детскому доступные желанья.Мне сладок был покой в его лучах;Я весь проникнут был божественноюсилой.С улыбкою на пламенных устах,Задумчиво внимал мне светлокрылый;Но очи кроткие его глядели вдаль —Они грядущее в душе моей читали,И отражалась в них какая-то печаль…И ангел говорил: «Дитя, тебя мне жаль!Дитя, поймешь ли ты слова моей печали?»Душой младенческой я их не понимал,Края одежд его ловил и целовал,И слезы радости в очах моих сверкали.

Светлое Воскресение

Для детского журнала

Весть, что люди стали мучить Бога,К нам на север принесли грачи… —Потемнели хвойные трущобы,Тихие заплакали ключи…На буграх каменья – обнажилиЛысины, прикрытые в мороз,И на камни стали капать слезыЗлой зимой ощипанных берез.И другие вести, горше первой,Принесли скворцы в лесную глушь:На кресте распятый, всех прощая,Умер – Бог, Спаситель наших душ.От таких вестей сгустились тучи,Воздух бурным зашумел дождем…Поднялись, – морями стали реки…И в горах пронесся первый гром.Третья весть была необычайна:Бог воскрес, и смерть побеждена!Эту весть победную примчалаБогом воскресенная весна… —И кругом луга зазеленели,И теплом дохнула грудь земли,И, внимая трелям соловьиным,Ландыши и розы расцвели.

Афанасий Афанасьевич Фет

1820–1892

«Когда кичливый ум, измученный борьбою…»

Когда кичливый ум, измученный борьбоюС наукой вечною, забывшись, тихо спит,И сердце бедное одно с самим собою,Когда извне его ничто не тяготит,Когда, безумное, но чувствами всесильно,Оно проведает свой собственный позор,Бестрепетностию проникнется могильнойИ глухо изречет свой страшный приговор:Страдать, весь век страдать бесцельно,безвозмездно,Стараться пустоту наполнить – и взирать,Как с каждой новою попыткой глубжебездна,Опять безумствовать, стремитьсяи страдать, —О, как мне хочется склонить тогда колени,Как сына блудного влечет опять к Отцу! —Я верю вновь во все, – и с шепотоммоленьяСлеза горячая струится по лицу.

«Ночь тиха. По тверди зыбкой…»

Ночь тиха. По тверди зыбкойЗвезды южные дрожат;Очи Матери с улыбкойВ ясли тихие глядят.Ни ушей, ни взоров лишних.Вот пропели петухи,И за ангелами в вышнихСлавят Бога пастухи.Ясли тихо светят взору,Озарен Марии лик…Звездный хор к иному хоруСлухом трепетным приник.И над Ним горит высокоТа звезда далеких стран!С ней несут цари востокаЗлато, смирну и ливан.